1. Работники лаборатории — 6 чел.
2. Молоденькая телефонистка — 2 чел.
3. Ученый совет — 9 чел.
4. Кассирша.
5. Начальник поезда.
6. Проводница — 2 чел.
7. Почтальон.
8. Самодеятельный ансамбль — 12 чел.
9. Таксист.
10. Дед Мороз.
11. Комиссия из Москвы — 10 чел.
12. Человек из очереди.
13. Кучер на тройке.
14. Водитель машины.
15. Охранники — 2 чел.
16. Каскадеры — 2 чел.
17. Ансамбль на балу — 12 чел.
18. Ансамбль в вестибюле — 7 чел.
Основной текст, конечно же, тоже представлен. И, что интересно, помимо многочисленных замечаний, как именно Авторами виделся в воображении этот фильм, и диалогов-описаний, в тексте есть немало стилистических особенностей, присущих АБС, которые могут быть только прочитаны, но, увы, не воспроизводимы в показе. То есть текст «Чародеев», представленный ниже, может послужить литературоведу материалом для исследования стилистических особенностей творчества АБС так же, как и их прозаические произведения.
АРКАДИЙ СТРУГАЦКИЙ БОРИС СТРУГАЦКИЙ ЧАРОДЕИ Двухсерийный телевизионный фильм
Памятник великому Гоголю на заснеженном московском бульваре.
На фоне памятника появляется титр — эпиграф картины:
«Но что страннее, что непонятнее всего, это то, как авторы могут брать подобные сюжеты, признаюсь, это уж совсем непостижимо, это точно… нет, нет, совсем не понимаю».
Н. В. Гоголь
Надпись исчезла, камера двинулась, — перед нами заснеженная новогодняя Москва. Прохожие, прикрываясь от ветра, спешат мимо украшенных к Новому году витрин, мимо большой новогодней елки на площади.
Не минует ветер и маленький переулочек, зажатый между рядами старых московских домов, гонит по нему снежные струи, наметает сугробы вокруг замерзших легковушек.
В глубине переулка — скромная вывеска у аккуратной проходной: «Московская экспериментальная фабрика музыкальных инструментов».
К кабинету, рядом с дверью которого имеется табличка с фамилией: «П. П. Аматин», подходит современный молодой человек, ничем особым не выделяющийся — чуть выше среднего роста, блондин, вид собранный, уверенный, но без развязности и нахальства. Отворяет дверь, входит.
Хозяин кабинета сидит спиной к двери, перед включенным телевизором, закрыв глаза.
— Кто? — спрашивает он, не поворачиваясь.
— Я, — говорит молодой человек.
— Раз ты, садись и слушай, как на твоих инструментах играют. Для дела полезно и для души хорошо.
— Времени нет всех слушать.
— Потому и нет, что слушаешь всех. А надо — некоторых. Аматин открыл глаза, повернулся и весело посмотрел на собеседника.
— В общем, ничего! Звучит наша продукция! Что у тебя?
— С наступающим вас, — слегка поклонился молодой человек, — Вот, зашел попрощаться.
— А я вовсе не хочу с тобой прощаться. Да еще в начале рабочего дня.
— Я ж вам говорил… и заявление подал, — забеспокоился молодой человек. — Невеста ко мне приезжает из Китежграда.
Лицо Аматина озарилось радостью понимания. Рот растянулся в веселой ухмылке.
— Постой, постой, ты, выходит, женишься?
— Выходит…
— И хороша невеста?
— Не то слово, Петр Петрович! — Молодой человек мечтательно вздохнул.
— А кто ж она будет?
— Чародейка… Можно сказать, ведьма.
— Как — ведьма? — опешил Аматин.
— Обыкновенно.
— Постой, постой. — Петр Петрович в полном недоумении уставился на просителя, — Если хороша, зачем же ей ведьмой быть?
— Она особая ведьма, по должности, — снисходительно ответил молодой человек.
— Это как же понимать? Чем она занимается?
— Если в общем, — молодой человек сделал неопределенно-округлое движение рукой, — волшебство в сфере услуг.
— Так, понятно, — сказал ничего не понявший Петр Петрович. — Сфера услуг без волшебства, конечно, не сфера, а так… атмосфера. Только сам-то ты как?
— Что? — не понял молодой человек.
— Не боишься? Жена — ведьма! Это, знаешь ли… Всего тебя насквозь видит, все-то ей о тебе известно…
— Мне скрывать нечего! — улыбнулся молодой человек.
— Да… Сейчас оно, конечно, — неопределенно высказался Аматин. — Что ж… Поздравляю!
И, протянув заявление, добавил:
— Смелый ты человек!
