Ситуация внешнего давления подталкивает к необходимости экономить бюджетные средства, расходуя их на то, что в состоянии дать значимое увеличение общеэкономической эффективности. В силу этого встает непростой вопрос о соотношении инвестиций в развитие различных элементов инфраструктуры, особенно транспортной. Речь, в частности, идет об инвестициях в железные дороги и авиацию. Понятно, что хочется и того и другого; понятно также, что по целому ряду параметров эти два вида транспорта дополняют друг друга, но в силу ограниченности общего объема ресурсов выбора, видимо, не избежать. Железнодорожные проекты имеют колоссальную капиталоемкость и длительные сроки реализации (про окупаемость не говорим). Они по сути неделимы: половина дороги никому не нужна, имеет смысл только законченная магистраль, связывающая центры существующей либо прогнозируемой экономической активности. А фактор сроков в условиях обострения внешнего давления на нас приобретает дополнительную важность — результаты, эффект нужны быстро.
Напротив, инфраструктура для авиасообщения гибче: хотя два десятка реконструированных аэропортов много лучше, чем десять или пять, вариант с меньшим количеством тоже имеет смысл. Предлагается поэтому сконцентрироваться на внутренней авиации. «Эксперт» уже писал, что жители даже относительно густонаселенной европейской части России, согласно опросам, хотели бы иметь возможность не переезжать, а перелетать из города в город даже на небольшие расстояния. Естественно, это еще более значимо для Сибири и Дальнего Востока. Авиация к тому же в силу технологических особенностей более открытый для конкуренции вид транспорта, а значит, менее подверженный риску нарастания неэффективности.
Для развития внутренней авиации нужна программа поэтапной реконструкции взлетно-посадочных полос по всей стране (напомню, они закреплены в федеральной собственности, в отличие от терминалов, которые обычно являются частными). Нужна также долгосрочная — на семь-десять лет — программа дотирования местных перелетов. При наличии такой программы сравнительно легко найдутся частные средства для реконструкции терминалов, комплексов заправки и проч. — их дадут банки, привлеченные понятной величиной спроса на услуги аэропортов, как они уже дали деньги на реконструкцию Пулково, Шереметьево, калининградского Храброво, ставропольских Минвод и т. д. Это значительные, но подъемные для частных инвесторов и кредиторов суммы (здесь речь идет о единицах миллиардов, а не о десятках миллиардов рублей).
Столыпинская реформа в ЖКХ
Наиболее многообещающим направлением высвобождения частной инициативы в российской экономике, ведущим к росту общеэкономической эффективности, представляется модернизация ЖКХ. Как известно, этот сектор считается одним из самых проблемных, что связано со значительным износом его основных фондов (труб, котельных и т. д.) и использованием устаревших технологий, консервирующих неэффективность. Так, уровень потерь в наших теплосетях — 20–30%, что многократно превосходит показатели в сопоставимых с нами по климату странах Северной Европы. Ясно, что надо инвестировать в обновление, но непонятно как. Бюджетных средств, учитывая масштаб проблемы, очевидно не хватит. Необходимы частные кредиты и инвестиции. Допустим, с ликвидностью вопрос решить можно, обеспечив залог выдаваемых на соответствующие цели кредитов Центробанка. Но как оценить окупаемость этих вложений для инвестора и возвратность инвестиционных кредитов?
Основная проблема здесь — долгосрочная стабильность (предсказуемость) тарифов, позволяющая планировать входящие денежные потоки на длительном временном горизонте, необходимом для окупаемости вложений в ЖКХ. У нас тарифы определяет один орган — региональные энергетические комиссии, а в реконструкции объектов энергетики и коммунальной сферы заинтересованы другие — управляющие компании и муниципалитеты. В результате последние ничего не могут предложить потенциальным инвесторам: тариф зависит не от них, а без этого доказать окупаемость своих проектов они не могут. Инвесторам остается рассчитывать на прямые гарантии муниципалитетов или регионов, что при сегодняшнем состоянии большинства муниципальных и региональных бюджетов практически нереально.
