Местная патриотическая пресса просто переполнена конкретными цифрами и фактами о драматической обстановке в области. Приведем данные только из одного номера газеты "Омское время" (№ 20, 16 мая 2002 г.): "Трудно восполнимый в ближайшие 20-30 лет удар команда Полежаева нанесла по сельскому хозяйству. Из сельскохозяйственного оборота выведено почти 800 тысяч гектаров пахотной земли. В три раза уменьшилось число комбайнов, тракторов, грузовых автомобилей, другой сельхозтехники, а оставшаяся имеет 80-90 % износа... Дойное стадо коров в области уменьшилось почти в 3 раза. Овцеводство сократилось почти в 25 раз (!).. Прямые долги составляют 4,7 миллиардов рублей, долги по детским пособиям — I миллиард, долг перед дорожным фондом — 2 миллиарда рублей, т.е. долг области приближается к уровню ее годового бюджета". Из этого же номера можно узнать, что область скатилась с одного из первых мест еще по Союзу на 66 место в России, что губернатор получает только официальную зарплату 65 тыс. рублей в месяц — перечень можно продолжать бесконечно.
Несмотря на наличие в городе целого ряда прогубернаторских газет и каналов телевидения, ответов на подобные публикации не было. Губернатор пошел другим путем. В мае текущего года о предъявил иск сразу трем журналистам, обвинив их в покушении на свою честь, достоинство и деловую репутацию. Обратим внимание, что среди них не было написавшего в сентябре 1999 г. о приватизации "Сибнефти" московского корреспондента "Нью-Йорк Тайм" Майкла Уайнса, побывавшего в Омске, но не получившего интервью у Полежаева. Московский вариант этого материала в газете "Советская Россия" назывался "Как в страшном сне". Среди них не было также журналистов из центральных газет, недоступных Омской Фемиде. Под обстрел Л. Полежаева попали писатель Тамара Саблина, поэт Юрий Перминов, пенсионер Владимир Фоменко — все трое из газеты "Омское время".
Судебные процессы начались с разбирательства иска гражданина Л. Полежаева к писателю Тамаре Леонидовне Саблиной. Этот иск, как и все остальные, написан доверенным лицом Л. Полежаева М. Диановым — молодым, но важным чиновником из администрации губернатора, пребывавшем долгое время в командировке на Чукотке у Абрамовича. По его словам он научил там чукчей цивилизованному обращению с алкоголем, после чего акцизы увеличились в 40 раз, с 500 тыс. рублей до 20 миллионов, а потребление алкоголя на душу населения достигло 16 литров чистого спирта в год.
Во главу обвинений. Саблиной было поставлено то, что она назвала Л. Полежаева марионеткой Ельцина, Гайдара, Чубайса и им подобных. Очевидно, непродуманно поднял по данному случаю шум губернатор. Ему было надо согласиться с "марионеткой" и списать все на нее. Так, мол, и так, заставил пьяница плясать под свою дудку…
Отказываясь же от "марионетки", заявляя о своей полной самостоятельности, губернатор тем самым должен принять на себя ответственность и дать отчет за весь катастрофический развал области, за сплошную алкоголизацию населения, массовую наркотизацию молодежи, геноцид русских и т.п.
Л. Полежаев не согласился также с тем, что он, по мнению Т. Саблиной, "создавал с помощью подконтрольных СМИ дымовую завесу, усыплял бдительность омичей шумовыми эффектами и сладкими песнями телесирен" при прихватизации нефтезавода, но ведь об этом писал, как видим, весь белый свет. Выше уже цитировалась роль отца и сына, и племянника, и даже в целом какой-то "семьи" Л. Полежаева в этой мистической истории, где сам король утверждает, в отличие от сказки Е. Шварца, что он голый, ничего не имеет, а настырная пресса — что он одет и весьма прилично.
Горячо возражал также Л. Полежаев в иске против утверждений в статье "Кому стреляться первым?" о его массовом моральном терроре против неугодных. По этому поводу Т. Саблина пригласила шесть свидетелей, среди которых были бывший заместитель мэра Валерия Рощупкина, В.Э. Шефер, бывший зам. губернатора А.П. Коротков, бывший ректор автодорожной академии Л.Г. Горынин, бывший депутат ЗС В.И. Дорохин. Все они убедительно свидетельствовали о гонениях в свой адрес со стороны губернатора и его окружения, но, как оказалось, суд ничего не принял во внимание.
