Погребальный звон гудит в веках.
Старенькая церковь. Поклонись ей,
Поклонись - покайся во грехах.
Тень мелькнёт, юродивый на паперть
Выскочит копеечку просить.
За его спиною Божья Матерь -
Щит, ограда всей святой Руси.
Пародии
от Евгения МИНИНА
СТИХОШТАННОЕ
идут штаны по улице а в штанах-то я
куда идёте вы штаны куда несёте меня
молчат чёрные штаны идут себе вперёд
и грозен мрачен и суров штанов неумолимый ход
Алексей Денисов
куда идут мои штаны большой-большой секрет
куда несёте вы меня они молчат в ответ
и грозен их ритмичный ход и мрачен и суров
их не хватает материть всяких нецензурных слов
а может к критикам ведут меня мои штаны
где их ругаясь могут снять и ниже дать спины
несли по улице штаны меня куда не знал
а посмотрите привели в известный уважаемый
журнал
НЕ НАДО МОЯ
Бесчувственной пяткой надкусан паркет или так ламинат
пинг-понг антрекота с арбузом бойца не заметил отряд.
Александр Самарцев
Мы ехали вроде бы шагом ямщик не гони лошадей.
Чапаев промчался оврагом пугать неразумных людей.
И с яблочко-песней украдкой на палубу вышел моряк
ударил бесчувственной пяткой и свистнул
взъерошенный рак.
Прощайте девчонки-мальчишки и вот он
последний парад.
Откуда в телеге дровишки ещё не заметил отряд.
Пусть годы проносятся мимо ещё наломал бы я дров,
но вышел из леса вестимо навстречу с дубинкой
Светлов.
ОЗАБОЧЕННОЕ
Я с Митей Карамазовым напился,
Ноздрёву морду наглую набил,
в Каренину влюблённым притворился,
у Лариных в усадьбе погостил[?]
Александр Рудт
Нет в мире благороднее затеи,
чем день и ночь по классике гулять,
и бунинские "Тёмные аллеи"
собою гениальным освещать.
С Мазаем зайцев мы спасали вместе,
Базарова я вылечил на спор,
с Раскольниковым выпили грамм двести,
а после молча выбросил топор.
Татьяну потрясал стиха рифмовкой,
и лишь невольный страх в душе бродил,
чтобы меня Онегин с Ленским Вовкой
не перепутал и не пристрелил[?]
ПЯТИКНИЖИЕ
Владимир Титов.
Тёмная сторона. - М.: Вест-Консалтинг, 2012. - 210 с. - 500 экз.
Когда писатель собирается рассказать о своей тёмной стороне, у него может получиться страшно, а может - смешно. Самое обидное, когда задумано первое, а выходит второе ("пугает, а мне не страшно"). У Титова в основном получилось страшно. У него есть проколы: сентенции вроде "Нет слов, чтобы описать чувства людей, столкнувшихся со сверхъестественным. Это можно пережить, если повезёт", - после чего "везунчики" в рассказе начинают готовиться к ужасной и мучительной смерти. Но по большей части слова у Титова находятся, и в книге есть напряжение, которое успешно нарастает. "Тёмную сторону" писатель ищет не в человеке: люди - народ хоть и слабый, и глупый, но дневной. А вот рядом существует что-то непонятное, сильное и тем более опасное, что даже не злое, а какое-то нечеловеческое, бесчеловечное. Сопротивляться ему чаще всего бесполезно, но если даже и не пробовать - то уж точно расчеловечишься сам.
Игорь Юрков.
Стихотворения и поэмы . - СПб.: Издательство Пушкинского Дома, 2012. - 256 с. - 500 экз.
