Невероятно точная зарисовка. Узнаваемая ситуация. Человек выбивается из стереотипа текущих событий, и появляется взгляд на себя со стороны. Вы как будто наблюдаете за собой. Это называется деперсонализация. Ясность сознания и чёткое ощущение себя ещё называется вигильностью. Так вот, обычно человек при травмах, болезнях, прочих напастях теряет вигильность сознания. Мозг включает тормозные процессы, возникает некий туман, позволяющий в это время отделить соматические, то есть телесные переживания от душевных, обеспечивая лучшую сохранность того и другого. Чем больше этого самого тумана, тем лучше. Измененное состояние сознания в этот миг работает на оптимизацию и примитивизацию реакций организма. Каждый реаниматолог знает, что, когда в реанимационное отделение попадает полностью переломанный алкоголик-бомж с порой несовместимыми с жизнью поражениями, его шанс на чудесное выздоровление куда выше, чем у замечательного, трезвого человека, получившего менее значимые повреждения.
Видимо, отключая сознание при тяжелых травмах и нарушая это сознание при менее серьёзных, организм блокирует ненужный «верхний контур контроля», который в этом состоянии своей паникой может только навредить.
А вот когда наступает выздоровление, верхний контур возвращает свои позиции и после поверхностной ревизии начинает возвращать тело к обычному состоянию полной зависимости от сознания. И в этот самый момент появление друзей с привычным и обязательным атрибутом «здорового» общения – бутылкой водки – фанфарами возвещает о возвращении больного в водоворот нормальной жизни.
Если говорить о магическом действии алкоголя, то оно сегодня не изучено, а полученные в древности знания человечество растеряло. Нам падают на голову яблоки, а мы не видим за этим действия второго закона Ньютона. Убеждён, что было время, когда алкоголь, как и другие психотропные средства, использовался магами и шаманами исключительно для общения с параллельными мирами и воздействия через них на нашу реальность. Потом Ной, как известно, просто выпил – и пошло. Мы опять забиваем микроскопом гвозди. Термин «разгонять облака» появился в «Машине времени» в семидесятые годы совсем не как цитата из известной народной частушки. Просто работая на скучной должности архитектора в советской конторе «Гипротеатр», я заметил несомненную связь между выпиванием креплёных вин в компании Кутикова и архитектора Сомова в обеденный перерыв и улучшением погоды за окном. Всё это описано мной в книге «Сам овца» и повторяться нет смысла. Я подумал, что, возможно, позитивные процессы, происходящие в организме во время правильно организованного распития, каким-то образом опосредованно воздействуют и на окружающую среду, и стал пытаться сознательно направлять эти силы наружу. Погоду исправить удавалось в семи случаях из десяти, в вариантах группового воздействия на природу вероятность успеха возрастала. Позже, во время работы в «Росконцерте», о наших способностях уже знали. Несколько раз на гастролях мы с Кутиковым по коллективной просьбе тружеников сцены останавливали снегопады и шквальный ветер и возвращали график работы «Аэрофлота» в рабочее русло, что являлось необходимым условием для возвращения артистов с гастролей домой. Давалось это кровью, потому что разгонялись облака исключительно с помощью очень большого количества очень плохого портвейна, по возможности принятого единоразово. Благородные напитки природу не брали. И совсем уже уникальный случай произошёл около года назад, когда я со съёмочной труппой программы «Подводный мир» находился в Японии, на острове Ионагуни. Островок этот являет собой самую южную оконечность Страны восходящего солнца, он крохотен и дик, и если бы не археологические артефакты под водой у его побережья – никто бы и не знал о его существовании. Всё население острова занимает небольшую деревню, тем не менее на острове расположен полноценный аэропорт, куда мы и прибыли. Остров встретил нас шквальным ветром и штормом на океане. На протяжении трёх дней, пока мы, борясь с непогодой, вели съёмки под водой, ветер усиливался и усиливался, и накануне отлёта мы узнали, что аэропорт закрыт, и закрыт, скорее всего, на несколько дней – идёт ураган. Это было ужасно, потому что из Японии мы должны были лететь в Микронезию с массой пересадок, и поменять билеты не было никакой возможности. Экспедиция срывалась. В отчаянии я вспомнил наш старинный способ – больше просто нечего было делать. Напротив общежития, где мы ночевали (назвать это гостиницей язык не поворачивался), прямо через улочку шириной в три метра находилась дверь в магазин – настоящее японское сельпо. Там продавались гвозди, масло