Как это ни странно, но данная книга – первая биография выдающегося русского поэта Евгения Боратынского в серии «Жизнь замечательных людей». «Мой дар убог и голос мой негромок...» – однажды написал он о себе, поскромничав. И в какой-то мере за ним закрепилась слава поэта второстепенного, находящегося в пушкинской тени. Между тем Пушкин считал Боратынского «нашим первым элегическим поэтом», также отмечая: «он у нас оригинален, ибо мыслит». Собеседник Гнедича, Жуковского, приятель Пушкина, Дельвига и Вяземского, Боратынский был одним из тех, кто сделал свой литературный век «золотым». В книге Валерия Михайлова подробно описана жизнь поэта, его творческие метания, надежды и разочарования, успехи и неудачи. Приводится масса любопытных и ранее неизвестных широкому кругу фактов биографии Боратынского. Издание, вне всяких сомнений, будет интересно всем, кто увлекается историей отечественной словесности.
ДЕТСКАЯ ЛИТЕРАТУРА
Африканские сказки/ Иллюстратор Марайя Либико. – М.: Эксмо, 2015. – 80 с. – 3000 экз.
Возможно, самое важное чтение для детей – это сказки. Именно сказки разных народов по-своему учат житейской мудрости и формируют представление о жизненных ценностях. Африканские сказки имеют особый колорит и отличаются яркой образностью. Их герои – волшебные существа и духи, здесь дети рождаются из серебра и золота, и всё же эти сказки затрагивают те же темы, что и сказки других народов мира: воспитание детей, обретение счастья и любви, здесь каждый получает по заслугам. В книгу вошли шесть сказок африканских народов: «Драгоценные мальчики», «Дочь солнца и луны», «Грозный воин», «Волшебное кольцо», «Водяной дух» и «Близнецы на одно лицо».
Известному итальянскому иллюстратору Либико Марайя удалось не только блестяще передать африканский колорит на страницах книги, но и создать запоминающиеся образы персонажей.
Фото: Фёдор ЕВГЕНЬЕВ
Редчайшая возможность в жизни - поздравить со 100-летним юбилеем своего современника и по доброй традиции пожелать ему здоровья и[?] долгих лет!
Выдающаяся доброжелательность и несокрушимый оптимизм Владимира Михайловича Зельдина – притча во языцех. И, знаете ли, это тоже большой талант! Понятно, что в творческих коллективах почти не обходится без склок, зависти, интриг, но никто и никогда не скажет о Зельдине ничего подобного, он-то как раз "не замечен" и «не участвовал». И за этот непростой век, должно быть, выпало достаточно поводов и соблазнов, а всё же твёрдость честолюбия (от понятия «любовь к чести») оказалось не перебить. За что Владимиру Михайловичу – отдельное человеческое спасибо! С удивительной временной настойчивостью и тихим тактом он подаёт всем нам достойный пример для подражания – как нужно прожить свою очень долгую и трудную жизнь, не нажив врагов, не подмочив репутацию, не утратив доверия многомиллионного зрителя великой во всех отношениях страны.
Благодаря легендарному фильму Ивана Пырьева «Свинарка и пастух», снятому в 1941 году, Владимир Зельдин стал известным, и это была его первая большая роль в кино. Нельзя забыть и его «визитную карточку» – «Учителя танцев» Альдемаро из пьесы Лопе де Вега, роль, которую мастер исполнял в театре с 1946 по 1975 год! Всего им сыграно почти 60 киноролей, в его фильмографии – «Иван Грозный», «Карнавальная ночь», «Дуэнья», «31 июня», «Рафферти», «Дядя Ваня», «Женщина в белом», «Тайна «Чёрных дроздов», «Десять негритят», «Андерсен. Жизнь без любви»...
Зельдин продолжает всех поражать неустанной работоспособностью и любовью к профессии – недаром же трижды награждался орденом Трудового Красного Знамени (1947, 1968, 1980). И сейчас он активно действующий актёр, старейший из живущих народных артистов СССР (с 1975 года) и старожил мировой сцены. В театре Российской армии он занят в музыкальных спектаклях «Давным-давно» (роль Кутузова) и «Приглашение в замок», играет главные роли в спектакле «Танцы с учителем» и мюзикле «Человек из Ламанчи», где поёт и танцует вот уже 10 лет (постановка осуществлена к 90-летию артиста в 2005 году)! Кроме того, в театре «Модерн» Зельдин предстаёт очаровательным Князем К. из комедии по повести Достоевского «Дядюшкин сон». И на спектаклях артиста всегда аншлаг и овации...
Наверняка планов у всенародного любимца в его 100 лет – громадьё, и мы ждём от Владимира Михайловича новых свершений, рекордов и ролей!
