Глава 6. Вальпургиева ночь, 1966
Люди, которые идут с Сатаной, их годы — как один день;
Они знают каждое поколение как сон, который уплывает прочь.
И они призывают людей веселиться и пировать, пока возможно.
Роберт Говард. Люди, которые идут с Сатаной
Уже не нуждаясь в том, чтобы выглядеть «прилично» в качестве полицейского фотографа, Антон снова отрастил мефистофельскую бородку и усы. Его иссиня-черные волосы почти достигли той формы гривы, которую они имели, когда он работал с большими кошками в цирке, — по стандартам 1956 года они все еще считались неприемлемо длинными. Будучи полицейским, ему надо было выглядеть ухоженным и аккуратным, но эта необходимость отпала, когда он стал гипнотизером.
Антон описал дом, который задумал, и агент по продаже недвижимости перечислил ему несколько мест, в которых находились подходящие дома. Однажды, поехав посмотреть дом неподалеку от исключительно
привлекательной территории в районе Си Клифф, в нескольких кварталах от моста Золотые Ворота, Антон незамедлительно заинтересовался побитым непогодой темно-серым викторианским домом через дорогу. Его не остановили ни табличка «Продано» перед домом, ни агент, который пытался напомнить Антону, что он искал какое-то совершенно иное место. Антон знал, что искал именно это.
ЛаВей по праву гордился тем, что он называет «белыми слонами», — очень редкими и ценными вещами, которые у него есть. Они всегда необычны. Он приобретает эти артефакты ради присущей им ценности, которую осознает именно он, а не ради денежных спекуляций, потому что в соответствии с его приобретательской природой, он очень ими дорожит. Например, машины, которые он приобретал в то или иное время: в 1934 году — Duesenberg (за $175), в 1937-м — Cord (за $265), в 1941-м — Hollywood Graham (за $150)…
Посредник Антона попросил у хозяина разрешения посмотреть дом внутри и, предупредив Антона, что дом уже находится на комиссии в его компании по недвижимости, представил Антона жителям дома как историка, интересующегося дизайном интерьера. Хозяйка оказалась дома; она готовилась к продаже своей собственности. Удивленная энтузиазмом Антона, она с гордостью показала ему свои владения.
По мере того как она вела Антона по всем тринадцати комнатам, он узнавал, что в разное время дом использовался как заведение, где нелегально продавали спиртное во времена сухого закона, обиталище прорицательницы и бордель. Хозяйка тактично упомянула о тех необычных вещах, которые появились в доме за многие годы, — тайные перегородки, люки в полу и скрытые комнаты. Мэри-Элен Плезант, известная более как «Мамочка Плезант», самая известная мадам в Сан-Франциско времен Варварского побережья, купила этот дом для молодого мулата. Большинство стенных шкафов в доме были оборудованы секретными перегородками, которые использовали, для того чтобы грабить клиентов, пока их «развлекали». Тайные проходы тянулись по всему дому, и было совершенно несложно обойти весь дом так, чтобы никто тебя не увидел. В различных стратегических точках были запрятаны приборы, которые издавали треск и другие странные эффекты во время сеансов.
Антон был очарован, и после того как сказал хозяйке, что хотел бы заниматься в доме магией, она полностью убедилась в том, что именно он должен стать его владельцем. Она была рада обнаружить человека, который мог действительно оценить блестящую историю дома и которому было суждено добавить к этой истории новую главу. В сущности же Антон чуть прибавил денег к той сумме, которую предлагало ей агентство по продаже недвижимости, и этого оказалось ей вполне достаточно, чтобы выйти из сделки и продать дом Антону, а не другому претенденту.
Первое, что сделал Антон, переехав, — это перекрасил дом в черный цвет. После тщетных поисков, он пришел к заключению, что черную краску для домов не производят вовсе. Тогда Антон нашел какую-то черную краску, оставшуюся от окраски подводной лодки, взял напрокат строительные леса и приступил к работе. Внутри надо было сделать совсем немного — переклеить обои, заменить кафель и добавить несколько слоев краски, и к Хэллоуину ЛаВей уже были готовы провести роскошную презентацию своего дома. Их полуночная вечеринка имела сногсшибательный успех. Для Антона было очевидно, что таких событий должно произойти намного больше. Дом, казалось, просил, чтобы в нем проводили магические собрания, и было бы просто обидно ограничивать колдовские штудии, проводимые в нем, одним участником.
