Нагнетание хаоса в России не ограничивается таинственными взрывами жилых домов. Стратегия "брутального напряга" практиковалась здесь на нашей памяти со времен "поздней перестройки". Чем, как не практической реализацией доктрины шока было тотальное разрушение потребительского рынка в перестроечном СССР? Пустые полки магазинов в 1990-м и 1991-м, сопровождаемые истошным кличем "Приватизация или смерть!" — это разве не классика "шокового жанра"? Мы знаем, как это делалось. Мы знаем людей, которые делали это «вручную», старательно создавая условия для нагнетания хаоса и последующего разрушения Советского Союза.
А финансовая диверсия в два хода с отменой монополии внешней торговли и Законом о государственном предприятии (1987 г.)? А расстрел "Белого дома" в недоброй памяти 1993-м? Ведь мы же это все видели уже столько раз — неужели нас еще что-то может удивить? Неужели сегодня нас могут обмануть какие-то взрывы?
"Пояса шахидов" рванули потому, что в стране начали выстраиваться протестные сетевые структуры. Всё-таки кое-кто начал понимать, что мы живем не в столь прекрасном государстве, как пытается уверить нас природный едросский самородок господин Грызлов (http://www.gazeta.ru/interview/nm/ s3337459.shtml). На 1 Мая готовились массовые митинги против реформы ЖКХ. Запахло жареным. Требовалось перебить эту нарастающую напряженность каким-то обухом — ну, и перебили.
Вон уже и Геннадий Андреевич призвал "бороться с терроризмом как силовыми, так и экономическими методами" (http://www.kprfnsk.ru/inform/news/ 7905_terror/). К нему самому в 1996 году как раз и те, и другие методы применили. Вот он и стал мудрецом — все правильные слова говорит, ни одного лишнего!
Но главная бомба, заложенная под россиянский социум (http://www.expert.ru/columns/2010/03/15/raznoe/), это, повторимся, все-таки закон "О внесении изменений в отдельные законодательные акты РФ в связи с совершенствованием правового положения государственных муниципальных учреждений". Куда до этой провокации романтикам гексогена "из Северокавказского региона"! Готовится крупномасштабная кастрация бюджетной сферы. Сотни тысяч бюджетных организаций, которые так и не удосужились перейти в статус "автономных учреждений", будут переведены в таковые насильно и начнут получать деньги из госбюджета только на выполнение конкретных госзаданий и на содержание имущества, а всё прочее, недостающее для жизнедеятельности, им предложат "зарабатывать самим". Учителям уже объявлено о введении "новой системы оплаты труда" (ведущей, как вы понимаете, к её существенному снижению) с сентября 2010 или с января 2011 года — как успеют. Больницы, школы, музеи и библиотеки, "вышедшие на рынок", — это, конечно, "картина маслом".
Закон уже «проголосовали» в Госдуме. 31 марта он должен был рассматриваться в Совете Федерации. Затем — ритуал подписания президентом. Ох, как вовремя всплыли из горных аулов эти "черные вдовы"! Какая потрясающая синхронность!
Думайте, господа-товарищи, думайте! Начните думать хотя бы после этих взрывов: где вы живете и за кого вас тут держат? Хаосу вы можете противопоставить только созидание. А единственной общественно-значимой на настоящий момент формой созидания для нас является самоорганизация русско-славянского. Самоорганизация не путём объединения в партии и политические движения, которые уже изжили себя, а посредством формирования сетевого братства, состоящего из массы локальных, по всему пространству Советского Союза разбросанных ячеек и общин. Россияния сама по себе не переродится в нечто лучшее — оставь надежду всяк здесь живущий. Рано или поздно она просто обанкротится — причем не столько экономически, сколько в первую очередь морально — и издохнет, как старый, больной каракурт. К этому времени нам надо уже иметь крепкую низовую общенациональную структуру: от Бреста до Владивостока, от Мурманска до Адлера — чтобы хаос, разбуженный аннунаками, не рухнул бы нам на голову, чтобы наше жизненное пространство не превратилось в "гигантскую Киргизию", "зону большой разборки", которая унесет жизни новых тысяч людей. В Киргизии нет главного — оформленного снизу общества, а есть бунтующий планктон, неспособный к самоорганизации. Альтернатива происходящему там — сетевое "русское общество", состоящее из разнообразных ячеек различной величины и специализации: от общин до профессиональных ассоциаций и Русской Академии наук.