Несмотря на то, что все факты, прозвучавшие в суде, хорошо знакомы каждому омичу, доверенное лицо Л. Полежаева М. Дианов избрал до наивности простой способ наступления: покажите документы, подписанные лично Л. Полежаевым, что он морально убивал людей, увольнял их с работы, расхищал государственную собственность, тратил бюджетные деньги по личному усмотрению... Газетные материалы при этом и публичные выступления губернатора с угрозами в адрес остальных людей и всех горожан во внимание не принимались. Т. Саблина откровенно призналась, что у ней нет ни подобных документов, ни отпечатков пальцев губернатора в расправе над своими противниками, так как он работает "в перчатках". "УВД, прокуратура и СМИ — вот его перчатки", — заявила она. Она сама была в свое время сокращена (!) в газете "Омская правда" по его указанию, но своей подписи при этом ему ставить не было никакой необходимости.
Все СМИ области были втянуты в это противостояние. Вот только некоторые газетные заголовки тех дней: 'Губернатор вновь захотел подчинить себе Омск", "Мэра Рощупкина лишили телевидения", "Новая попытка начать отзыв мэра Омска с должности потерпела скандальное фиаско", "Губернатор поднял против мэра его подчиненных", "Главной проблемой области стала власть лжи", "Органы УВД и прокуратуры Омской области фабрикуют уголовные дела из политических соображений" и т.п.
Губернатор подчиняется только воле народа, — высокопарно пояснил М. Дианов, намекая на то, что это сам народ по своей собственной воле лишил себя бесплатного образования, медицинского обслуживания, стабильной работы и обрек себя на вымирание, Ничего не признал истец (Л. Полежаев) из всех очевидных для омичей утверждений Т. Саблиной: моральным террором не грешен, к нефтезаводу с сыном отношения не имеет, расхищению госимущества не содействовал, интриг против мэра не организовывал, удушением свободной прессы не занимался. Что касается удушения прессы, то уж этот вопрос Тамара Леонидовна знает лучше других. Не ограничиваясь собственным опытом, она цитирует заявление шести редакторов омских газет (август 1999 г.), в которых выражен решительный протест против преследования прессы в области, где "откровенно устанавливается режим единоличной власти губернатора Леонида Полежаева". Процитируем несколько строк из заявления: "Преследование прессы и телеканалов, неугодных власти и лично губернатору, давно вышло за рамки демократии и Конституции. Корреспондентов неугодных СМИ не допускают на открытые совещания, пресс-конференции; брифинги, не отвечают на их официальные запросы, лишают аккредитации за любое "неласковое" слово в адрес той или иной областной структуры". Чем, казалось бы, не документ, но тщетно, как о стену горох.
Ни одной цифры из оппозиционной прессы, объективно освещающей деятельность губернатора, на суде опровергнуто не было. Взял бы губернатор и доказал, непременно с документами а руках, что, к примеру, количество овенов в области уменьшилось не в 25 раз, а лишь только в 23 раза. Вот это было бы доказательством клеветы журналиста.
Отстаивая свою деловую репутацию в судебных тяжбах с патриотической прессой, губернатор, помимо прочего, занят осуществлением каких-то фантастических жюль-верновских проектов, призванных увековечить его имя, В январе 2002 г, он вдруг срочно отправил на южный полюс не пользы ради, а славы для, легкий одномоторный самолет типа "кукурузник", с которых всегда травили сельскохозяйственных вредителей, проделав почти весь путь в разнообразном виде на самолете ИЛ-76, он был собран с невиданными мытарством неподготовленным для подобных экстремальных условий экипажем и действительно приземлился у отметки давно обжитого полюса, но вот незадача — взлететь не смог, да и насекомых там не обнаружено, чтобы посыпать их дустом. Людей кое-как американцы вывезли, предъявив огромный счет, а брошенный самолет тоже надо удалять, так как по международным
правилам он признается мусором…
Кампания в СМИ по прославлению этого проекта была резко свернута. Наверное, для реванша разрабатываются новые идеи.
Четыре дня слушалось дело. "В суд не были представлены доказательства истинности обвинений журналистки Саблиной. Ложь должна быть наказана", — не моргнув глазом, заявил Дианов, несмотря на то, что дело разбухло от свидетельских показаний и газетных материалов из зарубежной, столичной и местной прессы. Очевидное он предложил считать невероятным, с чем судья охотно согласился. Два заседателя за все дни заседания не произнесли ни слова. Складывалось впечатление, что это не живые люди, а куклы из соответствующих современных шопов. Хотелось встать и поднести зеркальце к их губам, чтобы проверить свое подозрение. Добавка к их пенсии за подобную "работу" давала о себе знать,
