Разночтения Замечалось ли, что «Двенадцать» с рисунками Анненкова напечатаны не так, как в газете, а с выравниванием строк на середину, как в каменной надписи? Разница впечатления — несомненная; следует ли перепечатывать такой набор в разделе «Другие редакции и варианты»? У Анненского есть записи своих стихов, различающиеся только продуманной пунктуацией: один раз с обилием многоточий, другой раз восклицаний. Приводить ли эти разночтения?
Расстрел Курочкин сказал о Плещееве, что с 1848 года он так и ходит недорасстрелянный (Скабич., 307).
Редактор «По редакторскому опыту я могу по переводу сказать, добрый переводчик или злой», — говорила Ольга Логинова.
Риторика Напрасно думают, что это — умение говорить то, чего на самом деле не думаешь. Это — умение сказать именно то, что ты думаешь, но так, чтобы не удивлялись и не возмущались. Умение сказать свое чужими словами — именно то, чем всю жизнь занимался ненавистник риторики Бахтин. Музы в прологе к «Феогонии» говорят:
Мы знаем, как сказать много неправд
Похожими на правду,
Но и знаем, как выговорить правду,
Когда хотим. [54]
Издавали «Историю всемирной литературы», я писал введение к античному разделу. Н. из редколлегии в яркой речи потребовал приписать, что Греция создала тип прометеевского человека, который стал светочем для прогрессивного человечества всех времен. Я выслушал, промолчал и написал противоположное — что Греция создала понятие закона, мирового и человеческого, который выше всего итд, — но пользуясь лексикой, свойственной Н-у. И Н., и все в редколлегии остались совершенно довольны. Кто хочет, может прочитать в I томе ИВЛ.
Ритм Два главных гимнических ритма, Aeterne rerum conditor и Pange, lingua, gloriosi, в точности соответствуют двум русским, «Идет коза рогатая» и «Прилетели две тетери, поклевали, улетели».
Рифма Триссино положил начало белому стиху «Италией, освобожденной от готов»: поэма об освобождении от готов пишется стихом, освобожденным от «готической гремушки» рифм (замечено М. Ю. Лотманом).
Рифма Сельвинский говорил: «Асеев прочитал по рифмам мой «Пушторг», и он ему не понравился».
Родительного падежа Открытка 1964 г., с картинкой: «Наилучших пожеланий в Новом году!» (в архиве Квятковского).
Романтизм был последствием демографического взрыва, который начался в середине XVIII в. в Англии, а потом волнами разошелся по Европе. (Раньше считали — от успехов медицины; теперь считают — от улучшения питания.) До этих пор человечество много тысяч лет боролось с природой за выживание, и большие эпидемии или неурожаи могли уничтожить его даже не вполовину, а целиком. Чтобы выстоять, оно сплачивалось в общество. Ситуации борьбы были однообразные, важно было копить опыт и хранить традиции. В XVIII в. стало ясно, что победа одержана, человечество спаслось от вымирания. Борьба с природой из оборонительной стала наступательной, ситуации ее сразу сделались гораздо менее предсказуемыми, коллективного опыта для них было уже недостаточно. Говорят, в звериных стаях есть особи-маргиналы с нестандартным поведением: их держат в унижении и пренебрежении, однако не убивают. А когда стая оказывается в нестандартной опасной ситуации, их выпускают вперед: если погибнут, не жалко, а если не погибнут, то, может быть, отыщут выход. Вероятно, в человеческой стае тоже есть такие маргиналы с таким отношением к ним; теперь спрос на них вырос, они и стали романтическими героями. От них требовалась только нестандартность поведения — любая: можно было быть святым или злодеем, в новом мире мог пригодиться и тот и другой. Двоемирие и пр. было обоснованием постфактум; житейское по[55]ведение, «романтизм и нравы», бравада необычностью ради необычности итд были следствиями; романтизм начала XIX в. и модернизм начала XX в. были двумя волнами («почему я должен рассуждать, как отцы?» — «почему я должен рассуждать, как профессора химии?»). Все очень стройно, лишь одно заставляет сомневаться: в середине XVIII в. был не один, а два демографических взрыва, второй — в Китае, и ни индивидуализма, ни романтизма там не произошло. Почему бы это?
Рынды При Канси для безопасности государя его телохранители при троне были вооружены деревянным оружием.
Рубик В принстонской библиотеке старая часть расставлена по одной классификации, новая — по другой, и кусочки этих частей растасованы по шести этажам в непредсказуемом расположении: больше всего похоже на кубик Рубика.
