История с Кукурой похожа на позорный проигрыш ФСБ Моссаду и ЦРУ. Конкуренты на мировом рынке оружия и нефти учинили опустошительный набег на нашу казну, нанесли большой урон нашему государственному бизнесу. Русский Перл-Харбор. Если перевести случившееся на язык Великой Отечественной войны, то это, когда танки бросили в бой без прикрытия пехоты, когда послали бомбовозы без прикрытия истребителей. Верная смерть. Танки — это ЛУКОЙЛ, бомбовозы — это "Рособоронэкспорт". А где наша пехота и наши истребители, которые обязаны прикрывать и танки, и бомбовозы? Организованная преступность (ОП) тут ни при чем, если, конечно, считать, что Моссад и ЦРУ — это и есть наша ОП.
Перестаньте дурью маяться между призывниками и контрактниками. Эти игры для белобилетников. Конкурент наш на мировом рынке — враг навсегда. Под победы над этим очень сильным нашим конкурентным врагом на мировом рынке и надо реформировать нашу армию и ФСБ.
На войне отработанного "языка" отправляют в лагерь для военнопленных. До окончания войны. В конкурентной бойне отработанного "языка" привозят под порог его родного дома. Нет смысла держать до окончания войны, потому что этой войне нет конца.
Эрнест Султанов
14 октября 2002 0
42(465)
Date: 15-10-2002
Author: Эрнест Султанов
РАЗМЕР ЛИДЕРОВ
Размер лидеров — одна из проблем, доминирующих в сюжете "Звездных войн". Совет Джэдаев ("Круглый стол Короля Артура", политбюро элиты — "стражей") оказался не способен ответить на растущую неопределенность в Республике, кроме как, бросая свои и без того ограниченные рыцарские ресурсы на умело расставленные "амбразуры" врага. После чего их предводитель, мастер Йода, вслед за известным персонажем Плутарха мог бы продекламировать, что "еще одна такая победа и мы погибли". Но еще трагичнее, что эта столь дорогой ценой достигнутая "победа" оказалась шагом в чужой игре. — Игре "Темной стороны".
Та же проблема проходит и через историю ХХ века. Фашизм проиграл не из-за нехватки героизма, но из-за "недостаточной" политической рефлексии своих лидеров, из-за несоответствия их "роста" поставленным перед ними задачам. Дрие Ла Рошель в этой связи так отзывается о Гитлере: "И все же в Германии ему хватило воображения. Да, в Германии; но не в Европе". Он скорее походил на Наполеона, чем на Бисмарка, — в противоположность последнему, не воспользовавшись шансом воссоздать рейх на фундаменте нового "Тройственного союза". — При том, что пакт Молотова — Риббентропа создал для этого все условия. В этой связи Дрие Ла Рошель записывает в своем дневнике 2 октября 1939 года: "В очередной раз демократии ждут решений Сталина, Гитлера, Муссолини. Сформируют ли они триумвират? Мы переживаем период начала имперской эпохи в Риме". 1 Так же и Хаусхофер, комментируя серию соглашений в рамках оси Москва — Токио — Берлин, отмечает, что "Самым крупным и самым важным поворотом в современной мировой политике, несомненно, является формирование мощного континентального блока, охватывающего Европу, Северную и Восточную Азию". 2
В этот же период в Москве выходят мемуары Бисмарка. При этом показательно, как на фоне сближения 39-40 годов во вступительном слове советский автор комментирует позицию "Железного канцлера" по перспективам германского объединения: "Как политик и дипломат, поставивший перед собой определенную цель, он понял также, что Пруссия никогда не сможет разрешить задачу воссоединения Германии, не сможет стать крупной европейской державой, если не добьется благоприятного к себе отношения со стороны своей великой восточной соседки". Такой союз обеспечивал Германии безопасность на случай эскалации конфликта: "Бисмарк считал, что при добрых отношениях с Россией никакая англо-французская блокада не может быть Пруссии страшна". При этом он готов был действовать соответствующим образом во благо Германии ("uber alles"), даже несмотря на противодействие национальной буржуазии: "Среди немецкой буржуазии была крайне непопулярна политика, ставящая своей целью сближение с Россией… Но Бисмарк, который стремился удовлетворить требования буржуазии по-своему, по-юнкерски, вопреки ее воле, и в вопросе об отношениях с Россией мало считался с "западническими" настроениями либеральной партии". "Железный канцлер" никогда бы не допустил конфликта между двумя потенциальными союзниками. К такому выводу приходит советский автор в заключение своей статьи: "Обозревая в своем политическом завещании опасности, грозившие самому существованию Германской империи, Бисмарк останавливался на одной: главную опасность для Германии он видел в столкновении с Россией. Он отрицал наличие таких противоречий между царской Россией и Германией, которые заключали бы в себе "неустранимые зерна конфликтов и разрыва"". 3
Но, несмотря на геополитические выкладки Хаусхофера, несмотря на дружеские жесты со стороны Москвы, и в конечном счете, несмотря даже на историческую логику, у Гитлера было множество причин атаковать Сталина. Прежде всего потому, что Советский Союз, даже с учетом наметившейся близости, был угрозой (при том объективно усиливающейся) на границах рейха.