Игорь Юрков прожил двадцать семь лет, издал один маленький поэтический сборник и надолго оказался забыт. И вот что удивительно: эта жизнь и стихи пришлись на первую треть XX века (Юрков родился в 1902 году), но их содержание, форма - включая синтаксис и интонации - очень близки современной поэзии. Юрков мало включён в исторический контекст; даже о НЭПе он пишет так, будто с живым ироническим вниманием смотрит кинокартину. Его иногда называют сюрреалистом - он действительно по большей части отстранённо описывает ощущения, которые вызывает в нём реальность, и деформирует пространство. Те скудные воспоминания, которыми полнится жизнь больного юноши, он сохраняет нежно: запахи сирени и шиповника, золотой отблеск неба, стон ветра, холод заиндевевшего стекла; жизнь Юркова состоит из немногого - тем больше он ценит то, что есть. Эмоциональное напряжение его стихов очень сильное, но скрытое: он не оголяет свои чувства, как если бы от громкого слова их острота нарушилась.
Андрей Турков. Путеводитель по "Книге про бойца" А. Твардовского. "Василий Тёркин" : Учебное пособие. - Издательство МГУ, 2012. - 122 с. - (Серия "Школа вдумчивого чтения"). - 1500 экз.
Поэма А. Твардовского "Василий Тёркин" сыграла выдающуюся роль в годы Великой
Отечественной войны, став, по определению одного из фронтовиков, энциклопедией солдатской жизни. В "Книге про бойца" нашлось место и юмору, скрашивавшему бесконечную окопную страду, и самой суровой правде, "как бы ни была горька".
Об истории этого великого военного эпоса, о её отнюдь не простой судьбе и удивительном художественном своеобразии, всё ещё недостаточно оценённом, рассказывает многолетний исследователь жизни и творчества великого русского поэта. Для преподавателей средней и высшей школы, их учащихся, абитуриентов и всех любителей русской литературы исследование Андрея Туркова - неоценимое подспорье как на уроке по литературе, так и в патриотическом воспитании.
Александр Ливергант.
Сомерсет Моэм. - М.: Молодая гвардия, 2012. - 283 с. - (Серия "ЖЗЛ"). - 5000 экз.
Уильям Сомерсет Моэм числил в своих предшественниках рассказчиков каменного века, которые, собрав у костра племя, занимали его историями. Он великолепно умел писать такие захватывающие внимание, простые и безукоризненные истории - но это не было спонтанным даром. С его способностями он мог учиться в Кембридже и дослужиться до министра иностранных дел, но решил стать писателем, только писателем - и поступил в медицинскую школу. Он был акушером в лондонских трущобах и первый свой роман написал о жизни фабричной бедноты. И хотя роман безвестного писателя был раскуплен за месяц, Моэм был собой недоволен и вновь резко поменял образ жизни. Он утверждал: писатель должен каждый день удивлять себя - и следовал этому правилу. Он настаивал, что писателя делает не вдохновение, а упорный труд. Под конец жизни он последовательно уничтожал все материалы, которые могли бы помочь его биографам. Но биографы не сдавались. В книгу Александра Ливерганта включены также прежде не публиковавшиеся путевые очерки Моэма.
Энн Файн.
Мучные младенцы. Список прегрешений. - М.: Самокат, 2011. - 264 с. - 5000 экз.
Представьте себе класс в английской школе, где собраны мальчики-подростки, отпетые хулиганы, завалившие все экзамены и заслужившие специальное задание: три недели своей жизни они должны посвятить уходу за тряпичными куклами, набитыми мукой. Эти младенцы не хотят есть, не плачут, им не надо менять подгузники. Но их необходимо содержать в чистоте, нельзя оставлять одних, надо вести дневник наблюдений, и вообще: теперь мальчишки за этих кукольных детей отвечают. Чем закончится этот чрезвычайно рискованный эксперимент? Разумеется, далеко не все справятся с ответственностью. Но многие захотят задать родителям вопросы: а я какой был маленький? а со мной вы так же мучились? Какие ненормальные вообще решают завести детей? И каждый, услышав ответы, поймёт что-то важное о себе и о жизни в семье. Книга известной английской писательницы Энн Файн - очень трогательная, проникнутая мягким юмором и одновременно печалью, потому что случаются вещи, которые нельзя изменить, а нужно просто принять.