В недрах гниющего и распадающего социума Россиянии, обреченного на дальнейшую деградацию и одичание, должен (для себя должен, а не для кого-то еще) сформироваться народ Русь, задача которого — усиленная, ударная, мы бы сказали — даже фанатичная национальная самоорганизация (после стольких лет прозябания нам надо стать именно что фанатиками самоорганизации!). В основе этой чаемой самоорганизации — система общин на местах, каждая из которых формирует экстерриториальный (пока) «штат», а вся система общин со своими федеральными органами — экстерриториальную (пока) «страну», теневое "федеральное государство" под условным названием Объединенные Общины Руси.
Очень многое из того, что сегодня происходит на нашей земле, имеет глубокий смысл. Возможно, у Творца просто нет другого выхода, кроме того, как довести ситуацию до абсурда. Может быть, русским для того и ниспосланы эти "упыри во власти" и их игровые партнеры из "северокавказского подполья", чтобы наши люди смогли, наконец, объединиться снизу и через страдания стать народом, одновременно перестав быть «прилагательным» к предавшему и уничтожающему их "государству российскому". Стать народом не только "в себе", но и "для себя", построить свое государство, которое наилучшим образом соответствовало бы их представлениям о справедливости и высших смыслах. Посмотрим, выдержат ли они этот экзамен, услышат ли они это последнее предостережение.
Поможем с продажей коттеджей в поселке Николо-Урюпино 10, мы настоящие профессионалы в этом деле.
1
Анна Серафимова ЖИЛИ-БЫЛИ
Директор градообразующего предприятия страдал от мании величия. А если быть точным и не поддаваться клише, то он обладал ею, манией этой самой, а страдали окружающие.
Он был убежден, что все вокруг всегда говорят, думают, пишут только о нем и многочисленных членах его семьи, его клане. А кланирование он провёл впечатляющее: весь город был за кланом, то есть отдан на заклание.
Он был уверен, что на вверенной ему территории он — начало всех начал и конец всему. Да, он был началом, но не всего, и концом, но не всех.
Он был началом коррупции в городе, хищений в особо крупных размерах, семейственности, был концом промышленности, разветвленной системы медицинской помощи, справедливости и законности.
Если какая-то газета писала о воровстве, директор градообразующего предприятия подавал в суд за клевету, требовал у вверенного ему правосудия "защитить попранные самым гнусным образом его честь и достоинство". Журналисты оправдывались, что в статье нет упоминаний его имени и членов его клана — его клонов. Но директор решительно заявлял: "Как будто и без имени не ясно, кто у нас в городе главный вор!"
Если в телесюжете речь шла о бандитах, о рейдерских захватах, о присвоении по подложным документам госсобственности, директор нанимал киллеров для «разборок» с создателями передачи, а, замочив их двумя выстрелами в затылок (что следствие признавало самоубийством), давал отповедь клеветникам, сочинившим грязный пасквиль на него и членов его семьи, которые чисты и невинны, как агнцы небесные, о чем свидетельствуют многочисленные церковные награды. Себя он называл "святой директор". Руководители телеканала оправдывались, что совсем не он имелся ввиду: мол, разве вы не знаете, Мстислав Борисович, что всем СМИ запрещено упоминать ваше имя всуе, а если называть, то непременно в восторженных тонах и самых высоких эпитетах?
В ответ на этот жалкий лепет директор яростно орал: "За недоумков власть держите? Как будто и детсадовцам, у которых отобрали упомянутый в сюжете детсад, не ясно, кто во вверенном мне городе главный бандит и захватчик государственных закромов и недвижимости! Всем ясно, что показанные в сюжете зицпредседатели Фунты — жалкие холуи на побегушках, а главный бандит — я! Или вы собираетесь у меня отобрать пальму первенства?"
Когда расследовалось дело о продаже госсекретов, директор, явившись в следственный комитет, потребовал прекратить дело как подкоп под него и пустую трату бюджетных денег, крича: "Будто непонятно, кто знает главную военную тайну! Зачем на расследование деньги изводить? Главный шпион — я! Кто, как не я, знает самые секретные секреты? Любого на улице спроси, он без запинки меня назовет. Именно поэтому я запретил всем даже разговаривать, потому что знаю, о чем и о ком все говорят. Говорить обо мне плохо нельзя. Специальный закон принят, приравнивающий негативный отклик о градоначальнике к экстремизму. А хорошего обо мне никто ничего не скажет. Поэтому всем — молчать! Как-никак, свобода слова у нас — главное завоевание! Мы эту свободу завоевали, теперь она наша заложница-наложница. Как хотим, так и употребляем!"
