Так вот, США имеет высокие прямые налоги, и ее фискальная система весьма развита. Что же до администрации, то с учетом дублирования всех управляющих органов на уровнях Штатов и Федерации она просто безобразно раздута.
Сверх того, в США очень и очень высокие и совершенно непроизводительные расходы на медицинское обслуживание и на поддержание безбедного существования «паразитических» сословий юристов и психоаналитиков.[2]
(Понятно, что я не призываю вернуться в каменный век и вообще отказаться от психологического и медицинского обслуживания или от правового обеспечения общественной жизни. Речь идет о выходе за рамки здравого смысла, когда, обратившись к врачу по поводу элементарной ангины, получаешь назначение на рентген позвоночника или операцию аппендицита.)
В этом разделе навязчиво повторяются слова «большие», «огромные», «значительные», «недостаточные» и им подобные эпитеты, хотя говорят, что финансы любят конкретный счет, а не общие рассуждения.
С этим не приходится спорить, но у меня никаких оснований доверять официально публикуемым бюджетным цифрам больше, нежели представленному в российскую налоговую инспекцию балансу очередного мертворожденного общества с ограниченной ответственностью. Определить сколько-нибудь точно совокупный общественный доход весьма трудно. На этом основано само существование современной мировой финансовой системы, которая вся держится на необеспеченных ничем, кроме доброго имени того или иного государства, кредитах.
В общем, мы не можем подтвердить цифрами интуитивный вывод, согласно которому Штаты не могут сводить концы с концами в экономике. Зато мы может подтвердить это фактами. Фактами реального существования десяти ядерных авианосцев, дешевого бензина и сотен тысяч никому не нужных юристов.
Для того чтобы быть гегемоном мира индустриальной экономики достаточно иметь в своем распоряжении совсем небольшие производительные мощности экономики насыщающей. Внешний наблюдатель, рассматривающий ситуацию на индустриальном уровне, вообще ничего не заметит, кроме бьющего в глаза процветания. По сути вся традиционная экономика оказывается призраком, фата-морганой, «муляжом для публики и иностранных разведок», и США может строить не несчастные девять или десять, а все девятьсот ядерных авианосцев только они никому не нужны (как впрочем, не нужны и десять, но по инерции мышления этого еще не заметили.)
Но – откуда в Штатах насыщающая экономика?
Есть основания предполагать, что в условиях векового экзистенциального голода, вызванного жизнью среди примитивных информационных структур, американский народ оказался обреченным на свободу и попал в условия теоремы Айзека Бромберга, персонажа романа А. И Б.Стругацких «Волны гасят ветер». В соответствии с этой теоремой социум неизбежно расслаивается на две подгруппы – большую и меньшую, причем меньшая группа необратимо опережает большую по уровню развития. Иными словами, в Соединенных Штатах Америки реальная власть принадлежит люденам, субъектам когнитивной фазы развития, использующим плоды высоких психологических технологий для обеспечения функционирования насыщающей экономики.
В шестидесятые годы США пережили тот психологический бум, который сейчас только начинается в России. Разумеется, тогда Россию/СССР это не интересовало: коммунистический эгрегор решал проблемы межличностной коммуникации автоматически и в целом лучше, чем первые американские психотерапевты и конфликтологи начала шестидесятых. Так первые пароходы безоговорочно проигрывали парусникам и признавались годными лишь в качестве буксировщиков в портах. Но возможности эгрегориальной регуляции оказались все-таки ограниченными…
Отдельные когнитивные личности появлялись с той или иной частотой всегда, но лишь в Америке конца пятидесятых (или начала шестидесятых) они осознали себя: АУМ либо какая-то иная группа сумела разрешить «проблему скачка».
