А моя случайная знакомая Ира высказалась про Настю так:
— Или совсем из ума выжила, или просто готова с первым встречным.
Ирочка, на каких дровах работает твой мозг? Не шипи на меня, как потревоженная эфа, если будешь читать наши страницы, на меня это не действует. Загляни еще раз во вступление: мы не закомплексованные графоманы, мы не трусливые бумажные реваншисты, царапающие пасквили и эпиграммы во имя своей маленькой сатисфакции. Резкость нашего тона — это уместная агрессия в отношении тех, кто беспричинно включил роль жертвы. Все, что ты видишь туг, — лишь сухая фактология, перемежающаяся с рассуждениями в попытках осмыслить происходящее.
Зеркало не в ответе за то, что отражает.
Кстати, много позже я нашел ответ на вопрос о деепричастии от глагола «писать». Мы были не правы — такое деепричастие, оказывается, все же существует! И авторитету Лидии Гинзбург, золотого нашего литературоведа, которая оставила его в своих эссе, нельзя не доверять. Все очень просто. «Пиша»! Так что спрячьте «писю» обратно.
Стою в очереди в Сбербанке. Традиционная ненависть каждого к каждому и грызня за место в пищевой цепочке. Рядом суетится какая-то потная тетенька.
— Ну, — говорит она соседке по очереди, — тогда я буду за мужчиной. — И тычет пальцем в меня. Потом смотрит на меня и быстренько поправляется:
— То есть за мальчиком.
Мне становится очень интересно.
— Извините, а по каким признакам вы отличаете мужчину от мальчика? — любопытствую я.
Ответ (Девочки, законспектируйте! Вы этого больше нигде не найдете!):
— Ну, раз в кепке — значит, мальчик. — Я действительно был в бейсболке. — И вообще, нечего обижаться! Ты еще радоваться должен, понял?
— Я как раз и радуюсь, но мне интересно, где проходит грань между мальчиком и мужчиной.
Однако женщина, видно, окончательно взопрела умом и уже не соображает, что несет:
— Грань проходит между мной и тобой, — отрывисто швыряет она мне и надменно поджимает губы.
— Ага… То есть, если я — мальчик, а грань проходит между мной и вами, то вы, судя по всему, — мужчина?
Зря я так. Это же очередь в сберкассу, чего я тут семинар устроил? Но происходит поразительный вираж женской перцепции[7]. Тетка подбоченивается, набычивается и переходит в атаку:
— Так! Мужчина! Вы мне тут давайте не это самое!
Чудеса, да и только. Но чудеса лишь на первый неискушенный взгляд. На самом деле все просто и предсказуемо. Передо мной стоял типичный экземпляр неудачницы: потертая жизнью, неопрятная, вся какая-то наглухо обабившаяся — вы таких встречаете каждый день. И, разумеется, пламенно ненавидящая мужчин как источник всех самых черных клякс в ее биографии! Мужчина для нее — олицетворение мирового зла, вечный ответчик за задохнувшуюся в очередях жизни Женщину. Поэтому как только она почувствовала, что я, гад такой, сейчас подловлю ее на глупости, она тут же опознала во мне злодея-мужчину. Даже на «вы» стала обращаться. И я моментально повзрослел в ее глазах, хотя молодильную бейсболку не снимал.
Филипп
Судя по тому, что вы своим зонтом не пользуетесь, этот зонт не вызывает доверия.
Елена, 3 июля 2007 г., ул. Новокузнецкая
Прежде чем передать копье… упс… я хотел сказать «перо», Кириллу, имею нестерпимое желание объяснить, откуда в моем блокноте появилась фраза, вынесенная в эпиграф к этой главе. «Дело было вечером — делать, естественно, было нечего», шел очень сильный ливень, капли которого подобно дроби сыпались на головы москвичам, спешащим домой. Я обожаю летний, теплый дождь и не терплю при этом таскать с собой зонт. Но в тот день он каким-то образом оказался со мной — не будь его, не тарабанили бы мои пальцы сейчас по клавиатуре. Как это часто бывало с нами — видно сам господь бог посылает «материал», — навстречу две абсолютно мокрые девушки. Несмотря на то, что в тот день вымокла добрая половина Москвы, я обратил внимание именно на этих двух подружек, потому что одна из них семенила, закрываясь от дождя… внимание!.. собственной рукой, положив ее на темечко. Оставлю этот способ прятаться от ливня на закуску телевизионным юмористам.
— Девчонки, вот зонт — берите, я им все равно не пользуюсь!
— Нет! — слышу я отработанный ответ («Не разговаривай на улицах с незнакомыми людьми!»)
— Дурочки, берите зонт, пока предлагают! — протараторила случайная женщина, поравнявшись с нами.
