Замечательно, что конечным критерием достоверности наш историк признаёт в конце концов "внутренние доказательства", т.е. то, что преимущественно относится к "вопросу о ценностях", к области веры. Ежели мы предварительно "уверовали", что Иоанн Грозный "полубезумный тиран, полубессмысленно производящий массовые казни собственных подданных", то ничто не помешает нам сгруппировать имеющуюся сумму исторических фактов таким образом, чтобы они "подтверждали" избранное предубеждение.
И напротив — ежели мы верим в то, что Иоанн Грозный есть православный царь, данный нам Самим Богом (что, заметим, заведомо исключает какую-либо бессмысленность действий того, кого Бог употребляет Своим орудием) и носитель самосознания верховной христианской власти, — то те же самые факты, безо всякого ущерба к их фактичности, к их "достоверности" и "документальности", окажутся способными подтвердить нашу веру.
Речь вовсе не идёт о том, чтобы отрицать, так сказать, "фактичность" казней, свершённых Грозным Царём (хотя всегда надлежит помнить, что, например, за одну Варфоломеевскую ночь в современной Иоанну Васильевичу Франции было убито больше людей, нежели за весь период "опричного террора"). Речь идёт о том, чтобы дать "факту казней" верное истолкование.
Нам представляется, что ореол "необыкновенного душегуба", усвоившийся Царю Иоанну, есть некое побочное действие известной антиномии, связанной с властью. Ибо властвовать — это очень часто означает убивать. И хотя и удостоверяет Писание, что правитель не напрасно носит меч, но (как совершенно правильно замечает С.Аверинцев) "для русских антиномии, заключённые во власти над людьми, в самом феномене власти, оставались из века в век — чуть ли не с тех пор, как Владимир усомнился в своём праве казнить, не столько задачей для рассудка, сколько мучением для совести. Так сложился культурный тип … верно описанный Волошиным:
Мы нерадивы, мы нечистоплотны,
Невежественны и ущемлены...
Зато в нас есть бродило духа — совесть
И наш великий покаянный дар,
Оплавивший Толстых и Достоевских,
И Иоанна Грозного. В нас нет
Достоинства простого гражданина,
Но каждый, кто перекипел в котле
Российской государственности — рядом
С любым из европейцев — человек"
Не уместнее ли предположить, что все известные богомольные подвиги Царя, знаменитые его "Синодик загубленных", обильные вклады на помин душ казнённых,— всё сие есть не муки нечистой совести, а совершенно естественные проявления совести чистой; поелику Правитель, поставленный пред необходимостью употребить меч, пред необходимостью казнить, — только таким способом может проявить заповеданную всем христианам любовь ко врагам.
И ещё одно. Для христианина естественно покаяние, естественно самоокаивание, самоосуждение и самопоношение. Причём закон духовной жизни таков, что чем выше кто стоит на лествице евангельских совершенств, тем более сокрушение сердечное, тем пламеннее покаяние. Тот великий покаянный дар, коим сверхобильно был одарен Иоанн Грозный, должен был бы для нас, христиан, служить удостоверением не какого-то его необыкновенного "душегубства", но о необыкновенной его богоугодности, дерзаем сказать — о святости сего Царя.
Впрочем, верить или же не верить сему — есть, как уже сказано было, дело свободного произволения. Мы предпочитаем веру. Есть грозные на земле, есть они и на небе, и с последними первым спорить не под силу. Царь Иоанн, учиненный, как мы веруем, в числе небожителей, не стал ли более грозен для всех, покушающихся на божественные основы бытия Святорусского Царства. И да не рекут врази наши: где есть Бог их и где есть Царь их. Ибо ничто не препятствует ныне св. Царю Иоанну, "на небесех сущу", иметь "на земли" своих царских опричников, а сим последним исправлять ему "службу и правду". Имея за себя Небесную Грозу — да не убоимся от претящих и грозящих нам!
Опричное Братство св. преп. Иосифа Волоцкого
К ВОПРОСУ О КАНОНИЗАЦИИ ИОАННА ГРОЗНОГО
26 августа 2003 0
К ВОПРОСУ О КАНОНИЗАЦИИ ИОАННА ГРОЗНОГО
В эпоху смуты и кризиса, в поисках укрепления национального бытия происходит переосмысление истории, русские люди с каждым днем задают себе все более сложные вопросы, которые требуют прямых и однозначных ответов. Один из них — вызывающий среди православных поистине баталии — вопрос о канонизации Ивана Грозного.
