Вокруг масштабной чиновничьей концепции развития Дальнего Востока разворачивается нешуточная аппаратная борьба. Анализ содержательных развилок федеральной политики в отношении макрорегиона отодвинут на задний план
section class="box-today"
Сюжеты
Экономический потенциал регионов:
Маховиков ушел к Басаргину
Не уничтожать — уживаться
Если бы я знал, где здесь дверь
/section section class="tags"
Теги
Экономический потенциал регионов
Дальний Восток
Политика в регионах
Бизнес и власть
Инвестиции
Долгосрочные прогнозы
/section
Концепция развития Дальнего Востока, предложенная осенью прошлого года полпредом президента в ДФО вице-премьером Юрием Трутневым и главой Минвостокразвития (МВР) Александром Галушкой , начинает обрастать подробностями. Они были доложены авторами концепции на совещании у премьер-министра Дмитрия Медведева 5 февраля. Институциональное ядро конструкции составляют так называемые территории опережающего социально-экономического развития (ТОР) — принципиально улучшенный аналог нынешних особых экономических зон (ОЭЗ), cо сверхльготным финансовым (налоговым, таможенным, тарифным) и административным режимом функционирования, конкурентным в сравнении с лучшими практиками специальных зон Китая, Японии, Тайваня, Гонконга и Сингапура. В одном только Приморском крае МВР планирует создать двенадцать таких зон, причем осторожные возражения членов правительства и ряда экспертов о необходимости их предварительной обкатки на какой-то одной экспериментальной территории идеологи концепции отвергают — они предпочитают руководствоваться принципом «либо все, либо ничего».
figure class="banner-right"
figcaption class="cutline" Реклама /figcaption /figure
Не менее масштабны планы тандема Трутнев—Галушка и в отношении «надстройки» над ТОРами. Предполагается, что новое ОАО «Развитие Дальнего Востока» займется собственно созданием этих зон, управлением ими, девелопментом инвестиционных площадок. Капитализацию акционерного общества в размере 69 млрд рублей предлагается провести в течение трех-пяти лет за счет средств федерального центра (бюджета, суверенных фондов, целевой эмиссии облигаций под госгарантию — возможны варианты). В придачу должны быть созданы два территориальных агентства: по привлечению инвестиций и поддержке экспорта, а также по развитию человеческого капитала. Наконец, ныне существующий Фонд развития Дальнего Востока и Байкальского региона следует передать в подчинение и оперативное управление от Внешэкономбанка МВР, при этом докапитализировав его за счет государственных средств до 100 млрд рублей (нынешний уставной капитал — 15,5 млрд рублей).
Есть еще длинный перечень административных полномочий, которые МВР намерено сосредоточить в своих руках на подведомственной территории, отобрав у других ведомств. Мы не станем утомлять вас деталями. Гораздо важнее другое: вся эта пирамида грандиозных чиновничьих конструкций, которую планируется полить живительной влагой десятков миллиардов рублей из карманов налогоплательщиков, зиждется на крайне невнятном содержательном фундаменте. Четкая концепция бизнес-начинки ТОР, механизмов их создания и развертывания либо в принципе отсутствует, либо так и не донесена до широкой публики. Весьма показательно, что стенограмма упомянутого совещания у премьер-министра на официальном сайте ограничена вступительным словом Дмитрия Медведева. Участники мероприятия в неофициальном порядке говорили о жестком противоборстве внутри кабинета по поводу столь необычной и весьма конфликтной аппаратной инициативы «дальневосточников».
Придатки и придатки
Надо сказать, что экономическое содержание ТОР претерпевает определенную эволюцию. Если в момент первоначального вброса концепции (октябрь 2013 года) речь шла о том, что эти зоны должны быть ориентированы на экспорт продукции (по умолчанию — преимущественно сырьевой) в страны АТР, то в нынешней редакции целевой функцией ТОР называется «организация несырьевых производств, ориентированных в том числе на экспорт». Такая «подвижность» концепции не может не вызывать настороженности относительно качества и глубины ее проработки авторами.