Однако не кто иной, как Бисмарк подчеркивал, что политика — это "искусство возможного". Искусство, основанное на неопределенности как неотъемлемом элементе стабильности высшего характера. Но именно в рамках высшей стабильности (а не там, где все статично и заранее прогнозируемо) свершаются великие дела и действуют "исключительные политики". Гитлер же, претендуя на это звание, постоянно пытался упростить уравнение, приводя его к столь родному немецкому сердцу "порядку". Так что и "ночь длинных ножей", в ходе которой был уничтожен революционный костяк движения, и нападение на Советский Союз являются звеньями одной цепи. Цепи, сущность которой Дрие Ла Рошель подметил еще в самом начале "гитлерианской эпохи" — "Германия стремится к полной неподвижности". 4
Однако, в отличие от собственно Германии, на мировом уровне это уравнение оказалось невозможно решить с помощью простого алгоритма "танковых дивизий" (сравните с "большими батальонами" Бонапарта). Поэтому Гитлер и отметился в истории скорее, как немецкий Наполеон, чем как создатель "Тысячелетнего рейха"… И соответственно, поучаствовал в игре "Темной стороны" против "пролетарских государств".
Та же проблема "размера лидеров" и их соответствия сложности исторических уравнений оказалась крайне актуальна на последнем этапе "холодной войны". Так, скорее в ее рамках, чем в морально-этических рамках предательства, стоит рассматривать капитуляцию большинства традиционных "левых" и "правых" в мире.
В этом плане "розовый либерализм" ряда бывших членов руководства советской компартии лишь через длительный период времени без улыбки можно будет назвать "заговором". В действительности же, подобная трансформация свидетельствует лишь об интеллектуальной неполноценности… во всяком случае для нестандартных действий в нестандартных условиях.
Так же и в Италии, ни лидеры компартии, ни лидеры неофашистов оказались совершенно не готовы к новому уровню угроз, вызовов, неопределенности, и соответственно пошли по наиболее простому варианту: приняли идеи и шаблоны "победителей". В результате одни поменяли Ленина на Кеннеди, 5 а другие Эволу на "американских консерваторов".
И в остальном мире выдержали, не влились в Pax Americana лишь немногие здоровые и крепкие, те, кто заранее, подобно Иосифу, готовился к "семи голодным годам". Но именно среди тех, кто прошел прививку "конца истории", возможно, и сформируются новые идеологические и геополитические союзы против общего врага, появятся и до конца раскроются новые Бисмарки и Сталины — лидеры, видящие на порядок дальше лучших из своих врагов.
1 Пьер Дрие Ла Рошель. Дневник 1939-1945, Владимир Даль, Санкт-Петербург, 2000. Стр. 63, 370.
2 Карл Хаусхофер. О Геополитике. Континентальный блок Центральная Европа Евразия Япония, Мысль, Москва, 2001, Стр. 373.
3 А. Иерусалимский. Бисмарк как дипломат (вступительная статья)//О. Бисмарк. Мысли и воспоминания. Государственное социально-экономическое издательство, Москва, 1940. Стр. XVIII-XLVII.
4 Пьер Дрие Ла Рошель. Размеры Германии//Фашистский социализм. Владимир Даль, Санкт-Петербург, 2001, Стр. 213.
5 Fausto Bertinotti con Alfonsj Gianni. Le due sinistre, Sperling & Kupfer Editori, Milano 1997, p. 6.