Молодой заторопился к выходу. Оставшись один, Аматин покачал головой.
— Да… Чего только не выдумают! Чародеи…
Трахнуло, звякнуло, свистнуло, вспыхнуло. Рассыпалось яркими звездами изображение, и на экране оказалась труба. Вступила музыка. На трубе появились две большие буквы: «А» и «Б». Потом возникла фамилия: «СТРУГАЦКИЕ». Потом, как уточнение, — «авторы сценария». И наконец, сметая все на своем пути, открылось, заполнив кадр, название картины:
ЧАРОДЕИ
Зазвучала веселая песенка о современных чародеях, которые стремятся все объяснить и понять, вычислить и уложить в формулы, даже графики, но графики эти всегда ломаются, формулы остаются недоказанными, когда дело касается… любви.
Под эту песенку на игровом фоне проходят титры картины. Это не только представление персонажей и исполнителей, но и уточнение их взаимоотношений.
Просторная комната с деревянными стенами, вся заставленная и увешанная часами различных конструкций. Высокий, сухощавый человек лет сорока — сорока пяти, погладив большого черного кота, свернувшегося в кресле, выходит на крыльцо старого деревянного дома, захлопывает дверь.
На двери — табличка: «Иван Степанович Киврин».
Другая дверь. Табличка: «Директор института Кира Анатольевна Шемаханская». Дверь распахивается, пропуская уже знакомого нам Киврина.
Решительно подойдя к столу директрисы, говорящей сразу по двум телефонам, Киврин кладет перед ней лист бумаги. На нем написано: «Заявление. Седьмой раз убедительно прошу Вас выйти за меня замуж!»
Мельком взглянув на бумажку и улыбнувшись, Шемаханская берет ручку и, не прерывая разговора, пишет на заявлении: «Седьмой раз согласна. Как только будет время».
Из двери с табличкой «Заместитель директора по общим вопросам Аполлон Митрофанович Сатанеев» степенно появляется лысый мужчина в отлично сшитом костюме и, пряча что-то за спиной, приближается к двери, на которой значится: «Заведующая лабораторией абсолютных неожиданностей Алена Игоревна Санина». Дверь распахивается. Молодая девушка мило улыбнулась Сатанееву, ловко обогнула его и побежала по коридору.
Сатанеев растерянно посмотрел ей вслед, повернулся, и видно, что за спиной он прячет букетик цветов.
Алена тем временем оказалась у телефона, прижала трубку к уху и улыбнулась радостно.
В стеклянной телефонной будке, на двери которой выведено «Начальник цеха музыкальных инструментов Иван Сергеевич Пухов», услышав голос Алены, также расплылся от счастья уже знакомый по прологу молодой человек.
Из глубины большого цеха, в углу которого находилась вышеупомянутая стеклянная будка, с разных сторон к Пухову приблизились трое парней и прилепили к стеклу три листка, исписанных нотами. Листки подписаны: «Антон», «Павел», «Борис». Неожиданно из-за спин молодых людей выглянула шустрая конопатая девчонка лет десяти, прижалась носом к стеклу кабины, дыхнула и вывела пальцем на запотевшем стекле: «…и Нина».
Чуть-чуть приоткрылась дверь с надписью: «Начальник АХО-ХО Юлий Цезаревич Камноедов». Оттуда выглянуло пол-лица Камноедова и зоркий глаз проводил бегущую по коридору Алену. Алена заглянула в дверь, на которой значилось: «Мастерская волшебной древесины. Заведующий Виктор Петрович Ковров, техник-исполнитель Фома Остапович Брыль». Сквозь приоткрытую дверь видно, как зав и техник, кряхтя, водружают на козлы огромный ствол древнего дуба.
Алена вбежала в свою лабораторию. Навстречу ей подняли головы две девушки, на столах у которых стояли скромные таблички: «Верочка» и «Катенька». Алена подсела к ним, обняла, и трое девушек принялись шептаться, как самые закадычные подружки.
Тем временем прошел список актеров, занятых в эпизодах. Закончилась песенка, прошли титры.
Раннее утро. Старинный русский северный город, белый от наметенного ночью снега. Любовно реставрированные древние здания по-доброму соседствуют на улицах с домами современной постройки, не нарушая веками сложившегося ансамбля. Только вдали видно торчащее над городом, как восклицательный знак, сооружение сверхмодерной архитектуры, увенчанное двускатной крышей.
Панорама по дому сверхсовременной архитектуры. У строго официальных стеклянных дверей — большая табличка с буквами: «НУИНУ». Ниже и мельче — «Научный универсальный институт необыкновенных услуг. Межотраслевой, вневедомственный, спецэкспериментальный».