для лодочных моторов, рыболовные снасти, сапоги и плащи, какая-то неведомая нам японская еда и питьё. Я с изумлением увидел ряд бутылей, бутылок и бутылочек с одинаковой этикеткой – сакэ. Помимо размеров, бутылки отличались крепостью содержимого – оказывается, один и тот же сорт сакэ мог варьироваться от 16 до 70 градусов с шагом: 16 – 25 – 30 – 35 – 45 – 55 – 70! Во мне проснулся исследователь, и закуплен был весь ассортимент, благо компания позволяла, а задача просто требовала. Эту задачу я и разъяснил участникам нашей экспедиции за ужином. Ужин происходил в столовой нашего общежития, где нас кормили очень простой и вкусной японской едой, совсем непохожей на то, что подают в наших японских ресторанах. Водолазы – народ понятливый. Следовало: наполнив бокалы, одновременно закрыть глаза и несколько секунд в полной тишине изо всех сил представлять себе абсолютный штиль, после чего глаза открыть и синхронно выпить. Выяснилось, кстати, что лучше всего идёт сакэ в 25-35 оборотов, его уже пьют холодным. Где-то через час к нам присоединились японцы, с изумлением наблюдавшие наши телодвижения. Мы на пальцах объяснили им задачу (английского в Японии не знают принципиально), и они с радостью влились в наши ряды – ураган их тоже не устраивал. За японцами последовали парни из съёмочной группы «Discovery» – это уже происходило в единственном местном баре, так как японцы в борьбе с ураганом упились, и столовая закрылась. Движение ширилось и шагало по ночному острову. Необычайно отчётливо вижу финальную сцену: три часа пополуночи, чёрная мгла, рёв ветра и тяжелые капли дождя, летящие горизонтально, как пули, мы стоим на крыше нашего общежития, потому что холл размером два на два не вмещает всех участников битвы, пытаемся наливать сакэ в пластмассовые стаканчики, ветер вырывает их из рук и уносит прочь. Я дополз до камеры, упал на циновку и с мыслью «Не получилось» потерял сознание. Проснулся я утром от тишины. Тишина подчёркивалась редкими каплями, падавшими с крыши за окном с оглушительным стуком.
Ветер не просто стих – он исчез. Внизу плескалось растерянное море – оно не могло выключиться с такой скоростью. В аэропорту разводили руками и говорили, что впервые за много лет их прогноз погоды так ошибся. Мы улетели через два часа. Если вы считаете, что я, как художник, приукрасил картину – спросите у Марка Гарбера, он был участником происходившего. Врачи не врут. Уже много лет я мечтаю об эксперименте мирового масштаба, который положит конец научным разногласиям и, может быть, укажет человечеству путь к спасению. Уровень развития средств массовой коммуникации делает сегодня проведение такого эксперимента возможным, и мне не хватает только организаторской мощи для подготовки его на межгосударственных уровнях. Дело в том, что для успешного его проведения необходимо участие всего пьющего населения планеты – эксперимент в рамках отдельно взятого города ожидаемого эффекта не даст. Самые большие трудности будут с назначением дня и часа – придётся решать проблему с часовыми поясами, одновременно избежать различных религиозных постов. Также предстоит преодолеть ханжеское сопротивление, организованное непьющей частью планеты. Это трудно, но реально. Итак: в назначенный момент (неплохо бы организовать спутниковые телемосты, чтобы единство человечества ощущалось сильнее) каждый житель Земли поднимает бокал со своим любимым напитком (можно один раз угостить человечество бесплатно – алкогольные спонсоры ещё будут биться за право участвовать!), думает про себя о самом хорошем и – выпивает. Президенты и таксисты, студенты и пенсионеры, солдаты и врачи, рабочие и крестьяне – все одновременно пожелают здоровья любимым, счастья детям, окончания войн и хорошей погоды – ибо, что ещё есть на свете хорошего? И – что-то в этот момент произойдёт с нами со всеми: мир улучшится. Он просто не может не улучшиться. Всё остальное уже пробовали. Надо только, чтоб все.
* * *
Могу подтвердить. Действительно, облака разгоняются, и выходит солнце. Чем объяснить – не знаю. Однажды я был в Мексике в местечке Ушмаль, где стоит комплекс пирамид майя. Экскурсию проводил милейший пожилой индеец майя, родившийся в этих местах. Он вспомнил, как лет 40 назад в Ушмаль приехали высокие гости, и индейцев вместе с местным шаманом попросили исполнить какой-нибудь красочный ритуал. Выбор пал на танец дождя – как самый яркий. В процессе выполнения танца на голубом безмятежном небе образовалась туча, и хлынул дождь. Для меня таинство природы одинаково загадочно при разгоне облаков и при написании песен. Думаю, что в обоих случаях имеет место прорыв сознания в другое измерение.
