Помимо руководства РНО Плетнёв выступает в качестве приглашённого дирижёра с такими ведущими музыкальными коллективами, как Королевский оркестр Консертгебау, Токийский филармонический оркестр, Лондонский филармонический оркестр, симфонический оркестр Бирмингема, филармонический оркестр Лос-Анджелеса, симфонический оркестр NHK, Малеровский камерный оркестр.
В первом фестивале, прошедшем в сентябре 2009 года, под управлением Михаила Плетнёва состоялось концертное исполнение оперы В.А. Моцарта «Волшебная флейта», в 2010-м публике было представлено концертное исполнение оперы Дж. Россини «Золушка», одной из кульминаций четвёртого фестиваля стало исполнение оперы П. Чайковского «Евгений Онегин». В сентябре прошлого года в Зале Чайковского под управлением маэстро прозвучала «Майская ночь» с участием известных российских и зарубежных солистов.
Большой фестиваль – один из титульных проектов Российского национального оркестра, ежегодно в течение вот уже шести лет открывающий сезон коллектива в столице серией ярких концертов с участием звёзд мирового исполнительского искусства, восходящих талантов и признанных мастеров оперы. Большой фестиваль стал первым в истории современной России фестивалем, фокусирующим внимание слушателей на творчестве одного оркестра, которому по силам представить разнообразную палитру жанров и стилей. За шесть прошедших фестивалей его программы включали концертное исполнение лучших опер русского и западноевропейского репертуара, программы симфонической и камерной музыки, блистательные оперные гала, синтетические проекты, объединяющие в себе музыку и слово, хореографические постановки, вечера джаза, грандиозные представления лучших образцов кантатно-ораториального жанра с участием сводных хоров и лучших солистов.
Первый же Большой фестиваль, прошедший в сентябре 2009 года, завоевал любовь публики и признание критиков, высоко оценивших высочайший художественный уровень концертных программ и мастерство артистов. Программа нынешнего, Седьмого Большого фестиваля РНО также была подобрана с редкой изобретательностью и вкусом. Слушателей в очередной раз порадовали встречи с выдающимися солистами-инструменталистами. Так, знаменитая скрипачка Виктория Муллова, много лет не выступавшая в Москве, на этот раз вместе со своим ансамблем представила программу «Страдивари в Рио», в которой прозвучала бразильская музыка в обработке для скрипки и ансамбля. Среди других звёздных участников фестиваля – известный испанский валторнист Хавьер Боне, известный во всём мире как крупнейший специалист в области исторического исполнительства на натуральной валторне, а также солист, в совершенстве владеющий всеми возможностями современного инструмента.
Ценителям оперы в концертном исполнении также был приготовлен великолепный подарок – оперой Дж. Россини «Семирамида» дирижировал знаменитый «россиниевский гуру» Альберто Дзедда (Италия). Прославленный знаток и интерпретатор творчества Россини, Дзедда глубоко понимает и тонко чувствует самую сущность музыки великого итальянского композитора в его трактовке, предстающей в своей первозданной прекрасной чистоте. Кажется, что и сам облик маэстро очень располагает к себе не только музыкантов оркестра и хора (Академии хорового искусства имени Виктора Попова), но и солистов, вдруг неожиданно по-новому раскрывающихся. Особенно хочется отметить в этом отношении исполнителей главных партий (Семирамиды, Арзаче и Идрено) – Саломе Джикию (сопрано, Грузия), Вардуи Абрамян (меццо-сопрано, Армения) и Сергея Романовского (тенор), и в артистическом, и в вокальном отношении создавших яркие запоминающиеся образы и характеры.
В рамках программы русской музыки прозвучала опера Н. Римского-Корсакова «Кащей Бессмертный», свою выдающуюся по глубине прочтения интерпретацию которой представил на суд публики Михаил Плетнёв. Бесспорно, что русская классика всегда была и остаётся для Плетнёва родной стихией. Он как никто другой чувствует воплощаемый в музыке великими русскими композиторами духовный мир русского человека, передаваемый им с неподдельной искренностью и обжигающей эмоциональностью. Невозможно прямо-таки физически не ощутить сильнейшую творческую энергию, которую излучают его руки. Звучание оркестра Плетнёва отличали идеальная фразировка, динамизм интерпретации, гармоничное сочетание симфонических и вокальных элементов театрального действия. И оркестр, и все солисты – Михаил Губский (тенор, Кащей Бессмертный), Анастасия Москвина (сопрано, Республика Беларусь, Царевна Ненаглядная Краса), Борис Дьяков (баритон, Иван-королевич), Ксения Вязникова (меццо-сопрано, Кащеевна) и Дмитрий Скориков (бас, Буря-богатырь) – были в этот вечер, что называется, на высоте. Каждый из них продемонстрировал великолепный синтез владения голосом, его выразительными возможностями, дикцией, отношением к спетому слову и в целом к содержанию исполняемого, а также незаурядный артистизм.
