Новомодные исторические теории академика-математика Фоменко опровергаются очень просто. Одним примером. Если самые разные источники говорят о посланиях Папы Римского Иннокентия IV к великому монгольскому кагану Гуюку и Александру Невскому в 1248 году, то они были. И послания, и персоны, и год. Все хронисты-летописцы древности договориться не могли. Да и ради чего? Чтобы одурачить г-на Фоменко? Который не одурачился и ныне всех разоблачил? Как говорят в Одессе, не смешите моих старых рваных тапочков.
Но тем не менее серьезные ученые собирались в МГУ на специальную научную конференцию и приняли решение издать целый том материалов, разоблачающих теории А. Фоменко. И такая книга была издана. Правда, олимпийцы от науки могут сказать: «Не много ли чести? Зачем из пушки по воробьям?» Но «воробей» Фоменко — массовый. А к массовым явлениям, по-моему, не стоит относиться свысока.
Феномен Фоменко прост. Он — в пролетарском сознании большинства населения. У нас — особенно. С первых лет революции внедрялось, что простой человек заранее умнее всех этих очкариков… Не хрена нас учить, мы сами с усами. Одним махом — всех побивахом.
История увлекательна в книгах. А писать ее — утомительное занятие. Самая главная и самая трудная дисциплина в истории — источниковедение. Любое свидетельство, любую летопись-хронику ученый проверяет со всех сторон, каждый ее факт. Сопоставляет со всеми документами всех стран и народов! Потому как мало ли что может написать хронист! Забыл, перепутал, под влиянием ложных идей писал, под давлением князя-герцога-хана, который заставил умолчать свое поражение, зато велел приписать ему подвиг другого князя, в другое время совершенный. Потом, хроники ведь переписывались. А у переписчиков тоже были свои мысли и свои идеи на сей счет, они тоже что-то убирали и вставляли свое. Разбираться в этом — голову сломаешь!
То ли дело, узнав о противоречиях в летописях-хрониках, заявить: «Все это брехня! Все это сочинено в XVIII веке. На самом деле ничего не было! Дурят нашего брата!»
Какая радость для «нашего брата»!
Самую яркую иллюстрацию этого тезиса подбросила сама жизнь. В «Комсомольской правде» — газете с огромным тиражом — вышло интервью с Фоменко, в котором он утверждал, что Георгий Победоносец — это Чингисхан. А общий заголовок, которым газета снабдила это интервью и еще несколько мелких материалов, такой: «Георгий Победоносец — это Чингисхан. Только в чалме».
Фоменко неведомо, что культ Георгия Победоносца сложился за века до Чингисхана, что одно из первых иконописных изображений датировано аж X веком. А его поклонникам в редакции «Комсомольской правды» неизвестно, что Чингисхан к чалме никогда и никакого отношения не имел. Но «нашему брату» ведь все равно: если азиат — то мусульманин, и нечего тут сложности разводить… Так, одна литературная героиня из Шотландии считала, что за пределами Эдинбурга весь мир — это первобытные джунгли с редкими дикарскими стойбищами в Лондоне, Париже и Риме…
Вот в каком конфузе трогательно сошлись два апломба — Фоменко и его почитателей в редакции «Комсомольской правды», в редакциях многих других газет.
Еще один источник феномена Фоменко — Мечта об Одной Книге, в Которой Сказано Все. Не случайно же многие, в том числе и великий шахматист, говорят: «Ну все, теперь я все знаю, никакой историк меня с толку не собьет». Это и есть та самая мечта об Одной Книге. Не хочется всю жизнь читать и что-то узнавать по крупицам. А тут прочитал Одну Книгу — и сразу в дамках, все науки превзошел.
При всем при том у Фоменко всегда под рукой блистательный выход из положения. Он в любой момент может сказать: «Ребята, да я же вас разыграл! А вы и всерьез подумали!? Ха-ха!»
И все останутся в дураках. А Фоменко — в белом. Да ладно бы последователи и почитатели Фоменко — туда им и дорога. Но ведь и его опровергатели, серьезные ученые, тоже окажутся вроде как в неловком положении…
Но не надо этого бояться! Был уже такой случай, когда не сочли нужным… А потом не знали, куда глаза прятать…
Фоменко играет на скептицизме. И действительно, нас столько обманывали, что разрушителям и развенчателям теперь верят сразу, не задумываясь. А в семидесятые годы был такой же Фоменко, который играл на патриотизме. «Почему это история славянства ведется только с начальных веков нашей эры? — гневно вопрошал он. — Нет, славяне были задолго до нашей эры!» И начинал доказывать, что Ахилл — не кто иной как древнерусский князь (архонт).