Финал, как обычно, удручающий: две пары ягодиц сделали мне «ариведерчи» под задорное «пам-па-рам». А я побрел дальше, наслаждаясь теплым дождем, но, как уже писал неоднократно, шестеренки моего мозга закипают в попытках перемолоть оставшийся без ответа вопрос: «Почему же они отказались?» — булькало у меня в мозгу. За разъяснениями я решил обратиться к, первым попавшимся на моем пути подружкам — так напрямую и спросил, вот, дескать, предлагал, а они, дескать, отказались, может, я как-то не так действовал, или они подумали, что я хочу их «заклеить»? Из всех причин, рожденных в моей больной голове, не нашлось место той, что, шутя, озвучила Лена, и которую я взял на карандаш, немедленно законспектировав слово в слово, и теперь выношу в эпиграф!
«А ларчик открывался просто», и обо всем его содержимом расскажет уже Кирилл.
Кирилл
С тех пор как Толстой написал свою великую железнодорожную сагу, россиянки патологически неравнодушны к каренинскому стилю поведения на путях. Я не хочу сказать, что все мужчины дисциплинированно переходят железнодорожное полотно исключительно по переходам и эстакадам. Тоже лезут куда не надо, знаем. Но разница в том, что мужчина изначально физически более приспособлен брать препятствия и экипирован все-таки более, скажем так, походно, нежели среднестатистическая мадам. Мужик в самом строгом костюме более подвижен и мобилен, чем женщина на самых коротких каблуках. Но для русских женщин нет препонов!
На железнодорожной станции «Бутово» я недавно допустил такую наглость, как не открыть перед женщиной дверь. Я заходил в магазин, во входную дверь которого было вмонтировано полупрозрачное, чуть затемненное стекло. Когда я уже взялся за ручку, к моему отражению в стекле прибавилось что-то еще… Контур мой раздвоился, изображения наложились друг на друга. Виновницей этого видеомонтажа, как выяснилось, была женщина, покидавшая магазин. Я по понятным причинам немного замешкался: на улице светлее, чем в помещении, да еще и само стекло не страдало высокими оптическими качествами — не разобрать. Плюс когда-то давно мне чуть не выбили пальцы, распахнув дверь мне навстречу, когда я потянулся к ней рукой… Короче, я остановился, а потом вообще шагнул на всякий случай вбок. Сумрак в предбаннике торгового заведения озарился парой злых огоньков. Затем дверь раскрылась и выпустила на свет божий тетеньку с двумя электродрелями вместо глаз. Она перфорировала меня, прошила меня насквозь, раздраженно выплюнула какое-то ругательство, увенчанное странным, чукотской певучести, словом «джынтыльменбль», потом столкнула свои негодующе колышущиеся телеса с крыльца магазина и закрутила, перебирая ногами, земной шар в нужную ей сторону.
Я купил минералки и двинулся прямо через пути к платформе. Я шел нелегальной, но проторенной дорогой. Женщина, перед которой я не открыл дверь, уже достигла края перрона тем же путем и теперь собиралась брать метровую высоту. То есть это от земли до уровня перрона там был метр. Но приключения этим не ограничивались, так как по периметру был установлен металлический заборчик собственной высотой тоже около метра. Сначала через него перелетели сумки. Потом на кирпичный выступ опоры платформы была водружена нога в туфле. Потом в забор вцепились руки в браслетах и кольцах. Потом начались самые хитовые кадры из фильма «Скалолаз». Через несколько гипернапряженных секунд на перрон шлепнулось нечто в перекрученном платье и плаще, с выдавленными из глазниц белками и тяжким дыханием.
И тут у меня, что назвается, очи раскрылись. Я вдруг впервые обратил внимание на то, сколько женщин разных возрастов, профессий и телесных конституций рискуя, как минимум, целостью ног, а по большому счету — и жизнью, бредут по путям в хитросплетениях рельс, стрелок и шпал, а потом отрабатывают маленький переход Суворова через Альпы на заборе. Лезут, кроша маникюр, потрескивая швами на колготках, распахивая панораму под своими юбками. Мне милы их сосредоточенные, чуть вороватые лица в этот момент. Какой, к чертям, паркур! В ультрасовременном спортивном костюме от производителя-спонсора любой дурак сможет преодолеть урбанистические препятствия. А вот как наши русские женщины вы можете? А стреноженным юбкой и подкованным каблучищами — да через грязную ограду вам слабо?
Мы усвоили, что женщинам надо, по идее, давать комфорт и подстраховку: дверь раскрыть, руку подать на выходе из транспорта. А зазеваешься, так тебе не замедлят напомнить обязанности настоящего «джынтыльменбля». Но покорячиться на заборе? Позадирать ноги и потереть перила своим пальто? Это мы запросто!