Е. Витковский сказал «Передо мной положили два текста перевода Семенова-Тян-Шанского из Горация, такие, что я спросил: это разные?». Я объяснил: это я редактировал старые переводы для однотомника 1970 г, в некоторых текст со всем исчезал за правкой, и лишь, словно в окошечках, виднелись первоначальные слова. — «Да, знаю; я однажды редактировал Эйхендорфа, так там и окошечек не осталось». — Когда дело дошло до верстки, я заметил, что в одном стихотворении в окошечках уже не те слова; посмотрел в оглавление, там другая фамилия — это соредактор поставил вместо старого перевода молодой. Я рассказал об этом случае Т. Луковниковой из секции переводчиков, она сказала: «А вот у нас был переводчик — процитировал четверостишие в чужом переводе, изменив одно слово, а потом, при переиздании того перевода, потребовал подписать его двумя именами». — «Назвала?» — Нет, я честно не интересовался — «Это М., а правил он перевод Н.»
Сам «НН слишком рано пошел своим путем, пренебрегая сделанным другими» (слова А. Н. Колмогорова).
Само «Раздел 7. Нечто о средствах к устранению самоповешения у народов финского племени». Вестн. Имп. Р. Геогр. Об-ва, 1853, 3, 19.
Сатирикон Надпись Б. И. Ярхо Ф. А. Петровскому на издании 1924 г.:
Mundum ad interitum festinare credo:
Quisque civis furcifer, quisque servus praedo.
Unum mini gaudium, una est dulcedo —
Quando de ambrosia veterum comedo.
Modernorum respuo pocula cauponum,
Ex antiquo calice vinum sumo bonum.
Ergo, frater, accipe caritatis donum,
Ut mearum particeps fias potionum. [56]
Сахара Гумилев говорил Г. Иванову: я ее не заметил, я сидел на верблюде и читал Ронсара. Так Кусиков, когда его устыдили, что нехорошо жить в Париже и не видать Версаля, поехал в Версаль, просидел полный день в трактире и вернулся в Париж.
Совесть «Впрочем, попы стыдились таких проповедей, но не совестились» (Гиляров-Плат, II, 205). Я вспомнил знаменитую статью В. Н. Ярхо «Была ли у древних греков совесть?».
Сверху Александр I в 1814 г. в Лондоне просил у вига Грея доклад о средствах создания в России оппозиции (СЗ 62).
«Свобода нужна не для блага народа, а для развлечения», говорил Б. Шоу.
Свобода Гиппиус — Ходасевичу, 22.09.1926: «…пишущий должен знать, что ему предоставлена свобода самому ограничивать свою свободу, а достоин ли он такой свободы, — это редактор, конечно, решает…» Берберовой, 27.08.1926: свобода ни с чем не считаться — «это, скорее, рабство и покорность желанию собственной левой ноги».
Свобода На чукотском языке нет слова «свободный», есть «сорвавшийся с цепи»; так писали в местной газете про Кубу. Поэт М. Тейф говорил переводчикам: «Даю вам полную свободу, только чтобы перевод был лучше оригинала» (восп. Л. Друскина).
Свобода собраний Петровский указ — фендриков разгонять фухтелями, понеже что фендрик фендрику может сказать умного? (Письма Шенгели к Шкапской, РГАЛИ).
Здесь каждый охотно встретить готов
Свободу мышей при свободе котов.
(И. Сельвинский, «Улялаевщина-2»)
Сон сына, самый главный. Книга в серии сказок издательства восточной литературы: «Эскимосский Христос — Фрол Иванович Дрохва-Тетерников: местные сказки и предания. К 150-летию со дня рождения». В начале — запись автобиографии. Ему смолоду было предсказано погубить девять душ. Впрямь был буен, секом, при крепостном праве убил деревенского соседа, сдан в солдаты, шестерых убил горцев, за храбрость взят в денщики сибирским губернатором, зарезал его восьмым и бежал к эскимосам вместе с другим денщиком, Петрушкою, взяв лишь Библию и букварь, а был неграмотен. Перекамлал насмерть главного шамана, женился на белой куропатке, его вдове, воспевался под именем тетерева на разных диалектах («взлетел на ветку и стал гласить нагорную проповедь…»), переложил Биб лию на эскимосский язык: «царь Соломон ушел от дел, эхой! и тогда пришли тулы, эхой! и опережали зайцев, эхой! и прыгали через костры, эхой!» Когда приехала ревизия, назвался миссионером, стал читать попу свою Библию; на II кн. Царств поп сказал: «А ведь это ересь!», но эскимосы его отстояли. Друг его Петрушка, записывавший его учение, вдруг объявил, что Фрол — это Бог-Отец, а Христос — он [57] сам; Фрол распял его на льдине, это был девятый. Женившись на оленухе и на нерпе, объединил тундровых и приморских эскимосов; укрывал беглых политкаторжан, и они через год были неотличимы. Когда на его девятом десятке случилась революция и пришли комиссары, то политкаторжане вышли навстречу с бубнами и дудками, Фрола как героя отвезли в Ленинград консультантом при Инстутуте народов Севера, но Библию как дурман изъяли и сожгли, все цитаты из нее — по американскому изданию. Умер в 1930 г, дети его попытались явиться в Ленинград, но скоро были отправлены под конвоем обратно.
