Сообщается также, что ЦБ, Минфин и Госдума разрабатывают некий "рамочный документ", "унифицированный правовой акт", проясняющий экономический и юридический аспекты оборота криптовалют. Параллельно министр финансов РФ Антон Силуанов на съезде "Единой России" предложил ввести ограничения на оборот наличных денег, сказав буквально следующее: "Наверное, нужно всё-таки подумать о сокращении расчётов наличными деньгами… Посмотрите, сейчас в Индии широкомасштабная атака пошла на расчёты наличными деньгами. Это очень правильно, поскольку это элемент обеления экономики. За счёт этого инструмента можно было бы собрать больше налогов и сделать нашу экономику более прозрачной".
Конечно, вице-премьер Дворкович быстро дезавуировал заявление своего коллеги по кабинету министров, заявив, что ограничения оборота наличных рублей "и в мыслях никто не держит", но сама тенденция, которую "давят" со всех сторон с 2012 года, от этого никуда не исчезла. Поэтому ещё и ещё раз необходимо напоминать о том, что всё это значит, и куда ведет.
Прежде всего, и введение "криптовалют", и ограничение оборота наличных денег суть нарушение государственного суверенитета. В данной связи стоит привести положение Конституции РФ (ст.75, п. 1): "Денежной единицей в Российской Федерации является рубль. Денежная эмиссия осуществляется исключительно Центральным банком Российской Федерации. Введение и эмиссия других денег в Российской Федерации не допускаются".
Вопрос "на засыпку": какое отношение имеют к рублю "криптовалюты" типа биткоина? Налоги ведь можно и на наркотики вводить, и на проституцию, и на другие виды криминальной деятельности, тем самым легализуя их и "повышая ВВП". Во многих странах так и делают.
Но вот ещё один "вопрос на засыпку": человек для ВВП или ВВП для человека? Все, кто агитирует за "криптовалюты", агитируют против суверенитета страны, гражданами которой они являются.
Поскольку вследствие любой иной валюты — иностранной ли, "крипто-" ли и так далее — сфера обращения национальной валюты, в данном случае — российского рубля — резко сужается, а выпадение эмиссионного дохода не компенсируется ни ростом налогов с "биткоиновых", долларовых и прочих сделок, ни сопутствующими транзакциями. "Профессионалы" в ЦБ и Минфине этого не понимают? Или не хотят понимать?
То же самое касается и ограничения оборота наличных денег. Перевод на безналичные расчеты, на электронные деньги не способствует декриминализации или "обелению" экономики — наоборот, преступления в сфере "компьютерных финансов" по своему объёму и массовости намного превышают аналогичные преступления с наличностью.
И если того же полковника Захарченко с его пачками наличных долларов, евро и рублей удалось буквально "схватить за руку", то что бы вы делали с такими "полковниками", если бы они обделывали свои дела, исключительно перебрасывая деньги с одного электронного банковского счёта на другой электронный банковский счёт?
Но самое главное — электронные деньги не гарантированы эмитентом по причине отсутствия такового. На любой монете или банкноте присутствует название её эмитента, название валюты, её номинал и год выпуска (на банкнотах — ещё и номер серии, иногда — факсимиле подписи руководителя эмиссионного центра), подтверждающие легальность её использования в любых трансакциях. Где всё это в "электронных деньгах"? Тем более государство, ограничивая оборот наличных, эмитированных от имени этого государства, де-факто признаётся в своей несостоятельности, в том, что не контролирует финансово-экономическую ситуацию в стране и не желает этого делать.
Ну, где "электронная Россия" — там и "электронные рубли", а ещё лучше — биткоины. Меньше хлопот, больше прибыли. Но стоит ли менять суверенитет государства на дополнительный комфорт героев нашей финансовой сферы? Хотя вопрос вроде бы и риторический, но тут интересы меньшинства явно могут оказаться больше интересов большинства. По сути, нам на выбор предлагаются два пути, ведущие к одной пропасти. Какой из них лучше? Оба хуже.
Артём Ермаков
заговор молчания
19 февраля 2017 года умер Игорь Ростиславович Шафаревич. Русский мыслитель. Крупный политический писатель и общественный деятель. Математик мирового уровня. Академик Российской Академии наук.
