Ознакомительная версия.
Вообще, этот архиерей был одним из самых активных пропагандистов григорианства. В критические для раскольников моменты он предпринимал поездки по епархиям, чтобы спасти ситуацию. Так, на епархиальном съезде в Корсуни (23 марта 1927 г.) он убедил собравшихся признать ВВЦС, основываясь на том, что покойный Патриарх Тихон благословил его во еп. Ульяновского — и съезд избрал еп. Виссариона своим архипастырем с титулом архиепископа Ульяновского. [50] А в Барнауле, также присутствуя на епархиальном съезде, он настраивал паству против митр. Сергия, называя его “тайным обновленцем в вынужденной тихоновской маске”. [50]
После ухода с должности митр. Григория еп. Виссарион поселился в Донском монастыре и прежде всего озаботился тем, чтобы члены ВВЦС возвели его в сан митрополита Воронежского. В свою очередь он провозгласил митрополитами еп. Бориса (Рукина) и архиеп. Иоанникия (Соколовского), рассчитывая таким образом поднять авторитет своего “синода”.
Но несмотря на то, что григориане имели уже пять митрополитов: Виссариона (Зорина), Григория (Яцковского), Митрофана (Симашкевича), Бориса (Рукина) и Иоанникия (Соколовского), — это обстоятельство отнюдь не упрочило положение ВВЦС в глазах верующих.
Как в свое время архиеп. Григорий, еп. Виссарион также усиленно искал в среде российского епископата человека, имя которого покрыло бы своим авторитетом деятельность “совета”. Понимая всю бесполезность агитации в ВВЦС архиеп. Илариона (Троицкого), он остановил свой выбор на архиеп. Томском Димитрии (Беликове). Правда, имя последнего не было столь известным, но тем не менее он слыл за архиерея с кипучей энергией, хорошо эрудированного в светских и духовных науках и к тому же лично известного и Патриарху Тихону (который прочил архиеп. Димитрия в члены Священного Синода), и митр. Петру (который включил его членом коллегии трех).
Скажем сразу: он не обманулся в своем выборе. Архиеп. Димитрий фактически был готов признать ВВЦС. В конце 1926 или в начале 1927 года, когда обязанности Заместителя Патриаршего Местоблюстителя временно исполнял архиеп. Угличский Серафим (Самойлович), он, вероятно, смущенный частой сменой Заместителей, решил, что Русская Православная Церковь лишена канонической главы, и, желая сохранить свою паству в должном порядке, созвал епархиальный съезд, на котором объявил Томскую епархию автокефальной, не признающей ни митр. Петра, ни митр. Сергия и никого другого. [40] Узнав об этом, архиеп. Серафим отстранил архиеп. Димитрия от управления епархией и наложил на него запрещение в священнослужении до полного раскаяния и суда над ним православных архиереев. [48] Однако тот отказался подчиниться и продолжал управлять епархией и священнодействовать. Не изменил он своего решения и тогда, когда к обязанностям Заместителя вновь приступил митр. Сергий. [Примечательно, что ознакомившись с докладом о беседе некоего делегата своей епархии с митр. Сергием, архиеп. Димитрий написал: “По содержанию нахожу доклад обстоятельным и важным, ввиду необходимых мероприятий для благосостояния епархии и к сбережению ее целости”. [46] Этот доклад (однако вместе с посланием григориан) он разослал по епархии] И вот теперь, когда делегация от митр. Виссариона предложила ему стать на сторону ВВЦС, он легко согласился, а благодарные григориане тут же провозгласили его митрополитом.
Но и приход Томского архиепископа не укрепил позиций григориан. Паства, узнав, что их архипастырь перешел к раскольникам, перестала его уважать, а епископы, знавшие архиеп. Димитрия, глубоко сокрушались о его отступлении, говоря между собой: “Не дождался старец белого клобука от митр. Сергия и с легкостью принял его от григориан”.[по сообщению митр. Мануила]
Действительно ли архиеп. Димитрий мечтал о сане митрополита, нам неизвестно, но только, получив его ценой измены канонической истине, он, обесчещенный и обесславленный, дожил остаток дней в ссылке, где, вероятно, и скончался.
В 1924 году григорианский “синод” пополнился еще одним архиереем — архиеп. Иоакимом. Об это человеке мы знаем лишь то,что его ценил митр. Агафангел. Во всяком случае, когда свердловская паства запросила митр. Агафангела, за кем ей идти, он ответил: “Рекомендую держаться архиеп. Иоакима”. [53] Но либо этот иерарх не проявлял активности в делах раскола (и, возможно, даже скрывал свою принадлежность к ВВЦС), либо к тому времени, когда свердловчане просили совета у митр. Агафангела (а это было в сентябре 1928 года), он уже отошел от раскола — так или иначе, но о его роли в ВВЦС мы ничего сказать не можем, кроме того, что обращение архиеп. Иоакима в григорианство было последним проблеском в жизни ВВЦС.
