Кампания в СМИ по прославлению этого проекта была резко свернута. Наверное, для реванша разрабатываются новые идеи.
Четыре дня слушалось дело. "В суд не были представлены доказательства истинности обвинений журналистки Саблиной. Ложь должна быть наказана", — не моргнув глазом, заявил Дианов, несмотря на то, что дело разбухло от свидетельских показаний и газетных материалов из зарубежной, столичной и местной прессы. Очевидное он предложил считать невероятным, с чем судья охотно согласился. Два заседателя за все дни заседания не произнесли ни слова. Складывалось впечатление, что это не живые люди, а куклы из соответствующих современных шопов. Хотелось встать и поднести зеркальце к их губам, чтобы проверить свое подозрение. Добавка к их пенсии за подобную "работу" давала о себе знать,
Л. Полежаев оценил свою деловую репутацию сначала в 10 тыс. рублей, но затем, поняв, что продешевил, увеличил ее до 100 тыс. рублей, суд постановил взыскать с газеты "Омское время" в пользу Л. Полежаева 30 тыс. рублей, а с Т. Саблиной 5 тыс. рублей (левый заработок в рабочее время) и дать опровержение в газете.
Когда-то неправый суд инквизиции заставил Галилея отречься от гелиоцентрической картины мира Коперника, но солнечная система от этого не изменилась, как ее не опровергали. Т. Саблина на суде не только не отказалась от своих обвинений в адрес губернатора, но и привела массу новых доказательств. Можно уверенно сказать, что она из мужественной и принципиальной породы людей и что дело на этом не закончится.
Губернатор решил наказать Т. Саблину -заслуженного работника культуры России, члена Союза журналистов СССР и Союза писателей России, первого лауреата премий союза журналистов СССР на пространстве от Урала до Тихого океана, лауреата премии ЦК ВЛКСМ и министерства культуры СССР, а так же обладателя десятков областных и редакционных наград.
Губернатор отказался стреляться и правильно сделал. Самоубийство — страшный грех с православной точки зрения. Пока приходится уповать на высший суд, но уже сегодня некоторые свидетели, выражая мнение множества людей, предлагали возбудить уголовное дело против Л. Полежаева за его деяния, отбросившие область на десятки лет назад, а то и вовсе приведшие к необратимым изменениям и невосполнимым потерям во всех сферах жизни региона. Пока же судья в красивой черной мантии стоя зачитал "приговор" народно-патриотической газете, и мантия показалась похожей на гроб, в котором похоронено правосудие.
22 июля 2002 0
30(453)
Date: 23-07-2002
Author: Владимир Сааринен
ПИСЬМО С УКРАИНЫ (Русофобия как она есть)
Я — русский Человек и уроженец России (Петрозаводск, Карелия), проживаю в Украине без малого вот уже два десятка лет. Здесь, в Одессе, мой дом и моя семья. Но и в России живут родные и близкие мне люди, мои друзья. Наряду с Россией я и Украину всегда считал своей родиной, потому как в сознании моем они были неразделимы. И я даже помыслить себе не мог, что может быть иначе. Оказывается, может, и еще как может. Теперь мне все чаще приходится слышать: "Ты — москаль, и ты здесь чужой..." или: "Порядки наши не нравятся? — Так ведь насильно тебя никто и не держит ...Пропеллер тебе в задницу и российский флаг в руки ...". В бурных же "дискуссиях" и спорах ( что поделаешь — от этого нам сегодня никуда не уйти, ибо цепляют нас и "находят" на каждом шагу) с разными одержимыми и оглашенными, совершенно невосприимчивыми ни к каким доводам и окончательно помешавшимися на бредовой идее своего, якобы национального, превосходства над всеми другими людьми (хотя заплаты на штанах "щiрого украiнця" — рядового руховца — такие же самые, как и у ненавистного ему "москаля", и в кишени у него так же пусто, как и у того..). И такое доводилось слышать: " Вы, то-бишь москали, есть пятая колонна российского империализма, и лучше убирайтесь отсюда сами, подобру-поздорову, пока мы вас всех здесь не передушили … "Я и уехал бы. Потому что все ныне происходящее в Украине — враждебно моей русской душе, моему разуму и сердцу, потому что все мне здесь сделалось чужим, недобрым, нечестным... Сегодня Украина — не моя страна и я не хочу быть ее гражданином, я не хочу, чтобы мой семнадцатилетний сын, воспитанный мною в русских традициях, мыкал здесь лихо и горе и горбатился всю жизнь на новоявленных панов за жалкие гроши (как это ныне вынужден делать за три доллара в сутки, без отпусков и оплаченных больничных, в условиях скорее скотских, нежели человеческих, я — его отец…). Сегодня варварским образом препарированная перекособоченная и переиначенная в угоду этим самым панам история, согласно которой вовсе не советские войска, а отпетые бандиты и головорезы из "доблестной" (так ее называют в нынешних школьных учебниках) украинской повстанческой армии — УПА, разгромили и изгнали фашистов с территории Украины — не моя история, а нынешние украинские "герои" — все эти мазепы и бандеры с мельниками и шухевичами впридачу — не мои герои.... Нынешняя официальная державная идеология межнационального размежевания, нетерпимости, ненависти и вражды — не моя идеология, а националистические психопаты и дебилы, беснующиеся при полном попустительстве властей на своих сборищах, орущие и вопящие с пеной у рта: "Украина для украинцев!", "Геть москалей с Украины !", " Смерть москалям !" и "Убей москаля!" (это во Львове и других западных областях), а также: "Жидiв — на шибенiцю!” (то-бишь, на виселицу) — вызывают у меня чувство глубочайшего омерзения, возмущения и протеста… В моей русской голове совершенно не укладывается также и то, что сегодня в нашем городе на каждом шагу можно встретить американских, с кораблей 6-го Флота, английских, голландских, турецких и каких угодно натовских военных моряков, но здесь уже не увидишь ни одного российского, со звездочкой на бескозырке. Словно бы это и не они, не русские, а турки и итальянцы с португальцами сражались в свое время за Одессу, жизней своих не щадя. В это невозможно поверить, но Россия ушла из Одессы, предав одесситов и наш абсолютно русский по жизни, по исторической судьбе, по духу и колориту город, который так много значит для сердца каждого русского человека, город, который всегда, со дня основания (кстати, по указам русских государей, но не украинских гетьманей и на деньги из русской же казны) был южной морской столицей и гордостью России. Я никогда не смогу примириться с теми, кто из конъюнктурных соображений, заради личной своей шкурной выгоды и собственного пакостного благополучия, предали полному забвению клятву, данную еще славными и мудрыми нашими предками: "чтоб есм и вовеки все едины были"… Но мне, и таким как я, не под силу исправить, переделать все то, что нам здесь претит, что вызывает у нас протест и отторжение — слишком далеко зашло неправедное дело, и процесс размежевания и разложения сделался уже, судя по всему, необратимым. Тем более, что те, кто обрушил на наши головы большую беду, кто обрек нас на положение изгоев и отверженных, кто сделал нас людьми низшего сорта и не подумал даже вмешаться, дабы хоть как-то мало-мальски нас защитить — ныне изволят почивать на лаврах, окруженные заботой и вниманием, в почете и уважении. Там, в моей родной России. И поэтому я буду говорить здесь в том числе и о них, говорить без каких-либо условностей, называя все вещи своими истинными именами. Вот только бы услышали меня дорогие мои соотечественники. А услышав — поняли бы и поддержали.
Да, я хочу вернуться в Россию, потому что мучительно больно и невыносимо пребывать русскому человеку в чужой и даже враждебной для него среде. И я готов хоть пешком потопать на Родину свою, где бы немало еще принес ей пользы. У меня есть, что сказать во славу России, и силы как следует потрудиться на ее благо тоже еще достанет. Но только не знаю — нужен ли я буду сегодня своей стране, примет ли она мою русско-украинскую семью, не отвернется ли от нас опять, как во времена ельцинские, предательские. Ведь еще слишком свежа у нас недобрая и горькая память о том, как в продолжении почти десяти лет безраздельного царствования новоявленного российского самодержца (а на мой, вовсе не сторонний, взгляд — десяти лет неслыханного позора и унижения России, в адрес которой отпускали насмешки и об которую вытирали грязные свои башмаки все, кому не лень), проблемами, нуждами и чаяниями русских людей, русскими судьбами и жизнями ничуть не озаботился ни он сам, ни его льстивая, угодливая и абсолютно бездарная и никчемная дворовая челядь, если в чем-то и преуспевшая, то исключительно — в разного рода грязных интригах, в личном обогащении и перераспределении в свою пользу громадного общенародного достояния.
