Начнут ли? Попытаются — наверняка. Вырастят ли — не гарантировано. С чего вдруг у детей — надежды канадского хоккея — должно появиться презрение к грубой игре? Статьи авторитетов, зовущие покончить с драками, подростки не читают. На пресс-конференциях, где руководители НХЛ обещают искоренить насилие, они и подавно не бывают. А вот драки и прочую хоккейную грязь видят по телевидению регулярно. Хорошо бы переиначить пословицу «лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать», да как? Ни к чему предаваться неосуществимым мечтам. Действительность такова: из хоккея профессионального грубость уверенно перекочевала в хоккей детский.
«На юных хоккеистов давят, — убеждён сильнейший в прошлом защитник НХЛ Бобби Орр. — И для девяти-десятилетних важно одно — счёт. Я, бывает, не верю собственным глазам и ушам. Стоит ребятам допустить ошибку, промах — и родители обрушивают на своих сыновей град ругательств и оскорблений. Насмотревшись по телевидению матчей профессионалов, подростки дерутся, бранятся между собой, спорят с рефери». Ничего хорошего не ждёт Орр от профессионального хоккея и в дальнейшем: «Мой сын не будет играть в эту игру. Она ассоциируется у него с грубостью и травмами. Поэтому он и предпочёл европейский футбол».
Прославленный хоккеист одобряет самоотречение сына от хоккея! Удивляться ли, что в Торонто (спасибо, мистер Бэллард!) за год прекратили существование из-за отсутствия игроков 13 детских команд. Грозным предостережением НХЛ стал вывод специальной канадской национальной комиссии, проанализировавшей и научно обосновавшей причину падения интереса к экс-спорту № 1: «Сокращение числа играющих в хоккей детей вызвано беспокойством родителей за их будущее. До тех пор, пока большинство нашей молодёжи осваивает премудрости игры на основе кетча, успехи канадских команд в международных соревнованиях будут под вопросом».
Выход из кризиса труден, но ясен. Как ясно и с кого брать пример. Разгромное поражение в «Кубке Канады-81» с результатом 1 : 8 от советской команды отрезвило многих: и дальше внушать болельщикам мифическую историю о прекраснейшем на свете канадском профессиональном хоккее — глупо. Этого не понимает только закостеневший в антисоветизме Бэллард.
Но и Бэлларду достаётся. Всё тяжелее сдерживать и гасить рвущееся наружу недовольство игроков. Дошло до неслыханного. После почётного проигрыша «Монреалю» с разрывом в одну шайбу старикан выкинул очередной трюк. Без ведома тренера Роджера Нельсона сообщил о его «отставке», что в переводе с эзоповского обозначает «увольнение». Тут и взбунтовались, зашелестели послушные, приручённые «Листья». Ультиматум был краток: или Нельсон, или мы не играем в чемпионате НХЛ. Бэллард приказывал, топал ногами, настаивал, просил… и сдался. Конечно, от тренера и хоккеистов-смутьянов он чуть попозже избавился — как же иначе? Однако своеобразная забастовка добрый знак — и с бэллардами можно бороться.
А советские хоккеисты всё же появились, и надолго, в прочно обороняемом прибежище миллионера-фанатика. Есть в Торонто на берегу озера Онтарио небольшое здание. Туристу или жителю города попасть сюда несложно — вход свободный. Получить постоянную прописку — трудно и потому особенно почётно. Это зал хоккейной славы, открытый в 1961 году. На стенах портреты ярчайших из ярчайших звёзд. Неожиданный всплеск, случайная удача, метко заброшенная шайба, скоротечный успех пропуском сюда не послужат. Только многолетнее и добросовестное служение игре, признанное знатоками мастерство даёт право кому-то из основателей музея вносить на рассмотрение его учредителей новую кандидатуру.
Овации в зале услышишь нечасто. Но когда летом 1974 года собравшиеся услышали фамилию первого избранного в клуб иностранца, раздались оглушительные аплодисменты. Так приветствовали Анатолия Владимировича Тарасова — советского хоккейного тренера и теоретика. Когда года три-четыре спустя Анатолия Владимировича подвели к собственному портрету, Тарасов заметил: «Это вы не меня, вы весь наш советский хоккей чествуете». Недавно по предложению канадского национального героя хоккеиста Бобби Халла в зале славы появился портрет любимца хоккейной Канады — Валерия Харламова.
