Но именно это соображение его и прельстило. Сообразительный интриган просчитал ситуацию наперед и решил, что сможет «раскрутить на деньги» Пугачева, вылезшего Бог знает из какой дыры. Долгополов так стремился поскорее отправиться на розыски мятежников, что в марте 1774 года в Москве продал с убытком партию краски, и отправился в Казань. Там он «легализовался» уже согласно своему сценарию: на бывшие при нем 500 рублей купил шляпу с золотым позументом, «сапоги, строченные мишурой», лайковые перчатки, шитые шелком. Кроме того, он имел при себе 4 драгоценных камня, которые прихватил из дому: их, вместе с купленными в Казани вещами, он намеревался преподнести Пугачеву как подарок цесаревича Павла отцу. Из Казани Долгополов поехал в заволжскую степь и после некоторых приключений, в компании с Канзафаром Усаевым, добрался до городка Осса, в 40 километрах от которого и повстречал в степи Пугачева. Своим спутникам он задолго до того сообщил, что является посыльным цесаревича, потому Пугачев уже загодя был подготовлен к встрече с человеком, который может его «опознать».
Встреча двух шарлатанов воистину была достойна их звания. Долгополов «узнал» Пугачева и преподнес ему дары от «сына» — цесаревича. Пугачев, разумеется, также «узнал» Долгополова. А после этого купец простодушно напомнил главарю мятежников, что овес, который он поставлял Петру III, осталось неоплаченным. Что тут мог сказать «великодушный и щедрый монарх» Емельян Пугачев? Он лишь спросил: велик ли долг? И услышав в ответ, что речь идет о каких-то 3 тысячах рублей, заверил: «Все получишь!» Пугачев понял правила игры: 3 тысячи рублей были платой за «опознание» в нем государя императора.
В своих показаниях следственной комиссии Долгополов утверждал, что обещанных 3 тысячи рублей от Пугачева так и не получил, чем явно противоречил утверждениям самого Емельяна. Стремясь показать себя в более подобающем виде, купец рассказывал о том, что немало натерпелся страха в обществе лютого душегуба и постоянно пребывал в опасении за собственную жизнь. Своими страхами Долгополов пытался объяснить возникшее у него стремление содействовать поимке Пугачева. Но следователей это интересовало мало. Для них было важнее то, что Долгополов присвоил себе звание «посыльного наследника престола» и от имени цесаревича вел переговоры с бунтовщиками.
По дороге в Казань Долгополов оставил Пугачева и в конце июня 1774 года устремился в Петербург. Новая афера согревала его душу и придавала оптимизма. Еще в Чебоксарах он написал письмо за подписью пугачевского помощника Перфильева и 342 яицких казаков, в котором предлагал осуществить поимку главаря мятежников. Весь текст письма, равно как и три с лишком сотни подписей казаков, Долгополов настрочил сам. Получилось очень даже убедительно.
Прибыв в столицу 16 июля 1774 года, Долгополов заночевал в Ямской слободе, и в ночь на 18 июля постучал в двери петербургской резиденции графа Григория Орлова. Назвался он яицким казаком Остафием Трифоновым, как сам признался на допросе, «для того, чтобы больше поверили письму». Дальнейшее уже известно…
Стоя на коленях перед членами следственной комиссии, мошенник пытался разжалобить их рассказами о долгах и преследованиях кредиторов. В протоколе его допроса сделана следующая запись: «Долгополов, по его признанию, злого умысла против государства и Ея Величества никакого не имел и действовал совершенно самостоятельно». Этим мошенник помилования себе не добился, но жизнь спас.
В приговоре о наказании Пугачева и его главных сторонников в отношении Трифонова — Долгополова можно прочесть следующее: «Ржевский же купец Долгополов, разными лжесоставленными вымыслами приводил простых и легкомысленных людей в вящее ослепление так, что Канзофер Усаев (мещерякский сотник), утвердясь больше на его уверениях, прилепился вторично к злодею. Долгополова велено высечь кнутом, поставив знаки и, вырвав ноздри, сослать на каторгу и содержать в оковах». Долгополов понес наказание, определенное приговороми навек отправился в Сибирь. Думается, что оттуда он уже не вернулся.
А в историю он вошел, как человек, который умудрился обмануть всех: и Пугачева, и императрицу, и графа Орлова, и Секретную комиссию.
