сказал, взяв в руки топор:
― Да, всегда находится кто-то, кто хочет улучшить мир. Прыгай обратно за борт, малыш, на полицейском катере тебе дадут одеяло.
Но молодой Свантессон не всю жизнь сидел в архивах. Несколько лет он дрался в гамбургском цирке, отрабатывая кредит на учёбу. Он сделал выпад, и капитан чудом увернулся. Рогатый шлем покатился по доскам. Команда смотрела в сторону, будто дело её не касалось.
Вдруг капитан подпрыгнул и завис в воздухе, уцепившись за верхушку мачты.
Туда же полез и швед.
Красный парус бил его по спине.
― В воздухе мне драться куда удобнее, ― весело кричал капитан, ― я ведь умею летать!
Смертоносная сталь топора свистела рядом с архивистом.
Свантессон не говорил ничего, он экономил силы. Наконец, в броске он схватил капитана за бороду. Так делал какой-то русский князь с очередным мерзким колдуном.
Минуту они пыхтели, прижавшись друг к другу. Швед крепко держал господина с драккара за рыжую бороду, зная, что на этой земле у кого борода в руках, у того и сила.
Ведущий наверху произнёс в микрофон: «Др-р-рака на драккаре! Др-р-раконы дер-р-рутся!» И толпа взорвалась хохотом.
― Пусти, ― беззлобно хрипел капитан. ― Мы же ровня, практически ― соотечественники. Не станет меня, сам займёшь моё место. Другого сценария не бывает, драккар ― на то и драккар. Ты здесь, вокруг болото, а на мосту ― лучшие люди города с пивными банками в руках. Лучше б ты сейчас обсыхал на полицейском катере, кутаясь в одеяло.
Но в этот момент Свантессон ткнул его в живот бутылочным горлышком. В ответ капитан отпихнул его ногой, и, зажав рану, взвился в воздух. За спиной у него зажёгся круг пропеллера, и через мгновение капитан исчез.
Остался только лёгкий запах сгоревшего бензина, но и его быстро сдуло ветром.
Свантессон, кряхтя, спустился по мачте вниз.
Он подобрал рогатый шлем и, подумав, надел его на голову.
В этот момент с моста, под рёв толпы и крики губернатора с бургомистром, что-то кинули — прямо на драккар.
В центр палубы, на груду мешков шлёпнулась девица в белом платье.
Вблизи она оказалась толстой и некрасивой. Свантессон критически осмотрел её лицо ― всё в слезах и губной помаде, а потом вздохнул.
Наверное, и с этим можно смириться, хотя он надеялся на лучший вариант.
2022
Суборбитальный туристический шаттл легко миновал систему противоракетной обороны. Только у самой земли его задела старая ракета автоматического ЗРК в Анадыре. Железо корабля было прочным, и он не сразу стал терять высоту.
Оставляя дымную полосу, шаттл пролетел половину страны и сел посреди какого-то леса.
Наверное, это было то, что русские зовут «тайга», потому что у них всякий лес ― тайга.
Карлсон приоткрыл люк, высунулся и опасливо поглядел в небо. Небо было чёрным и мрачным, как и всё тут. Он спустился к реке, но сразу же запищал дозиметр: повсюду была радиация, довольно сильная и зловредная. Река несла с востока радиоактивные вещества, и Карлсону стало ясно, что проку от этой цивилизации будет мало. Он потрогал землю, брезгливо отряхнул пальцы, вытер их о песок, потом присел на корточки и задумался. Он попытался представить себе русских, которые здесь живут… Или тут нерусские? Он точно не помнил ― тут, за высокой стеной охранной системы «Чертополох», всегда творилось что-то непонятное. Эту систему установил давным-давно, ещё в те времена, когда кончился газ, знаменитый военный инженер генерал-лейтенант Краснов. Грязные заводы, дряхлые реакторы, сбрасывающие в реки радиоактивные помои, некрасивые дикие дома под железными крышами, много стен и мало окон, грязные промежутки между строениями, заваленные отбросами и трупами домашних животных, большой ров вокруг города и подъемные мосты… И люди. Он попытался представить себе этих людей, но не смог. Он знал только, что на них очень много надето, они были прямо-таки запакованы в толстую грубую материю, и у них были высокие белые воротнички, натирающие подбородок, меховые шапки и нашитые повсюду звёзды…
Ночью к нему вышли звери. Один был похож на Ктулху, шевелил присосками, и Карлсон понял, что это безобидный мутант. Его по недоразумению называли кровососом, были раньше детские комиксы с этими страшными существами. Но этот кровосос оказался маленьким, ростом по колено Карлсону, и смешно шевелил присосками. Несмотря на своё прозвище, зверёк быстро съел галету из рук Карлсона.
Наконец, Карлсон встал и отправился на поиски людей. Кровосос семенил за ним и жалобно пищал. Кажется, ему понравилось печенье.
Наверное, сгущённое молоко понравилось бы ему ещё больше, но Карлсон съел его ещё в полёте.
К вечеру он вышел к станции, где стоял ржавый поезд, увитый какой-то растущей прямо на нём мочалой. Кровосос отстал, он боялся людей.
На платформах сидели странные фигуры и пели заунывные песни на непонятном языке.
Никто вокруг не понимал по-шведски, и Карлсон решил, что этот народ недаром звали азиатами. Все они были черноволосы, низкорослы и у каждого в руке был тайно-явный знак ― масонский мастерок.
В своём оранжевом комбинезоне он легко затесался в толпу странных рабочих и заснул, положив голову на груду керамической плитки. Когда он проснулся, оказалось, что поезд едет ― правда, довольно медленно.
Когда состав остановился, между людьми на платформах прошли люди с оружием. Они что-то спрашивали у рабочих, но Карлсон просто дал проверяющему огромную радужную банкноту в пять эре. Где-то он читал, что в этой стране так нужно делать при любой проверке документов. Это сработало, и он заснул снова, воткнув в уши наушники. Во сне он учил чужой язык, и странно звучавшие слова перетекали из коммуникатора прямо в его голову.
Он не жалел, что покинул место посадки. Можно было, конечно, подождать, пока корабль починит себя сам, но было скучно. Корабль сам найдёт его и прилетит, как ручной голубь на свист хозяина. Или без свиста ― он не помнил, как там было в древности с голубями.
Когда поезд добрался до окраины огромного города, все попутчики встали в очередь к узким воротам. Карлсон опять дал вооружённому человеку банкноту в пять эре, но тот помотал головой. Тогда он дал ещё одну ― и это решило дело.
Город был ровно такой, каким Карлсон его себе представлял.
По улицам сновал народ. На углах стояли казаки с шашками в одинаковых круглых шапках с кожаным верхом.
На груди у них светились собранные в батареи белые короткие трубочки,