Новые соседи Антона следили за всем, что стало твориться вокруг странного дома, который стал выглядеть еще более странным после того, как в нем поселились новые жильцы. И уже полетели слухи по окрестностям о таинственном человеке с милой женой и дочерью, которые гуляли перед домом с черной пантерой на поводке. В то время Антон владел черным «ситроеном» 1949 года, который он парковал перед домом, — это была низкая, зловещего вида машина, которая добавляла эффектности смутным очертаниям дома. В конце концов некоторые люди более старшего поколения настолько преисполнились любопытства, что начали заговаривать с Антоном, что предоставило ему возможность узнать еще больше о своем новом доме. Они были рады рассказать ему легенды, которые окружали это место, зная, что странный молодой человек сможет их оценить.
«Стою я там на лесах, концентрируюсь на наличниках вокруг окон и слышу кудахтанье позади: «А я тут, бывало, выпивку покупал…» Оборачиваюсь и вижу, что сзади стоит этот старый дурак, который битых полчаса грузил меня историями о ночных вечеринках, которые проходили здесь во времена сухого закона».
Дом был построен в 1887 году шотландским морским капитаном из дерева, привезенного из окрестностей мыса Горн в качестве балласта для судна. Считалось, что капитан прожил в доме шесть счастливых лет со своей женой, но потом его супруга исчезла при таинственных обстоятельствах. Капитан однажды уехал, и о нем больше ничего не слышали.
После великого землетрясения в Сан-Франциско в 1906 году в переднем холле был сооружен грандиозный камин, выполненный из больших камней для мостовой, которые были вывернуты из набережной в прибрежной зоне. Металлического цвета рельефные камни прибыли из Англии, где они являлись частью римских развалин. Они тоже были провезены на кораблях вокруг мыса Горн в качества балласта, а затем использовались как камни для мостовой и волноломов Сан-Франциско. Невероятно твердые, грубо обтесанные, темные, они выглядели именно так, как должны были выглядеть камни, должно быть составлявшие древние жертвенные алтари друидов. После землетрясения камни навалили горой, как простую щебенку, и хозяйка дома наняла каменщика, который привез к ней несколько тачек этих камней для строительства камина.
Получилась необыкновенно крупная конструкция, которую любой, кроме Антона, счел бы гротескно непрактичной. В конце концов это помещение стало основным ритуальным залом Церкви Сатаны. Огромный покров, находившийся там, был достаточно велик, чтобы обнаженная женщина могла со всеми удобствами откинуться на него во время их сатанистских церемоний; эта фотография потом обошла журналы всего мира. Антон осознавал, что в том факте, что первый, ставший известным, сатанистский алтарь был сделан из камней, история которых напрямую прослеживалась до времен Римской империи, был особенный магический смысл. Создавалось ощущение, что этот дом был спроектирован специально для Антона, как будто вышел из его мечты.
Как сказал ЛаВей, он никогда не гонялся за известностью, и неважно, что говорили бы о нем клеветники, — известность сама всегда приходила к нему. Через несколько месяцев после инаугурации «черного дома», Херб Каэн, самый широко читаемый колумнист Сан-Франциско, написал о необычных занятиях Антона и его необычном доме, в котором жила кошка из джунглей, а по тайным переходам внутри свободно бродил тарантул. Статья имела огромный успех.
Незадолго перед этим Антон начал играть на мощном театральном органе марки Wurlitzer в коктейль-холле, который носил название «Потерянный уикэнд». Будучи единственным инструментом такого рода, на котором играли бы ежедневно, Wurlitzer привлекал поклонников, приезжавших послушать его со всей страны. В Цивик Аудиториуме Сан-Франциско Антона наняли играть на самом большом органе к западу от Чикаго — на концертной модели Austin, построенной в 1915 году для Всемирной Панамско-Тихоокеанской ярмарки. Пять его клавиатур, восемь тысяч труб и неуклюжее расположение элементов пугали большинство исполнителей. Антон окунулся в работу без лишних раздумий, сконцентрировавшись на своем умении доставлять удовольствие толпе, которое он накопил зато время, что играл на музыкальных инструментах. Пораженное энтузиазмом нового органиста, руководство Аудиториума предложило Антону постоянную работу. Вскоре он стал городским органистом Сан-Франциско, игравшим на культурных мероприятиях, собраниях и играх.
