назад. в рамках реконструкции рельсотермического отделения, пущенного в эксплуатацию в 1967 году, Уралмаш по согласованию с Нижнетагильском меткомбинатом разработал проект новой рельсоправильной машины. Он отвечал всем пожеланиям Заказчика в части современных требований к технологии правки рельсов, обеспечения их качества по прямолинейности и минимизации в них остаточных напряжений.
И вот теперь вместо заказа этой машины у нас, Тагильчанами принято решение об установке правильной машины компании «Bronx-Tailor-Wilson», которая никогда не занималась правкой рельсов, а их машина не отвечает упомянутой технологии.
Конкретные соображения по данному вопросу с подробнейшими обоснованиями преимуществ нашей машины в сравнении с машиной названной фирмы были направлены Комбинату. Последний в своем формализованном и лишенном здравого смысла ответе, проигнорировав наши замечания, сообщил, что… «их выбор фирмы «Bronx-Tailor-Wilson» не обсуждается, поскольку контракт был заключен с соблюдением всех предусмотренных процедур». Вот так! – «Процедуры» вне техники!
Я решил эту информацию, при случае, обязательно использовать.
В прошлую пятницу мы были приглашены на первую встречу с Генеральным директором О. Данченко, бывшим ижорцем, а потом проработавшим еще год у нас на Химмаше. Выслушали его заявление об очередном подъеме Уралмаша. В подходящем месте выступления, рассказав об истории с правильной машиной для того, чтобы вразумительнее «сесть на свой старый конек», задал ему вопрос.
– А как Вы думаете, может наш губернатор Александр Мишарин (который только что был на Уралмаше и вроде неплохо к заводу относится, и обещал поддержку) приказать, или уговорить, по доброму посоветовать тагильскому руководству купить для термоотделения нашу машину, а не американский никуда не годный гроб?
– Нет, ответил Данченко, уже имели место аналогичные случаи, и каждый раз безуспешные.
– Вот видите, в частном порядке мы ничего не можем сделать, и даже по просьбе губернатора. Пребываем в таком болоте, что к решению проблем восстановления производственного потенциала страны требуется системный подход на государственном уровне. А для таких заводов, как Уралмаш, – мощнейший протекционизм. Ничего не должно покупаться за рубежом из того, что можем делать сами, или, по крайней мере, – без нашего в деле хотя бы участия.
Пошли со стороны присутствующих разные реплики, разные предложения, обо всем и ни о чем конкретно.
Короче, посидели за праздничным столом, поговорили, и разошлись без ощутимых, такое впечатление, последствий.
Тем не менее, мое заводное выступление какое-то впечатление на публику произвело, и вчера я узнал от Рассаднева, главного организатора действа, что им готовится от имени присутствовавших, на данную тему некое письмо Путину. То же подтвердил Кондратов, постоянно участвующий в упомянутых встречах.
27.01
Получил письмо от Цалюка по случаю награждения Б. Полякова
«Володя, дорогой, привет. Сожалею, что сразу не смог отреагировать на твоё.
У нас наступила полоса медицинских «баталий». Правда, до настоящей борьбы за жизнь срок ещё не подошёл. Занимались анализами, разными громоздкими проверками, – а для этого приходилось ездить в Иерусалим – каждая поездка занимала целый день. А тут ещё и усталость, и, скажем, не лёгкое самочувствие в целом. Это я о себе. Белла самостоятельно почти не ходит.
Короче, в последнее время я вообще не включал компьютер. А жаль. Иначе сразу же поблагодарил тебя за внимание, то есть за письмо от Полякова… и вообще.
В первую очередь, мне понравилось само письмо, написанное хорошим слогом и с достоинством. Если к этому добавить суть письма, говорящую о высокой оценке работ, которые, в принципе, выполнялись в тот, я бы сказал, период расцвета перехода от обычных «ручных» расчетов к моделированию на базе ЭВМ, то это приятно напомнило мне былые времена. Прошлое смотрится глобально, затушёвывая частности.
Если не отходить в сторону от темы воспоминаний, то сообщаю тебе, что 10-го февраля исполняется 45 лет со дня создания РКЛ. И одной из первых работ была наша с тобой и Олегом Соколовским, светлая ему память, работа по широкополке. Собственно говоря, именно с тех пор мы с тобой творчески сошлись. А эта работа как раз и явилась пионерской в направлении использования ЭВМ, когда делались только первые шаги в Союзе. По крайней мере, в мирном строительстве.
Чтобы не задерживаться, на этой радостно-слезливой ноте я закончу свой экспромт, вызванный неожиданной темой твоего всегда ожидаемого мною письма.
Всего наилучшего. Береги здоровье. Твой Цалюк».
28.01
«Матус, дорогой! Признателен за теплое, хотя местами и печально-ностальгическое, письмо. За твой, ставший почти нормой, «возврат» к нашим былым делам, к нашей истинно прекрасной, в целом, истории. Ибо столько, сколько сделано, известно еще не было. И, несмотря на то, что много изменилось и много настроено нового, правда часто не очень нужного, мы живем, благодаря нами созданному чуть не четверть века назад и ранее, а затем нещадно, к тому же, и разрушаемому. Пример, Саяно-Шушенская ГЭС!
А теперь о Полякове.
В порядке забавы, и между нами. Не кажется ли тебе, что история с награждением, учитывая ее Нобелевский (придуманный инкогнитный для публики) порядок представления, могла быть инспирирована самим Поляковым с компанией наших профессоров (не им же лично они все в Ганновер были приглашены?). Он на это способен. Кроме того, среди коллег были еще те дельцы, которых он в свое время умел находить и нанимать, под их «высокую» науку и личностные интересы, за наши заводские деньги порой с весьма малой реальной пользой, а то и совсем без нее. И знаешь, я не испытываю даже неудобства от таких греховных мыслей, ибо его математический аппарат внешне был впечатлителен, купиться на нем можно вполне. Но если бы случилось так, как мне сейчас придумалось, то это бы явилось: с одной стороны, – даже весьма занимательным событием в плане, как мы обвели красиво немцев, а с другой, – еще одним подтверждением непревзойденной Бориной настырности. То, что подобное имело место в жизни, например, с теми же Нобелевскими премиями, у меня нет сомнений. Награды там – на любой вкус. Достаточно вспомнить только одну – «выдающуюся» премию самого Эйнштейна.
Интересно, как думаешь ты?
Я сам на ногах. Сегодня ездил в Центр показаться после трех месяцев со дня последней операции. Там сделали УЗИ, чего-то нашли, и предложили через месяц пройти его повторно, подтвердив тем, что я уверенно становлюсь их заложником, поскольку полностью кондиционного в нас, при таком возрасте, ничего нет (складки, утолщения, рыхлости, дряхлости, жировые скопления и все прочее… – ну, как не отметить?).
Привет Белле. Мои пожелания вам обоим крепиться и пребывать, по возможности, в добром настрое».
04.02
В продолжение моего от 26.01.
Обменялись с Нисковских посланиями по вопросу нашего спора о протекционизме.
«Володя, ты всегда забываешь, что мы давно живем