«ЛГ»
Теги: Владимир Зельдин
Фото: Фото предоставлено пресс-службой Мариинского театра
Эту гигантскую сцену Валерий Гергиев предоставил выпускнице ВГИКа Анне Матисон, ранее не имевшей отношения к опере и музыкальному театру, но снявшей ряд кинофильмов и несколько документальных лент о музыкантах, в том числе и о маэстро Гергиеве. Уж не в благодарность ли за этот фильм Валерий Абисалович, музыкальный руководитель и дирижёр постановки, с такой необъяснимой щедростью позволил Матисон выступить не только в качестве режиссёра-постановщика "Золотого петушка", но и художника-постановщика и художника по костюмам? Новая сцена выдюжила, а вот петушок превратился в фетровую цыплячью голову на тинейджерском рюкзаке. Буквально.
«Золотой петушок» - последняя из 15 опер композитора и, пожалуй, самая загадочная. Написанная по «Сказке о Золотом петушке» Александра Пушкина (либретто Владимира Бельского), опера Римского-Корсакова подвергалась различным трактовкам и прочтениям. После появления этого сочинения в 1907 году царская цензура увидела в нём насмешку над императором. Последний год жизни композитора был омрачён борьбой с цензорами, так что опера увидела свет рампы только после смерти её создателя.
На Мариинской сцене «Золотой петушок» был впервые поставлен в 1919 году. Политический фон сменился, и в этой опере уже подчёркивали сатиру на самодержавие. Вновь «Петушок» появился в Мариинке в 2003 году в постановке парижского театра «Шатле» в версии актёра и режиссёра театра Кабуки Энносюке Ичикавы. Но то был уж очень японизированный «Петух».
Молодой режиссёр-дебютант Анна Матисон подчёркивает, что для неё музыка – главный сценарий в постановке оперы, и адресует спектакль семейной аудитории: «Для детей мы выстраиваем сюжет про принцессу и приключения в сказочной стране, взрослые же должны считывать историю про власть женщины. Когда погибают абсолютно все мужчины, молодые и старые, умные и глупые, – это говорит о том, что власть женщины безгранична». На словах всё правильно и разумно, а на деле[?]
Итак, первое, что видят зрители, – занавес. К нему претензий нет: густо-синий, словно подсвеченный, переливающийся серебром снежинок, звёзд, месяца и куполов церквей. Несколько «ёлочный» для оперного спектакля, но, пожалуй, для сказки это придирка. А дальше пошло-поехало… Прежде всего в «Золотом петушке» нет Петушка. Нет! Вместо него – современная девчонка-туристка подросткового возраста с айфоном и тряпичным рюкзачком, украшенным(?) жёлтой фетровой цыплячьей головой и недоразвитыми крылышками, тоже фетровыми. Такие, но уже настоящие, составляют меню американских ресторанов фастфуда. Эта девчонка в простеньких юбчонке и рубашонке (Кира Логинова) тупо пялится на резную деревянную стену и делает селфи на её фоне. Тут стена раздвигается, и мы видим рукотворное царство идиотов. Царь Додон (Владимир Феляуэр) сидит с большим церковным куполом на голове, благо, что без креста. Купола поменьше – на головах царевичей Гвидона (Андрей Илюшников) и Афрона (Ярослав Петряник). Причём купола пристёгнуты-привязаны к телам певцов ремнями со всех сторон. Видимо, для того, чтобы им петь было удобнее. А кому неудобно – пусть падают и лоб себе расшибают вместе с куполами. Но не ново это, госпожа реж-дебютантша, не ново, были уже дома на головах артистов в чудовищной мариинской «Снегурочке» очередного «гениального режиссёра» гергиевского призыва – Галибина. Или вы начали постигать оперное искусство с самой себя?
Один из царевичей – вполне себе взрослый – катает детскую деревянную игрушку на колёсиках. Правда, ни Римский-Корсаков, ни Пушкин слабоумия у своих героев не отмечали, но разве постановщице есть дело до авторов оперы? Ей надо СВОЁ слово сказать. И она говорит. Говорит, что смотрит телешоу, и даже, может быть, видела Диснейленд. Не иначе, как оттуда навеяно шикарное видео во всю сцену, на котором выпячивает в зал свою громаднющую голову гигантская анаконда вся из себя в изумрудных красках. Эта анаконда затейливо и устрашающе извивается, скручивается, раскручивается, снова смотрит на публику круглыми страшными глазами, и всё это под музыку Римского-Корсакова, у которого темы зоопарка (а в третьем акте появляются ни к селу ни к городу жираф, носорог, слон и ещё какие-то бутафорские звери почти в натуральную величину) или диснейлендовских страшилок нет и в помине. То есть музыка композитора звучит впустую, служа фоном для змеиного видео. А развития змеиная тема не получает, как и тема развития режиссёрской мысли.
