Российское государство является единственным в мире по целому ряду критериев, связанных с «закрывающими» технологиями. Прежде всего, оно одно стоит достаточно близко (и в историческом, и в административном, и просто в географическом смысле) к источникам «закрывающих» технологий для их естественного, органического и потому массового использования.
Но главное все же в другом: не в уникальной возможности массового использования «закрывающих» технологий, но в категорической необходимости их применения, существующей именно и только для России.
В самом деле: российское государство испытывает острейшую объективную потребность в историческом реванше, к возвращению стремительно утерянного им глобального влияния. Без него нельзя не только обеспечить восстановление уровня и качества жизни россиян — без него невозможно даже сохранить контроль за Сибирью, Забайкальем и Дальним Востоком, что является категорическим условием существования не только государства, но, скорее всего, и самой российской цивилизации.
Крайне существенно, что это восстановление влияния принципиально невозможно в рамках существующего мирового порядка, в том числе и потому, что сам этот порядок возник на костях российской цивилизации в ее предыдущем, советском воплощении и основан на ее величайшем унижении и ослаблении. Строго говоря, он представляет собой прямой аналог «похабного» Брестского мира для первого периода существования Советской власти и не менее похабного Версальского мира — для всего межвоенного периода.
Значит, исторический реванш России возможен только в условиях слома сложившегося мирового порядка, что в современных условиях означает слом глобального монополизма при помощи форсированного использования «закрывающих» технологий.
Понятно, что это требует колоссальных усилий, могущих быть плодом лишь глубокой идеологической мотивации и высокой управленческой эффективности.
Таким образом, оздоровление (или продолжение загнивания) российского государства является ключевым фактором, определяющим возможность ускоренного разрушения глобальных монополий широким распространением «закрывающих» технологий.
Нынешнее состояние российского государства является в свете изложенного весомым аргументом в пользу того, что на деле будет осуществляться некоторый половинчатый, промежуточный сценарий.
3.4.3. Промежуточные варианты: поле глобальной борьбы
Выбор между разрушением глобальных монополий за счет широкого распространения новых, эффективных и при этом общедоступных «закрывающих» технологий и концентрацией технологического прогресса в богатейших обществах — с вероятными разрушительными катаклизмами и возможной общей гибелью в последующем — и является реальным выбором, перед которым стоит современное человечество. Как и в прошлом, этот выбор будет делаться неосознанно, стихийно и хаотически — под воздействием инстинктов и эмоций, а не рассуждений. Однако теперь, на нынешнем этапе развития, это будет отражать уже не слабость человечества, но его растущую силу — повышение эффективности сознания за счет его изменения: перехода от логического мышления к творческому и, возможно, от индивидуального к коллективному.
Реализация обеих описанных выше моделей «в чистом виде», скорее всего, невозможна, но, хотя в практику пробьются отдельные элементы и в целом отвергнутой модели, одна из них в конечном итоге неизбежно будет преобладать. Важно, что это очевидное преобладание выкристаллизуется не сразу, а лишь в результате длительной, жестокой и бескомпромиссной борьбы между данными моделями, которая и представляется основным содержанием предстоящего развития современного человечества. В ходе этой борьбы общее сохранение и гниение глобальных монополий будет сочетаться с их разрушением при помощи «закрывающих» технологий в постепенно расширяющемся круге сфер общественной жизни. Ключевым моментом, знаменующим завершение этапа борьбы моделей и переход в качественно новую, определенную реальность, представляется слом глобальных монополий в главных из этих сфер — общественного управления и формирования общественного сознания.
Рассматривая выбор между «железной пятой» немногочисленной биологически преобразованной мировой элиты и созданием для максимально широкой части человечества максимального спектра возможностей, надо понимать, что он в любом случае не избавит нас от болезненных изменений.