Можно долго перечислять заслуги и регалии этого человека, активно участвовавшего в русской истории на протяжении почти ста лет, занять ими ещё пару страниц, но интересующиеся всё равно отправятся за подробностями в Википедию. И это не страшно. Страшно, что Википедия — пока единственный широкодоступный сайт, где можно прочесть весьма неполную биографию покойного. Страшно, что на портале Академии наук его уже оперативно исключили из состава действующих академиков РАН, не разместив при этом и двух строк некролога. Страшно, что президент Академии Фортов выразил свои краткие соболезнования как-то "полуофициально", в интервью стороннему информационному агентству. Грустно, что набрала воды в рот пресс-служба МГУ им. Ломоносова, в котором покойный учился сам, а позже учил многих других, и которым ныне руководит математик-ректор (маленькую заметку, пробитую сыном учёного, удалось найти лишь на факультетском сайте мехмата). Печально, что промолчали правительство и президент России. Каким-то сюрреалистическим бредом выглядит молчание ведущих политических партий. Добрым словом никогда не сочувствовавшего коммунизму покойного проводила только… КПРФ. Ужасно, что из крупных телеканалов о смерти Шафаревича на следующий день хоть что-то сообщили только РЕН ТВ и "Культура", из всех радиостанций — только "Радио Свобода". И просто дико, что гораздо больше российских газет и телеканалов в тот же день сочувственно обсуждали смерть председателя норвежского нобелевского комитета. К вечеру пришло известие о кончине российского представителя в ООН Виталия Чуркина, и смерть академика, как выразился один мой знакомый журналист, "стала уже неактуальной".
Современное общество вообще любит быстро списывать проблемы в архив. Кому, например, в 1970-х могла показаться актуальной проблема национализма в СССР? Музыковеду Ландсбергису? Бухгалтеру Ющенко? Лётчику-офицеру Дудаеву? А вот профессор мехмата МГУ Шафаревич уже тогда расценивал национализм не просто как проблему, но как основную угрозу самому существованию его страны.
"Если признать, что судьба народа больше определяется современными действиями, его собственным мировоззрением, чем внешними факторами, то надо сделать и тот вывод, что, порвав с русским народом, этих внутренних причин не изменишь… Здесь я имею в виду лишь то, что необходимо освободиться от некоторого штампа мысли, от непроверяемого, необсуждаемого убеждения в том, что разрыв с русскими и создание собственного государства для каждого народа даст автоматическое решение всех его проблем…
Своим опытом мы защищены от многих соблазнов, но не от всех. В смутную эпоху классовая ненависть, вероятно, не сможет больше стать той спичкой, которая подожжёт наш дом. Но национальная — вполне может. По подземным толчкам, которые слышатся сейчас, можно судить, какой разрушительной силой она способна стать, вырвавшись наружу. Наивно думать, что кто-то сумеет ввести эту стихию в желательные для него рамки — силы злобы и насилия подчиняются своим собственным законам и всегда пожирают тех, кто их развязал".
Эти мысли из статьи "Обособление или сближение", опубликованной в сборнике "Из-под глыб" в 1974 году в Париже, сегодня кажутся скучным общим местом. Но вдумайтесь: 1974 год! До распада страны почти 20 лет. Большинство тех, кто примет активное участие в национальных конфликтах 80-90-х годов, ещё только заканчивают школы и вузы. Все они — пионеры и комсомольцы. А автор уже предупреждает о последствиях их слов и поступков, о которых они даже ещё не задумывались. Причём не уговаривает, не запугивает, а именно предупреждает. Уверенно и просто рассуждает о вопросах, перед которыми замирает обыденное сознание.
В том же сборнике были размещены ещё две статьи Шафаревича. В первой — "Социализм" — он пытается доказать глубокую связь между социалистической идеологией и стремлением человечества к саморазрушению. Из этой статьи потом выросла первая большая его книга "Социализм как явление мировой истории" (1977). Современники восприняли эти тексты как стандартную антисоветскую агитацию. Но прошло сорок лет, Советского Союза давно уже нет, сочинения Маркса и Ленина выброшены на свалки, а социалистические тенденции глобализации только нарастают. Причём именно в тех странах, которые когда-то боролись с "красной опасностью".
"Впрочем, это обстоятельство не будет казаться столь удивительным, если мы вспомним, что лишь немногим больше двухсот лет прошло с тех пор, как социалистическая идеология приняла рационалистическую внешность. И уж совсем недавно (в масштабе всей истории) социализм в форме марксизма сменил эту внешность на научную. Краткий период "научного социализма" заканчивается на наших глазах, научная оболочка не увеличивает уже притягательности социалистических идей, и социализм её сбрасывает".