Усвоение человеком новых умений происходит только скачкообразно. Имеет место переход между двумя психическими состояниями: «я никогда не пойму, как это делается, и не смогу этого делать» и «это настолько очевидно, что я не могу понять, что здесь можно объяснять». Если не говорить о первых годах жизни ребенка, скачки данного типа происходят:
– при овладении чтением;
– при овладении письмом;
– при всех стандартных расширениях множества чисел (дробные, отрицательные, рациональные числа, но не комплексные числа);
– при овладении понятием бесконечно-малой величины и следствий из него (пределы);
– при овладении дифференцированием:
– при овладении интегрированием;
– при овладении комплексом специфических умений, образующих специальность;
– при овладении комплексом специфических умений, образующих явление информационного генерирования (иначе говоря, при переходе от изучения науки или искусства к осознанному профессиональному творчеству).
Заметим, что на любой из этих стадий по причинам, которые нам не вполне ясны, скачка может не произойти. Это означает, что некоторое умение не перешло в стадию неосознаваемого профессионального применения и не может произвольно использоваться личностью для решения возникающих перед ней проблем. При этом необходимый алгоритм вполне может быть известен. Иными словами, человек знает буквы. Он знает, как их писать. Он может складывать из них слова. Он может написать предложение. Но! Эта работа потребует от него напряжения всех умственных и большей части физических сил. В связи с тем, что все ресурсы мозга расходуются на процедуру письма, неизбежны ошибки. Очевидно, что, несмотря на формальную грамотность (знание алгоритма есть), человек не может заниматься какой бы то ни было деятельностью, для которой одним из базовых или хотя бы значимых навыков является умение писать. Подобное состояние личности широко известно в современной педагогике и называется функциональной неграмотностью. Точно так же можно говорить о функциональном неумении интегрировать (весьма частая причина отчисления студентов с 1-х, 2-х курсов физико-математических специальностей).
Любопытно, что на более высоких ступенях скачок не происходит настолько часто, что это даже считается нормальным. Формула: «Отличный студент, но неудачно выбрал себе призвание. Ну, не физик он по мышлению – что тут поделать?» (не произошел скачок, позволяющий автоматически применять определенный – в данном случае физический – стиль мышления). Что же касается автоматического творчества, то эти понятия вообще считаются несоединимыми, а людей, для которых процесс создания новых сущностей в науке и культуре есть обыденная профессиональная работа, не требующая особого напряжения сил, называют гениями. Однако же, ребенку, больному функциональной неграмотностью, сверстник, овладевший письмом настолько, что он даже в состоянии писать, не глядя в тетрадь, тоже покажется гением!
Тем самым, мы приходим к выводу, что творчество на уровне простой гениальности в принципе доступно каждому.
Современное образование транслирует учащемуся знания (90% которых, как показали исследования, благополучно и почти немедленно забываются) и очень ограниченное количество навыков, скачкообразно переводящих личность на следующую ступень интеллектуального или физического развития. Следует четко осознать, что бесконечные школьные упражнения и домашние задания, изнуряющие спортивные тренировки – все это не более чем бесконечные «броски кубика» в надежде на выпадение счастливой цифры – в надежде на «щелчок». А «щелчок» может произойти с первой попытки. Может не произойти никогда. Соответственно, принцип «повторенье – мать ученья» (или, что ближе к истине: «если зайца долго бить, он научится курить») в сущности сводится к давно и справедливо заклейменному ТРИЗовцами «методу проб и ошибок». В общем, хочется вспомнить группенфюрера Мюллера: «Разведчик или ломается сразу, или не ломается никогда – за исключением довольно редких случаев, когда его удается расколоть, используя специальные методы». Те 3-5%, на которые удается повысить характеристики обучаемого за счет долгих тренировок, как правило, не стоят и десятой доли затраченных усилий.
По сути, скачкообразный характер перехода между ин- и аут- состояниями при «щелчке» наводит на мысль, что речь идет о структурном преобразовании психики. То есть, «щелчок» требует разрушения структуры (образа мышления, картины мира) и создании другой, в которую новый навык включен “аппаратно”, чтобы использоваться автоматически. Отсюда вытекает педагогическое значение процедур временной смерти (инициационные процедуры), помещения в обедненнуюобогащеннуюрегулируемую информационную среду, приема лекарственных средств, снижающих входное сопротивление психики. Другой вопрос, что все эти приемы в лучшем случае относятся к низким технологиям, в худшем – лежат на дотехнологической стадии…