Да-да, не смейтесь. Все тогда всерьез было. Его сочинения на сей счет издавались и переиздавались.
И ладно бы, на здоровье. Но дело в том, что никто и нигде ему не возразил. Не спорили! Боялись обвинений в «непатриотизме»… Лишь легкомысленный журнал «Юность» однажды, скорее всего по неосторожности, откликнулся на изыскания в юмористическом (!) разделе. Но тут же последовал грозный окрик из тогдашней «Литературной газеты»: кто вам дал право так непочтительно говорить об уважаемом писателе?!
Хорошо помню свой тогдашний разговор с крупнейшей специалисткой по античной литературе А. А. Тахо-Годи, кстати, женой всемирно известного исследователя античной философии и античной эстетики А. Ф. Лосева. Я спросил, почему она не вмешается в этот балаган, не скажет свое веское слово. Она посмотрела на меня как Зевесова орлица и сказала клекочущим голосом, испорченным древнегреческим произношением: «Молодой человек, вы нашли точное слово! Это балаган! И мы никогда не опустимся до этого балагана!»
Одним словом, олимпийцы. Но мне все-таки гораздо ближе и понятней позиция современных ученых, которые не стесняются испачкать свои белые одежды спором с Фоменко. Хотя… известна почти притча о том, как на экзамене по английскому некий недоросль стал читать: «Тхе… тхе…» На что преподаватель сказал: «Молодой человек, идите…» Потому что когда начинается «Тхе, тхе…», то говорить совершенно не о чем.
Точно так невозможно всерьез спорить с Фоменко, который утверждает, к примеру, что «Ватикан» ведет свое название от русского «Баты-хан», а точнее, «Батя-хан», потому что именно так русские звали хана Батыя и принесли его отеческое имя в католическую столицу! Понимаете, это уже полное «тхе…». Но — надо спорить. И опровергать. Как писал Л. Н. Гумилев, задача науки — борьба с невежеством. И с шарлатанством тоже — добавлю я от себя. Хотя я и не научный работник, и мне достаточно услышать «тхе, тхе, тхе», чтобы сказать: «Идите…»
Александр Невский — спаситель или предатель Русской земли?
Уничтожать свою историю мы мастера. Равно как и мастера искажать ее в ту или другую сторону. Именно об этом и именно такими словами думал я, сидя ранним утром в большой лодке посреди Плещеева озера.
Слева от меня на фоне неба четко прорисовывались купола Никитского монастыря. Понятно, когда храм стоит прямо на берегу, над тихой водой. Но ведь Никитский монастырь в большом отдалении отсюда, на взгорках — а все равно непостижимым образом отражается в озерной глади!
А прямо по носу лодки — город Переславль. Причал, забитый маленькими суденышками, — рыбацкая слобода. Метров двести правее, где в озеро вливается река Трубеж, — Сорокосвятская церковь. Если пойти вверх по реке, по древнему земляному валу, откроется Спасо-Преображенский собор. Их, таких, всего три на Руси. Но первый — этот, Спасо-Преображенский в Переславле. За ним возник Покрова на Нерли, затмивший все. И почти век спустя поднялся в Юрьеве-Польском родственный им Георгиевский собор…
В XIII веке Спасо-Преображенский собор переходом соединялся с деревянными палатами князя Ярослава. По всей видимости, именно в этих палатах и родила половецкая жена Ярослава маленького княжича Александра.
Этот человек определил судьбу народа.
Однако споры о его роли в истории Руси длятся и поныне.
«Есть такой сатана русской истории — Александр Невский. У него была цель — княжить во Владимире, и ради шкурных интересов он насадил на Руси лютое татарское иго. И сделал это самым гнусным образом — предав брата».
(М. Горелик «Огонёк»)
«Русский народ, русская свобода были преданы и проданы изнутри. Они стали жертвой своего рода заговора. И ключевой фигурой его был русский «национальный герой» Александр Невский… Александр родился в семье Ярослава… Именно от него (Ярослава. — С. Б.) исходила идея исторического предательства, именно им-то и принято было роковое решение отдать Русь азиатским пришельцам ради установления деспотической системы власти. Позор русского исторического сознания, русской исторической памяти в том, что Александр Невский стал… знаменем того самого народа, чью историческую судьбу он жестоко исковеркал».