К восторгу публики, Михаил Плетнёв дважды в течение фестиваля выступил также в качестве пианиста. Он блистательно исполнил скрябинский Концерт для фортепиано с оркестром в собственной редакции, а на закрытии фестиваля в его исполнении прозвучал знаменитый Концерт № 2 для фортепиано с оркестром С. Рахманинова. За дирижёрским пультом РНО в эти два вечера стоял Хобарт Эрл – американский дирижёр, с 1991 года возглавивший Национальный Одесский симфонический оркестр, который под его руководством вышел на международный уровень.
Играя на рояле, Плетнёв буквально творит чудеса. Его игру не спутаешь ни с чьей другой. Невозможно описать словами, в чём заключается своеобразие и неповторимость исполнительской манеры музыканта. Но каждый, кто его слышал, уверена, согласится, что его игра абсолютно совершенна. Справедливости ради отметим, что Плетнёв в большей степени интроверт, нежели экстраверт в творчестве. В своих внешних проявлениях он очень строг и вместе с тем прост в той большой и мудрой простоте, свойственной лишь истинно великим художникам. Рояль Плетнёва звучит как оркестр, настолько поистине бесконечное разнообразие тембровых красок он способен извлекать из этого инструмента, у него всегда богатого обертонами, буквально завораживающего.
В своей дирижёрской ипостаси Плетнёв предстаёт не просто блистательным интерпретатором музыки, но подлинным художником-творцом. Магией своего искусства Плетнёв-дирижёр создаёт особую для каждого произведения атмосферу. Яркий темперамент, мощь интеллекта, сильная организующая воля счастливо сочетаются в его дирижёрском облике с всегда превосходным знанием партитуры, великолепной дирижёрской техникой и огромной культурой исполнения. Кроме того, будучи ещё и композитором, Плетнёв совершенно по-другому, нежели просто дирижёры, слышит музыку. Поэтому каждое выступление Плетнева-дирижёра незабываемо и ни с чем не сравнимо.
В своём многогранном искусстве Михаил Плетнёв всегда является первооткрывателем. Он никогда не идёт проторёнными дорогами и никогда не боится рисковать, стремясь открывать для слушателей новое. И за эту радость первооткрытий мы должны быть благодарны этому гениальному музыканту и руководимому им Российскому национальному оркестру, встреч с которым так ждёшь всегда.
Ирина НОВИЧКОВА
Прекрасная эпоха, до востребования
Прекрасная эпоха, до востребования
Искусство / Искусство / В прокате
Пешкова Виктория
Теги: искусство , кинематограф
На экраны вышел фильм Станислава Говорухина «Конец прекрасной эпохи», в основу которого легли рассказы Сергея Довлатова из сборника «Компромисс». Однако это не дословное перенесение на экран едкой довлатовской прозы. И не авторская реминисценция на тему «как хорошо мы плохо жили». Это «телеграмма» товарищам потомкам. Сдержанная. Лаконичная. Точная. Как и должно быть.
Чёрно-белая придуманная история выплывает из асфальтово-серой кинохроники. Автомобиль с Гагариным скользит через людское ликующее море. Играет литыми колосьями нива, трепещет чешуйчатым рыбьим серебром переполненный трал. Ван Клиберн извлекает из рояля бурю звуков, и разбрасывает букеты ослепительно неземная Лиз Тейлор. Кипят тугими искрами мартены, гудят прокатные станы. Читают в Политехническом свои стихи Ахмадулина и Евтушенко. Перебирает струны Окуджава. Никита Сергеевич мечет громы и молнии праведного гнева в стенах Манежа. «Конец прекрасной эпохи». И не так уж и важно, откуда перекочевала на киноэкран фатальная эта строчка – из заголовка льдистого стихотворения Бродского, известного многим, или из названия скромной рецензии Довлатова на вышедшую в Штатах книжку о советской литературе между 1953 и 1968 годами, ведомой в основном специалистам. Потому что в этом путешествии во времени ни Бродский, ни Довлатов для Говорухина не проводники, а спутники, ведь он сам из обитателей той эпохи.