Есть много вопросов к концепции и у экспертов. «Меры, работающие на “открывание” экономики Дальнего Востока глобальным инвесторам, считаю правильными. Но! Почти все льготы предполагаются за счет региональных бюджетов: налоги на прибыль, имущество, земельный налог. Опять доброта федералов за чужой счет, — считает директор региональной программы Независимого института социальной политики Наталья Зубаревич . — А инфраструктуру кто будет улучшать? У регионов совсем нет на это денег. Опыт проекта “Сахалин-2” показал, что это может делать сам инвестор — у себя точно не разворует. Нужно обсуждать этот вопрос. Кроме того, пугает запланированное количество зон. Потренируйтесь сначала “на кошечках”, отработайте инструменты поддержки. Ну и конечно, нельзя передавать Фонд развития Дальнего Востока Минвостокразвития. У него нет даже той минимальной входной экспертизы окупаемости и качества проектов, которую обеспечивает ВЭБ. Министерство, распределяющее деньги на инвестпроекты, намного хуже банка».
Полпред президента в Дальневосточном федеральном округе Юрий Трутнев: «Если мы сможем создать и задействовать передовые модели развития на Дальнем Востоке, потом их вполне можно будет тиражировать на других территориях страны» (из интервью газете «Коммерсантъ» 17.02.2014)
Фото: РИА Новости
Безусловно, в принципе нет никаких оснований стыдиться сырьевой специализации макрорегиона. Богатства недр и близость к быстрорастущим азиатским рынкам — два очевидных конкурентных преимущества Дальнего Востока, которыми странно было бы не воспользоваться. Сегодняшнее недропользование — это и есть «сложная экономика», напичканная хайтеком и использующая труд высококвалифицированных специалистов. Чтобы перестать быть сырьевым придатком, надо сначала стать им, убеждали нас руководители крупных майнинговых компаний, работающих в ДФО, в процессе подготовки предыдущей публикации, посвященной анализу концепции развития макрорегиона (см. «Свободно конвертируемый округ», «Эксперт» № 44 за 2013 год).
Мы готовы согласиться. Правда, с одной оговоркой: чрезвычайно важно с самого начала заботиться об удлинении цепочек создания стоимости, уходе от экспорта необработанного сырья, переходе к его высокотехнологичной добыче и углубленной переработке, с одной стороны, и о максимизации мультипликатора от сырьевых проектов к местной несырьевой экономике — с другой. Близкую по смыслу идею развития инновационно-сервисных «дуг» вдоль границы с Китаем давно продвигает директор Института экономических исследований ДВО РАН академик Павел Минакир .
Именно такой сценарий — выращивание на сырьевом фундаменте целых отраслей с высокой добавленной стоимостью — удалось реализовать Австралии, Канаде, в последнее десятилетие в значительной степени и Бразилии, которые уже язык не поворачивается назвать чьими-то сырьевыми придатками.
«Будет ли способствовать концепция ТОРов решению задачи выстраивания и удлинения цепочек создания стоимости от сырья к более высоким переделам? Может быть, да, а может, и нет, — рассуждает Павел Минакир. — Кооперация производств зависит от множества обстоятельств, среди которых технологическая конкуренция на рынке, доступный масштаб производства, экономический, трудовой и технологический потенциал конкретной территории. Но главное, такие цепочки — это элемент корпоративной политики на конкретных отраслевых рынках. Потому они могут иметь смысл, а могут и не иметь по сугубо технологическим причинам. Сам по себе льготный режим создать сие счастье не может».
Льготный режим и конкуренция в этом деле с Сингапуром и Шанхаем — это замечательно, но реальная конкуренция на инвестиционном рынке вовсе не сводится к соревнованию на ниве налоговых льгот и административных барьеров, это соревнование может привести к успеху только при прочих равных, а «прочие равные» — сравнительные издержки производства, сравнительный масштаб производства, сравнительная квалификация труда, сравнительное качество инфраструктуры, сравнительные условия доступа на рынки сбыта, рынки денег, капитала и технологий. Выстраивание всех этих составляющих требует серьезной, кропотливой работы, причем не с абстрактными инвесторами, а с конкретными хозяйственными субъектами.
На посту сопредседателя «Деловой России» Александр Галушка руководил разработкой мер по улучшению бизнес-климата. Теперь ему представляется возможность реализовать свои наработки в отдельно взятом макрорегионе