Земля Язу
В 1795 году в США была проведена афера, связанная с куплей-продажей земляных участков на территории, известной под названием Язу. Ситуация была следующей: в ту пору большая часть Североамериканского континента не была освоена европейцами, основная часть населения жила вдоль побережья Атлантического океана, а экспансия на западные земли, населенные племенами индейцев, шла достаточно медленно. Каждый штат рассчитывал получить большую территорию на неосвоенных землях, считая, что это позволит увеличить население, усилить экономику и пр. Обычно западные земли на официальном уровне «приращивались» слугами закона, а не предпринимателями. То есть, сперва создавались новые административные единицы с четко установленными границами, а потом участки земли на определенных условиях предоставлялись новым жителям, фермерам, бизнесменам и пр. Однако в штате Джорджия метод был изменен.
По решению парламента Джорджии, огромная и даже не до конца изученная территория, ныне почти полностью подпадающая под юрисдикцию штатов Алабама и Миссисипи, была по дешевке продана четырем крупным компаниям, совладельцами которых были многие представители законодательной власти Джорджии. После того как подробности сделки стали известны, жители штата возмутились, поскольку считали эту землю своей, а не корпоративной собственностью.
После избрания новых членов парламента, контракт был аннулирован. Все его копии были сожжены, за исключением одного экземпляра, посланного президенту США. Однако бизнесмены не хотели отказываться от такой выгодной сделки и всячески добивались исполнения договора о купле-продаже. В 1802 году особое решение по этому делу принял конгресс США, который отказался идти на уступки компаниям. Тем не менее, в 1810 году Верховный суд США решил вопрос в пользу коммерсантов. Аргументировав вердикт тем, что хотя контракт и являлся мошенническим, однако не освобождал контрагентов от его условий, так как был подписан. В итоге компании получили гигантскую компенсацию, превышавшую их затраты на покупку в 8 раз.
Афера «Credit Mobilier»
В 1867 году крупная железнодорожная компания «Union Pacific Railroad» создала подставную фирму «Credit Mobilier of America» и предоставила ей контракты на строительство железных дорог. В ту пору конгресс США стремился поддерживать развитие коммуникаций и предоставлял строителям дорог значительные льготы и дотации. В результате акции «Credit Mobilier» были предложены некоторым «полезным» конгрессменам не по рыночной, а по номинальной цене. Взамен народные избранники, ставшие акционерами компании, выбивали государственные субсидии на покрытие серьезно завышенных расходов компании.
Об афере стало известно в 1872 году, в период президентских выборов, благодаря журналистам газеты «New York Sun».
В качестве информатора выступил помощник руководителя «Credit Mobilier». Из представленных им документов явствовало, что из 47 миллионов долларов США, которые государством были предоставлены «Credit Mobilier», «Union Pacific» присвоила себе $21 миллион. Этот скандал привел к отставке многих влиятельных конгрессменов и чиновников. Тем не менее, один из предполагаемых клиентов «Credit Mobilier», в ту пору конгрессмен Джеймс Гарфилд, впоследствии был избран президентом Соединенных Штатов.
«Черная пятница»
«Героями» данного скандала стали легенды «золотой эпохи» американского бизнеса финансисты Джей Гулд и Джим Фиск. Оба имели весьма неоднозначную репутацию. Однако Фиск ныне считается одним из основателей Бродвея, а Гулд некогда владел и ныне существующей компанией «Western Union».
Суть аферы была следующей. Президент Улисс Грант проводил активную денежную политику, смысл которой состоял в уменьшении количества наличных денег в экономике: государство стремилось скупать доллары в обмен на золото. Гулд и Фиск планировали скупить как можно больше золота и, дождавшись серьезного подъема цен, продать его. Для того чтобы убедить Гранта изменить политику, аферисты наняли финансиста Абеля Корбина, который, по счастливому стечению обстоятельств, приходился зятем президенту.
Версии дальнейших событий расходятся. Одна из гипотез гласит, что Грант заподозрил неладное (якобы ему попалось на глаза откровенное письмо Корбина) и решил наказать заговорщиков. Он дождался момента, когда Гулд и Фиск начали играть на повышение (для этого Фиск распустил соответствующие слухи). В момент, когда цена золота достигла рекордного максимума, Грант отдал приказ выставить на продажу часть государственного золотого запаса. В результате цена на золото резко упала. Многие биржевики разорились. Этот день вошел в историю Уолл-стрит как «черная пятница». Корбин и Фиск потеряли практически все свое состояние. Гулд успел продать свое золото практически на пике цены и почти не потерпел убытков. Любопытно, что расследование по этому делу не дало никаких результатов.