Бэлларду не понравилось бы, услышь он мой разговор в ложе прессы «Торонто Мейпл Гарденс» с журналистами и служащими арены в чёрно-белых старомодных фуражках. «Третьяк, Михайлов, Мальцев…» — эти фамилии произносились бойко и без акцента. Эх, если бы и с другими сторонами нашей жизни канадцы были бы так же хорошо знакомы. Но пока до этого далеко. А тут я поразился, отвечая на вопросы о советском хоккее, в которых чувствовались и осведомлённость и уважение. Что ж, репутация завоёвана, марку надо держать высоко. Собеседники жалели о прерванных суперсериях и дружно надеялись на потепление в жизни и в спорте. Как я понял, холодным атлантическим ветрам спортивную дружбу не заморозить. К тому же хоккей в Канаде — больше, чем хоккей. Выступая по советскому телевидению в день канадского национального праздника, чрезвычайный и полномочный посол Страны кленового листа Джеффри Пирсон в числе важнейших точек соприкосновения между двумя нашими государствами упомянул и хоккей. Так что пусть беснуется в своей арене Гарольд Бэллард. Дни царствования хоккейного вышибалы и ему подобных сочтены.
Водное поло и женщина были двумя несовместимыми для меня понятиями. Ведь хорошо известно, что жёсткая, местами жестокая и быстрая игра придумана для мужественных и смелых. В неё играют настоящие атлеты. Да, нелегко вырваться из плена собственных предрассудков. Я бы, наверно, так и остался в добровольном заточении, если бы не судья международной категории Владимир Рашмаджан:
— Посмотри хоть матч. Не пожалеешь. Судить встречи — сплошное удовольствие. Девушки корректны, с арбитрами никогда не спорят, — в словах одного из лучших ватерпольных рефери мира чувствовались убеждённость и вера. По крайней мере, на розыгрыш, который любит устраивать шутник Рашмаджан, непохоже.
Трибуны бассейна «Сентро Сивико» в эквадорском городе Гуаякиле ломились от расфранчённой публики. И это удивило. Во время IV чемпионата мира по водным видам спорта 1982 года соревновались в «Сентро Сивико» не пловцы и не обожаемые местными болельщиками красавицы синхронистки: шёл показательный турнир женских ватерпольных команд. Участницы приехали с трёх континентов. Удивление быстро улетучилось, игра — поразила. Быстрая, результативная, она выгодно отличалась от матчей мужчин отсутствием грубых и умышленных нарушений. Бросая по воротам, спортсменки легко выпрыгивали из воды. Лишь изредка покрикивали друг на друга. После матча обменивались и дружным приветствием, и трогательными поцелуями.
Все встречи проходили под бдительным надзором мужчин-арбитров по строгим, сугубо «мужским» правилам: четыре периода по семь минут с ограничением времени владения мячом без удара по воротам 35 секундами. Единственная маленькая и незаметная уступка женщинам — поле для игры на пять метров короче и на три уже, чем у ватерполистов.
Может, поэтому мощная нападающая австралийской сборной под номером 5 метко бросала по воротам команды Канады прямо с центра. С главным бомбардиром женского ватерпольного турнира 26-летней управляющей магазином из Брисбена Деборой Хенли я с удовольствием побеседовал после игры:
— Сколько же голов вы забили в этой встрече?
— Я их не считаю. Этим всегда занимает себя мой отец, — взгляд куда-то вверх, на трибуну, и вопрос: — Папа, как сегодня?
Пожилой человек в верхнем ряду моментально поднял руки, потом три растопыренных пальца.
— Тринадцать, — сосчитала Хенли. — Неплохо. Но бывает и больше.
— У вашего отца полно работы.
— Он очень любит меня и водное поло. Не знаю, кого крепче. Приезжал на Олимпиаду в Москву и остался доволен хорошим приёмом и отличным ватерпольным турниром в прекрасном олимпийском бассейне.
— А почему вы выбрали этот вид спорта?
— Раньше плавала. До выдающихся результатов было далеко: 100 метров вольным стилем — за 1 минуту 6 секунд. Но плавание — для молодых. В 17 лет пришлось из бассейна уйти. На чемпионате мира в Гуаякиле познакомилась с ватерполистками из многих сборных. Странно: хороших пловчих в них что-то маловато. В основном играют бывшие гандболистки, баскетболистки, волейболистки… Всем — за двадцать. И ватерполо наша вторая спортивная профессия. Спасибо этой игре — благодаря ей жизнь в спорте продолжается.
— Есть ли у вас идеал ватерполиста?
— Что за женщина без идеала? У меня это испанец Мануэль Эстиарте. У нас с ним общее хобби — стремимся забивать голы. В 19 лет он стал снайпером № 1 на Московской олимпиаде. Эх, мне бы его скорость! Мануэль был чемпионом Испании. Стометровку вольным стилем проплывал за 53,7 секунды — быстрее всех ватерполистов мира. А я бы одолжила ему несколько сантиметров роста: у меня их 178, у него — 170. Видите — хорошо играть в ватерполо может каждый независимо от физических данных.