Пожалуй, нет в истории Отечества нашего фигуры более неоднозначной, чем Грозный Царь Иоанн Васильевич. Для одних он сумасшедший тиран, для других — воплощение сакрального смысла русского Самодержавия. Примечательно, что, начиная с Иоанна Грозного, русский Царь был единственным человеком на земле, над кем Православная Церковь совершала Таинство Миропомазания дважды: как над каждым христианином — при крещении и при венчании на Царство — на дело державного служения. Не случайно, что ныне, когда кризисные явления во внутрицерковной жизни стали достаточно явственны, личность Грозного Царя стала водоразделом, разделившим паству на тех, кто за прославление Иоанна IV и тех, кто против.
Недавно вышедшая книга, сборник материалов "Иоанн Грозный: pro et contra" — подлинное свидетельство духовных процессов, страшных водоворотов духа, напряженного взыскания святости столь характерного для нас, русских. На страницах книги дискутируют известные историки, церковные и общественные деятели. Мы представляем сегодня два взгляда, два ответа на сей животрепещущий вопрос русской жизни.
Pro et contra. Святой Государь или кровавый деспот. По существу, сей выбор чрезвычайно тревожен, ибо в грядущем выбирать уже будем не мы, а Тот, Кто "поставит овцы одесную Себе, а козлища ошую" (Матф. 25; 33).
...А пока Грозный Царь взирает на нас с иконы Грановитой палаты Московского Кремля, как бы взыскуя ответа.
ГРОЗНЫЙ? ДА! СВЯТОЙ? НЕТ!
26 августа 2003 0
35(510)
Date: 27-08-2003
Author: Архимандрит МАКАРИЙ (Веретенников)
ГРОЗНЫЙ? ДА! СВЯТОЙ? НЕТ!
Наше время сопоставимо с эпохой святителя Макария, митрополита Московского (+1563), при котором на Соборах 1547 и 1549 годов был прославлен лик русских святых. Однако в наше время канонизация приняла еще более массовый характер, когда в 2000 году, в связи с юбилеем Христианства, было канонизовано более тысячи русских святых, новомучеников и исповедников российских. Это ставит прежде всего проблему усвоения плодов их канонизации: необходимо составить им службы, написать их жития, иконы, должна сложиться практика молитвенного обращения к ним.
Однако сегодня много говорится о том, что нужно канонизовать еще тех или иных лиц. При этом иногда приходится слышать предложение о канонизации первого русского Царя Иоанна Грозного, венчанного на царство Митрополитом Макарием. Поскольку по роду моих занятий я хорошо знаком с той эпохой, хочу высказаться по этому поводу. Отмечу, что о личности первого русского царя я уже писал в своей публикации "Митрополит Макарий и Московские государи (история взаимоотношений)" в сборнике "Макарьевские чтения". В ней говорится и о Василии III, но преимущественно об Иоанне IV.
Недавно я познакомился с книгой В. Г. Манягина "Апология Грозного Царя. Критический обзор литературы о Царе Иоанне Васильевиче Грозном и Царе Борисе Годуновом". На обложке первого издания книги было помещено изображение Иоанна Грозного, находящееся в северо-восточном углу Грановитой палаты Московского Кремля. Во втором издании этой книги на обложке помещена современная икона царя, а на обороте — молитва ему. Кроме того, из текста второго издания исключена последняя глава — о Борисе Годунове. Очень знаменательно начало книги: "Вся человеческая история состоит из мифов, легенд и сказок". Последний абзац первой главы начинается так: "Но если очистить царствование Грозного от клеветы и домыслов, то эпоха Иоанна IV предстанет в своем истинном свете: как время создания могучей Великорусской православной империи и той национальной идеи, которая на протяжении четырехсот лет объединяла и вдохновляла русский народ".
Важным вопросом исторического развития Руси-России является симфония государственной и церковной власти. Не случайно И. К. Смолич предлагал за основу периодизации русской церковной истории взять принцип взаимоотношения государственной и церковной властей.
Постепенно государство расширяло свои прерогативы и сферы своего влияния. Вспомним, что уже Иоанн III хотел свести с престола митрополита Геронтия, но не решился этого сделать. При его сыне, Василии III, был сведен с престола митрополит Варлаам (1511-1522; +1533). Но разительные перемены наблюдаются при Иоанне Грозном. Можно говорить, что все митрополиты времени Иоанна Грозного, за исключением святителя Макария, скончались и были погребены не в Успенском соборе, традиционном месте упокоения Московских Первосвятителей. В малолетство Грозного из-за боярских нестроений были сведены с престола митрополиты Даниил (1522-1539; +1547) и Иоасаф (1539-1542; +1555). На эпоху святителя Макария (1542-1563) приходится период незрелого возраста первого русского царя и начала его самодержавного правления.
