Здесь Макс ссылается не только на Сильверу, Байрона и прочих гонзо-авторов последней волны, но и на режиссеров вроде Грегори Дарка и Роба Блэка, которые считаются пионерами другого горячего жанра девяностых под названием (придуманным Диком Филтом в одной из статей) Bizarro-Sleaze. В недавних видео Грегори Дарка «Змеиное гнездо» («Snake Pit», 1996) и «Шокирующая правда» («Shocking Truth», 1996) можно, например, видеть, как старлетку сажают перед камерой в кресло для интервью и дознаватель за кадром задает ей вопросы вроде: считает ли она себя блудницей и не думает ли, что в конце концов попадет в ад за свой ненасытный блуд, и как она себя чувствовала, когда ее сексуально домогался свиноподобный отчим, затем допрос перетекает в СС, в которой четверо мужчин, одетых «по-отчимски», в кардиганы с бабочками и с пластиковыми свиными пятачками на резинках, сношают ее до бесчувственного состояния. В свою очередь, мистер Роб Блэк (в сравнении с которым Грегори Дарк – это Франк Капра) предлагает фильмы с массовыми изнасилованиями женщин с параличом нижних конечностей или где женщин заставляют есть крекеры, измазанные «стрельбой», и мужчины по очереди плюют женщинам в лицо(NB. Сразу скажем, что мистер Роб Блэк возьмет награду в номинации «Лучший режиссер / лучшее видео» на субботней церемонии вручения.).
Здесь ваши корреспонденты хотят высказать свое мнение. Фильмы Дарка и Блэка – не для мужчин, которые хотят возбудиться и, возможно, мастурбировать. Они для мужчин, у которых проблемы с женщинами и которые хотят видеть, как женщин унижают. И неважно, способны ли хотя бы теоретически фильмы в стиле Bizarro-Sleaze помочь диванным женоненавистникам «разобраться» с природой своей ненависти. Цель этих фильмов – не катарсис. Их цель – извлечь выгоду из рыночного спроса, который, совершенно очевидно, существует: творения режиссеров вроде Макса Хардкора почти всегда находятся в списках самых продаваемых фильмов по версии журнала Adult Video News.
Фильмы Дарка и Блэка омерзительны. Они и задуманы такими. И правда в том, что их вызывающая омерзительность вполне характерна для той шизоидной траектории, по которой порноиндустрия движется последние десять лет. Ведь как только взрослая индустрия развлечений стала более «мейнстримной» – в смысле более доступной, более приемлемой, более прибыльной, более модной, как «Ночи в стиле буги», – она также стала более «экстремальной», и не только на окраинах Bizarro. Теперь почти во всех гетеросексуальных порнофильмах особенное ударение делается на анальном сексе, болезненных проникновениях, сценах унижения и (как минимум) психологического надругательства над женщинами. В некоторых отношениях подобная экстремальность может быть связана с тем, что порно просто повторяет траекторию голливудской индустрии развлечений: ни для кого не новость, что ТВ и легальное кино за последние десять лет также прибавили в плане жестокости и откровенности в кадре. Может быть, может быть. Но все-таки есть еще кое-что.
Психодинамика порно, кажется, всегда была неразрывно связана с определенной степенью стыда, ненависти к себе, концепции «греха» и т. д. Это заметно как со стороны исполнителей – «Я грязная девочка», «Я маленькая шалава», – так и со стороны потребителей: вспомните или пусть кто-нибудь вам расскажет, как это стыдно, когда тебя замечают в очереди за билетом в кинотеатр для взрослых, или как выглядят встревоженные лица мужчин в пальто на Таймс-сквер, в бостонской Боевой зоне или сан-францисском Тендерлойне. Однако надо отметить, что лица сегодняшних фанатов – посетителей выставки CES выглядят иначе, палитра чувств более сложная. У стороннего наблюдателя возникает странное чувство, что среднестатистическому фанату слегка стыдно из-за того, что ему слегка стыдно за любовь к порно, раз уж сами актеры и режиссеры, похоже, окончательно отринули стыд и предались лихорадочному ликованию, которое всегда прилагается к успеху на американском рынке. Порно теперь где угодно, но не в тени и не в гетто. Как говорит один из облаченных в красный комбинезон членов съемочной группы Макса, «в каком-то смысле теперь это рутина. Сегодня все смотрят порно. Мы были бунтарями. Теперь мы гребучие бизнесмены»((На эти слова члена съемочной группы Макс отвечает, подняв два больших пальца: «Боже, храни Америку, пацан».)).
Нужно понимать, что эта новая респектабельность взрослой индустрии рождает парадокс. Становясь более приемлемым в глазах современной культуры, порно вынуждено идти дальше ради сохранения ощущения неприемлемости, столь важного для привлечения внимания. Должно быть очевидно, что порноиндустрия и так зашла довольно далеко; и сегодня реконструкции жестокого обращения с детьми и плохо завуалированные групповые изнасилования продаются так живо, что несложно понять, в какую сторону порно в конце концов качнется ради сохранения репутации дурного, низменного развлечения. Неизвестно, дойдет ли до этого индустрия, но ясно, что движется порно конца девяностых к горизонту снафф-видео. Также очевидно, – даже если отбросить все связанные с этим моральные и культурные вопросы, – что это невероятно опасная траектория. Кажется, это только вопрос времени – когда еще какой-нибудь консервативный политик сочтет мейнстримную порноиндустрию достаточно возмутительной для того, чтобы вцепиться в нее со всеми своими политическими амбициями. Церемония AVN, в конце концов, не единственное мощное лобби с интересом в области социальных норм. На данный момент, впрочем, самым опасным врагом порноиндустрии представляются ее собственные внутренние противоречия (например, постоянное нарушение общественных норм – > миллиарды $, которые идут рука об руку с высокой популярностью).
(здесь, кажется, подтвердилось подозрение ваших корреспондентов о том, что наградные статуэтки AVN закупаются оптом и, возможно, по уценке)
…и в целом на «зной» как важную часть коммерческой культуры девяностых. Мистер Г. Гекуба, например, во время одного из марафонных просмотров фильмов-номинантов, упомянутых в сноске номер 3, заметил, что связь между рекламным роликом Calvin Klein и хардкорным порнофильмом в целом такая же, как и между смешной шуткой и объяснением, почему эта шутка смешная.
И Гекуба, и Филт, будучи знакомы с Максом и финансово от него независимы, решили остаться в номере под бдительным и недремлющим оком его ассистента (который, кстати, не одет в огненно-красный комбинезон от MAXWORLD, но очевидно, что комбинезон ему пообещали в случае, если он отработает испытательный срок без нареканий).
= фелляция? = очень энергичный французский поцелуй?
(так сказать)
Да, вот оно: если что-то и кажется невероятным, то это вовсе не раздутость или напор эго людей из порноиндустрии (Жасмин Сент-Клер знакомится с журналистом, вручая ему фото со своим автографом; Том Байрон – которому тридцать шесть