Более приемлемая модель относительно доступных «закрывающих» технологий обладает массой недостатков и также несправедлива во многом и ко многим. Достаточно осознать, что общедоступность технологий резко снижает потребность в глобальном разделении труда и, повышая уровень самообеспечения обществ, драматически подрывает тем самым мировую торговлю. Соответственно, страны, привыкшие зарабатывать на экспорте сложных (и особенно уникальных в современных условиях) технологий, понесут наибольший социально-экономический ущерб.
Однако она все равно неизмеримо более эффективна и справедлива, так как оставляет возможности развития, самореализации и благосостояния неизмеримо большему числу отдельных людей, обществ, цивилизаций и, соответственно, человечеству в целом. Поэтому прогрессивным направлением всей современной политики является содействие скорейшему слому глобального монополизма при помощи максимально широкого применения «закрывающих» технологий.
Глава 4. Рыцари тени: сознательные реакции
Светлой памяти А. В. Сурикова
Объективные закономерности технологического и социальноэкономического развития реализуются во многом непубличными и неформальными взаимодействиями. Это естественно: в силу самой своей природы они надежнее публичных и формально зарегулированных взаимодействий защищены от внешнего, «постороннего» влияния и уже хотя бы только поэтому являются более эффективными.
Масштабы влияния на реализацию этих объективных закономерностей со стороны неформальных взаимодействий, в том числе теневых транснациональных структур, достаточно велики. Скажем, в конце 20-х годов XX века массовое распространение конвейерного производства и мировая экономическая депрессия (вызванная неспособностью тогдашних управляющих систем справиться с монополизмом, новый уровень которого также был вызван распространением конвейера) предопределили общую потребность национальных управляющих систем в авторитарном социализме. Конкретные формы реализации этой потребности (скажем, в США, Великобритании, Венгрии, Италии, Германии и Советском Союзе) определялись особенностями национальной культуры и текущего экономического положения. В то же время понять причины формирования конкретных отношений, например, режимов Сталина и Гитлера (или английской и немецкой управляющих систем того же времени) без учета неформального взаимодействия теневых транснациональных структур попросту нельзя.
Таким образом, конспирология как попытка всеобъемлющим образом объяснить историю теневыми процессами есть медицинское свидетельство интеллектуальной импотенции.
Однако та же самая конспирология является необходимым элементом изучения причин воплощения объективных общественных закономерностей именно в тех или иных конкретных формах (и, соответственно, стратегического прогнозирования). Без нее нельзя объяснить, в частности, приход к власти таких значимых для мирового развития фигур, как Гитлер, Мао Цзедун, Кеннеди и Ельцин.
Таким образом, в ее отношении в полной мере применимо высказывание, обращенное к предметам ее изучения: «Тень, знай свое место!»
4.1. Финансовые интернационалы Запада перед выбором
История, при всей своей ограниченности в этом вопросе, знакомит нас с огромным разнообразием теневых транснациональных управляющих систем. Однако, поскольку «в тени» действуют те же объективные исторические закономерности, что и «на свету», характер этих систем был и остается, в общем, отражением закономерностей, проявляющихся в деятельности публичных и формализованных управляющих структур (которые, собственно, и являются предметом изучения официальной истории).
Первоначально, в дорыночную эпоху, когда ключевые официальные управляющие структуры человечества носили религиозный характер, теневые управляющие структуры также были преимущественно религиозными (хотя свое место занимали и хозяйственные, и чисто преступные структуры).
Однако по мере развития рыночных отношений в теневых взаимодействиях, как и в публичных, на первый план выдвигались хозяйственные, а точнее — торгово-финансовые структуры (как наиболее гибкие и наименее уязвимые). Исследователи конкретных исторических обстоятельств весьма часто признают существование Финансового (он же «Черный», он же «Капиталистический») интернационала, в том числе в противовес и в дополнение Коммунистическому, но по понятным причинам (как из-за его чрезмерной влиятельности, так и в силу вульгарного недостатка информации) стесняются его исследовать. Так, например, в лучшем исследовании феномена Гитлера [14] говорится о «Золотом» и о «Красном» интернационалах как об одинаково реальных и бесспорных явлениях.
