В данном случае следует принять во внимание определенную концептуальную проблему с нижеследующими принципиальными характеристиками.
Ключевым здесь является представление о существовании универсального принципа жизни как таковой — принципа, отличного от чего бы то ни было существующего в неживых процессах, если на них не оказывают влияние жизненные процессы. Эта концепция имеет долгую историю в пределах экспериментальной математической физики как таковой.
Первым основополагающим примером является обобщенное Платоном в диалоге "Тимей" предположение о существовании универсального, измеримого принципа жизни, не обнаруживаемого в неживых процессах, сделанное на основе аномалии в проявлении открытия принципа пяти правильных многогранников.
Лука Пачоли и Леонардо да Винчи, два последователя кардинала Николая Кузанского, которые, помимо других заслуг, основали экспериментальную физическую науку, особо подчеркивали значение свидетельства Платона, а вслед за ними — и Иоганн Кеплер — признанный последователь Кузанского, Пачоли и Леонардо. На этих принципах Кеплер основывал все свои принципиальные открытия в физической науке, включая собственное открытие универсальной гравитации.
Однако вмешательство эмпиризма, привнесенного Паоло Сарпи, привело к тому, что современная официальная наука разделилась надвое между последователями классической науки Платона, Кузанского, Пачоли, да Винчи, Гильберта, Кеплера, Гюйгенса, Лейбница, Гаусса, Монге, Александра фон Гумбольдта, Римана и др., — и, с другой стороны, эмпиристами и картезианцами. При этом все эмпиристы, особенно их радикальное крыло, именующее себя логическими позитивистами, утверждают, будто жизнь есть результат действия механических принципов. Последняя экстремистская группа представлена ныне кабинетными доктринами тех, кто сводят жизнь к продукту молекулярной биологии.
Таким образом, влияние эмпиристской школы и ее последователей в огромной степени затормозило те достижения, которые могли бы свершиться, если бы радикальный редукционистский подход не захватил относительную гегемонию в высокооплачиваемых отраслях научной практики. В значительной степени по этой причине научные свидетельства, на которые ссылается Вернадский, говоря о принципе жизни как таковой, разбросаны на горизонте отдельными фрагментами. Мы располагаем значительной коллекцией экспериментально подтвержденных аномалий, отражающих тот факт, что жизнь представляет собой отдельный универсальный физический принцип, самостоятельный от неживых процессов; однако нам недостает некоего скоординированного коллективного труда, который мог бы свести множество разрозненных подтвержденных аномалий в форму, необходимую для того, чтобы приблизиться к условиям, в которых мы, в конечной точке, окажемся в состоянии определить соответствующий универсальный принцип жизни как таковой.
Вернадский был прав в том, что характер связей между различными типами аномалий следует концептуально рассматривать с точки зрения работы Римана о многосвязных гипергеометрических многообразиях.
Именно с такой ситуацией мы сталкиваемся в моей специальности, в науке физической экономики, в которой мы стремимся к постижению принципа познания, исходя из его эффективного выражения в различных средах; и ключевой здесь является именно риманова многосвязность.
Следует поощрять деятельность специалистов в различных разновидностях аномальных биогеохимических явлений, набирать и снаряжать коллективы из одаренных студентов и практиков, чтобы заполнить множество экспериментальных пробелов в наших исследованиях этих аномалий. Особую ценность имеют такие кадры из России и Украины. Воссоздание научных мощностей в этих областях биогеохимии, на основе правильного применения науки физической экономики к миссии развития евразийской инфраструктуры, может послужить также средством для восстановления истощившихся в последние годы общих научных мощностей России и Украины.
Наконец, эффективные формы фундаментальной научной работы — это высокоперсонифицированные дерзания. Отпечаток разума ведущего специалиста — интегральная часть компетенции, которую научный руководитель стремится развивать в своих учениках и сотрудниках. Наука столь же близка к коллективному труду, как Архимед, восклицающий "Эврика!" — к своей аудитории, но в то же время высокоперсонифицирована и индивидуальна. Эта индивидуальность проявляется в старании студента заново пережить экспериментально подтвержденный акт познания, совершенный его предшественником, воспроизвести первоначальное открытие основополагающего физического принципа в своем разуме так, как это произошло в разуме предшественника. Так авторы великих открытий, даже давно умершие, и сегодня оказывают неповторимое персональное воздействие на самые тонкие мыслительные процессы как студента, так и ведущего научного сотрудника.
Итак, пусть же подлинный мыслительный процесс великого Вернадского воспроизведется в умах специалистов и одаренных студентов сегодняшнего дня. Стремясь достичь желаемого результата, начнем с того, что вспомним его имя.
[guestbook _new_gstb]
1
2 u="u605.54.spylog.com";d=document;nv=navigator;na=nv.appName;p=0;j="N"; d.cookie="b=b";c=0;bv=Math.round(parseFloat(nv.appVersion)*100); if (d.cookie) c=1;n=(na.substring(0,2)=="Mi")?0:1;rn=Math.random(); z="p="+p+"&rn="+rn+"[?]if (self!=top) {fr=1;} else {fr=0;} sl="1.0"; pl="";sl="1.1";j = (navigator.javaEnabled()?"Y":"N"); sl="1.2";s=screen;px=(n==0)?s.colorDepth:s.pixelDepth; z+="&wh="+s.width+'x'+s.height+"[?] sl="1.3" y="";y+=" "; y+="
"; y+=" 30 "; d.write(y); if(!n) { d.write(" "+"!--"); } //--
31
[email protected] 5
[cmsInclude /cms/Template/8e51w63o]
К СОЗВЕЗДИЯМ
Ты "пережил свои желанья".
Утратил светлую мечту,
Познал и радость, и страданья,
И жизнь во мгле, и на свету.
Так что ж? И мне согнуться ниже
Перед судьбой злой, наконец?
Нет! Сердцу аксакала ближе
В седле остаться на коне!
Безмерно тяжела утрата
Родных, друзей, ушедших вмиг!
Но окружат меня, как брата
Герои созданных мной книг!
И я не буду одиноким,
Летя к созвездиям далеким!
ЧУДО
Мы от чудес давно отвыкли.
Но по иному назови:
Из ручейка одной улыбки
Рождается река Любви!
И заклокочет пенным морем
Рассудок, волю затопив,
С разливом вешним бурно споря,
Едва видны верхушки ив!
Увы, но паводок спадает
И реки входят в берега.
Но чувства вновь взлетят едва ли...
Покрыли цвет полей снега...
Ах, если бы весны причуды
Мне обернулись в жизни чудом!
ЗЕРКАЛО
Я в зеркале увидел своего отца:
Глаза, улыбка, борода седая.
Знакомые черты родимого лица.
Так в памяти хранил его всегда я.
Что прячет в глубине волшебное стекло?
Кто смотрит на меня из зазеркалья?
И что так ясно по щеке его стекло?
Напрасно там кого-нибудь искал я!
Да разве в отражении моя беда?
Что узнаю себя в зеркальном старце!
Прошил неумолимые, как рок года,
По возрасту теперь отца я старше!
Беда, когда становишься совсем седым,
Душой же остаешься прежним, молодым.
ТЕРЗАНИЯ
Решил он честно рассказать
Про волны яростные века,
Что видели его глаза,
Глаза простого человека.
Прожить чтобы былое вновь
Людей он вызвал из могилы,
Для осуждения нет слов!
Ведь сам-то жив! Откуда силы?
Чтоб повторился жизни круг,
Не прибегал он к силам ада
Средь неживых, друзей, подруг