Выходом может служить так называемая французская модель, в рамках которой ассоциации муниципалитетов разрабатывают модельный договор государственно-частного партнерства, а тарифы определяются по условиям конкурсов среди инвесторов как конкурентные цены — кто предложит ниже. Нужно вводить эту возможность в наше законодательство. В частности, в конкурсной документации можно прописывать реальный тариф, необходимый для окупаемости требующихся для модернизации объекта ЖКХ вложений, а в договоре концессии указывать, кто и что делает в случае, если фактический тариф отличается от расчетного (могут, в частности, предусматриваться субсидии, удлинение сроков выполнения концессионером своих обязательств). Но это, конечно, промежуточное решение, паллиатив. Прорывное решение — передача права устанавливать тарифы на муниципальный уровень. Тогда тот, кто привлекает инвестиции, получит возможность дать четкие контрактные обязательства на длительный срок. Понятно, что такой возможностью воспользуются не все и не сразу, — муниципалитеты и управляющие компании отличаются по бюджетным возможностям, по платежеспособности потребителей, наконец, по уровню профессионализма руководителей. В результате всеобщее «равенство в неустроенности» уступит место дифференциации. Возникнут условия для конкуренции между муниципалитетами и управляющими компаниями за средства инвесторов и кредиторов, а между инвесторами и кредиторами — за финансирование платежеспособных структур в сфере ЖКХ. Заметим, что речь идет об огромном рынке и, соответственно, огромном потенциальном резерве повышения эффективности. Одно лишь теплоснабжение представляет собой рынок объемом 2 трлн рублей в год, что равняется 2,5% ВВП страны.
Речь фактически идет об аналоге столыпинской реформы в ЖКХ — об отказе от «общинной» уравниловки, о ставке на сильного. Это будет непросто, как не была простой в реализации «первая» столыпинская реформа. Живущие через дорогу друг от друга люди будут очень по-разному платить за услуги ЖКХ. Кто-то будет готов сегодня платить по более высокому тарифу ради надежности и будущей масштабной экономии, а кто-то будет ждать, пока трубы сгниют совсем, надеясь, что проблему все равно как-нибудь решит государство. Где-то неизбежно будут ошибки в расчетах, которые придется покрывать за счет страховочного фонда или бюджетных дотаций, — мы говорим о системе жизнеобеспечения, «выключать» которую и замораживать людей нельзя. Возможны и другие трудности. Естественно, можно и нужно предусмотреть механизмы софинансирования либо частичных компенсаций из федерального и (или) регионального бюджетов — но лишь тем, кто готов предпринимать серьезные усилия на этом пути.
Учитывая политическую чувствительность вопроса о ЖКХ, разумно было бы начать с эксперимента в одном-двух регионах страны. Одним из них могла бы, например, стать Московская область, обладающая сравнительно высоким уровнем бюджетной обеспеченности и платежеспособности жителей — тем более что ее руководство заявляло о приоритетности задачи модернизации ЖКХ. Эксперимент позволил бы обкатать механизмы взаимных гарантий инвесторов и муниципалитетов, а также распределения компенсационных субсидий более слабым муниципалитетам.
Потенциал ЖКХ как сферы частной экономической активности связан с тем, что для инвестиционного бума, как показывает опыт, нужны простые идеи, не привязанные к специфическим условиям какого-то конкретного места. Модернизация ЖКХ как раз одна из них. Утрируя, можно сказать, что ее обоснование умещается на двух слайдах — как в 2004–2007 годах на двух слайдах обосновывались инвестиции в строительство автосалонов, розничных сетей и в жилую стройку. Один слайд — цифры квадратных метров либо машин на душу в России, в Восточной Европе и Германии в динамике. Второй — ожидаемые расходы, предложения банков по финансированию и срок окупаемости проекта. Все понятно, делаем. Какие-то проекты и инвесторы оказались жертвами излишнего оптимизма и склонности финансировать длинные инвестиции короткими деньгами (напомним: это был первый бум в постсоветской России, поэтому ажиотаж отчасти простителен), но гораздо большее число добилось очевидного успеха. В целом машина инвестиционного роста сработала неплохо и позволила очень заметно улучшить жизнь большого количества людей. Для проекта в современном ЖКХ подобная «презентация из пары слайдов» будет включать слайд с данными по накопленному износу (с выводом «менять все равно придется!») и цифрами достигаемого снижения потерь.