5. Конец раскола и его каноническая оценка
ПРЕЖДЕ, ЧЕМ ПРОСЛЕДИТЬ закат самочинного совета, необходимо хотя бы кратко пронаблюдать, насколько глубоко затронул этот раскол судьбы членов Русской Православной Церкви.
Прежде всего посмотрим, как изменялась сердцевина раскола — состав григорианского епископата. Как мы уже говорили, он начал свою деятельность с десяти архиереев. В конце 1925 — начале 1926 годов в него влились еще пять архиереев: митр. Митрофан (Симашкевич), митр. Мелхиседек Паевский), архиеп. Владимир (Соколовский-Автономов), еп. Симеон (Михайлов) и еп. Ириной (Шульмин). Ни в феврале ряды раскольников покинул еп. Дамиан (Воскресенский), а в мае вернулись на правый путь епископы Симеон (Михайлов) и Ириной (Шульмин). Оба они явились с повинной к митр. Сергию, который выдал им особую бумагу, в которой говорилось, что они выполнили все требования и дальнейшему взысканию уже не подлежат — они православны. [49]
Таким образом, к лету 1926 года григорианский епископат насчитывал 12 иерархов. Однако после того, как митр. Петр упразднил коллегию трех и подтвердил запрещения, наложенные митр. Сергием на самочинцев, покаяние принесли еще несколько архиереев: еп. Мелхиседек (Паевский), архиеп. Владимир (Соколовский-Автономов), еп. Тихон (Русинов), еп. Вассиан (Пятницкий) и сп. Виссарион (Зорин).
После таких неожиданных обстоятельств григориане решили срочно возвести в епископов несколько кандидатов из своей среды. Так получили григорианскую хиротонию еп. Луганский Августин, еп. Ибресинский Анатолий и еп. Майкопский Феофан.
В конце декабря к григорианам вернулись два ранее покаявшихся епископа: Тихон (Русинов) и Виссарион (Зорин). А спустя немного времени за ними последовали епископы Назарий (Андреев), Николай (Судзеловский), Смарагд и Иоанн (Киструсский).
Летом 1927 года григориане хиротонисали еще двух новых епископов: Гермогена Буинского и Сергия Винницкого. Не стали они пренебрегать и такими архиереями, хиротония которых в каноническом и благодатном отношении была сомнительной, приняв в свои ряды епископа лубенского поставления Макария (Крамаренко). А к концу года они провозгласили епископом протоиерея Петра Холмогорцева.
С переходом в раскол еп. Серафима (Игнатенко), викария Курской епархии, за ним последовали четыре уезда: Белгородский, Грайворонский, Новооскольский и Корочанский. Тогдашний митрополит Курский Назарий (Кириллов) наложил на еп. Серафима запрещение в священнослужении, но увидев, что эта мера не помогает, отменил свое распоряжение, заявив, что не хочет влиять ни на чью совесть и что каждый может поступать по ее велению.[48] (Покаялся ли еп. Серафим в отходе от митр. Сергия или нет — осталось неизвестным).
Последними, кто откололся от Русской Православной Церкви, соблазнившись мнимой правотой григорианского дела, стали архиепископы Иоаким и Димитрий (Беликов). К тому моменту григориане хиротонисали еще трех своих поставленцев: Уфимского Иринарха (Павлова), Иоасафа и Виссариона (Григоровича) — впоследствии архиеп. Ульяновского.
Таким образом, к началу 1929 года в рядах раскольников находились 26 архиереев (16 из них старого поставления, 9 — григорианского и 1 — лубенского). В последующие шесть лет григориане провозгласили епископами Бакинского Иосифа (Вырыпаева), Феодосия (Григоровича), Новочеркасского Фотия (Тапиро), Омского Ювеналия и Свердловского Геннадия. Но в эти же годы вторично принесли покаяние еп. Тихон (Русинов) и еп. Митрофан (Русинов), а митр. Томский Димитрий (Беликов) окончил свое земное бытие.
В 1932 году во вторник Страстной седмицы, пришедшейся на 13 (26) апреля, скончался основоположник раскола митр. Григорий. После его смерти на Свердловскую кафедру с возведением в сан архиепископа был назначен еп. Петр (Холмогорцев) — последний, 27-й епископ григорианского раскола.
Нужно сказать, что все эти 27 архиереев — за исключением, пожалуй, митр. Бориса (Рукина) — были мало известны в среде русского епископата и потому не оказывали сильного воздействия на простых мирян.
Ознакомительная версия.
