– В ситуации полного равнодушия со стороны властей города к судьбе столичных театров мне это представляется вполне закономерным. Печатников в прошлом врач, и, к слову, состояние столичной медицины оставляет желать лучшего. По логике и здравому смыслу эту встречу должен был проводить руководитель Департамента культуры Александр Кибовский. Но вместо себя он прислал первого зама, Галину Лупачёву, – очередное доказательство того, что министр московской культуры к театру как минимум равнодушен: он лишь изредка посещает два-три театра, пользующихся, по всей видимости, его особым расположением, остальных для него не существует. Попасть к нему на приём совершенно немыслимо. О массивной железной двери с кодовым электронным замком, запирающей его кабинет, ходят легенды. Его подчинённые – тоже люди очень занятые, к ним тоже не достучаться. Одним словом, со своими проблемами нам идти не к кому.
– Как тут не вспомнить Юрия Лужкова, который каждый год в начале сезона непременно собирал руководителей всех творческих коллективов…
– К личности Лужкова можно относиться по-разному, но к нашим бедам он действительно был внимателен. И попасть к нему на приём было хоть и непросто, но возможно. Нынешний мэр за всё время пребывания на этом посту, то есть более пяти лет, таких встреч ни разу не проводил. Сергей Семёнович больше озабочен состоянием городского хозяйства, и, надо отдать ему должное, многое там и впрямь изменилось к лучшему, но его, мягко говоря, равнодушие к проблемам культуры породило цепную реакцию пренебрежения к ней у его подчинённых. Нужно ли удивляться тому, что как только экономический потенциал Москвы, как и страны в целом, ослабел, чиновники тут же бросились искать способы, как бы сэкономить на культуре и социальной сфере…
– Однако же идея избавиться от репертуарных театров носилась в воздухе и в лужковские времена...
– Носилась, но реализована всё же не была. Юрий Михайлович при каждом удобном случае подчёркивал, что театр нельзя рассматривать только с позиций экономической рентабельности, поскольку на него возложена миссия духовного воспитания и просвещения. Как уж театр эту миссию в те времена исполнял – другой разговор, но как представитель государственной власти Лужков важность и нужность театра, в первую очередь репертуарного, никогда не оспаривал.
– Но ведь и сейчас речь о закрытии театров, даже тех, которые чиновники считают убыточными, насколько я понимаю, не идёт?
– Ну да, чиновники бьют себя кулаком в грудь: «Мы никого закрывать не собираемся!» Конечно, они не будут закрывать, – театры сами с голоду сдохнут! Ведь вопрос поставлен как: театр должен сам зарабатывать на свои нужды, если ему не хватает выделенного бюджетного финанасирования, а дотацию будут платить только тем, кто и так окажется в прибыли. Сказал президент, что к 2018 году зарплата театре должна составлять порядка 50 тысяч рублей, – вот и выполняйте указание президента. Выполните – мы вам, может, ещё немножко денежек подкинем...
– …а нет, так и суда нет!
– И суда нет, и понимания такой простой истины, что все театры – разные! И возможности что-то заработать своими силами у них тоже разные, поскольку отличаются театры не только по их нынешнему творческому потенциалу. Есть театры, на которые до сих пор работает их былая слава. Одни расположены в самом центре города и в двух шагах от метро, до других добираться – целое приключение. У кого-то зал на полторы тысячи мест, у кого-то, как у нас, – 230! Мне, к примеру, чтобы это указание выполнить, при существующих доходах нашего театра нужно выкинуть на улицу 40 человек. Не по профнепригодности, не по бесталанности выгнать, а чтобы «блокадную пайку» нашего фонда заработной платы разделить на оставшихся. Как я людям – и тем и другим – в глаза смотреть буду?
– То есть предложенная всем вам «карта» – это дорога к 50-тысячной зарплате для одних и на улицу – для других? В чём её суть-то?
– В том-то и беда, что толком никто ничего из этой «карты» не понял: показали нам какие-то слайды с маловразумительными схемами и графиками – и всё! Но это же не бизнес-семинар, и мы не менеджеры по продажам, хотя как раз в них-то нас и собираются, по всей видимости, превратить. А ведь если по-человечески, то нужно было каждому заранее выслать всю эту чертовщину, чтобы у нас было время вникнуть, разобраться и уже с аргументами в руках высказать своё отношение к этой безумной затее. Вместо этого высыпали кучу схем на головы совершенно ошеломлённым людям.
– Видимо, на это и был расчёт: люди от неожиданности растеряются, толком ничего не поймут, возражать будут больше на эмоциях, чем на аргументах, а главное – документально оформить свои возражения с ходу не смогут. В результате чиновники получат возможность поставить всех перед фактом: мы вам «карту» представили, вы официальных возражений не выдвинули, решение принято, извольте выполнять! И прессу, похоже, потому и не пригласили, чтобы без свидетелей, без неудобных вопросов…
– Да задали мы Печатникову самый неудобный из вопросов: каким образом, по его мнению, театры должны зарабатывать в нынешних условиях?
– И?..
– И услышали в ответ: как хотите, так и зарабатывайте!
– Звучит как минимум кощунственно. Власть готова поставить театр в позицию торгаша, которому важнее всего получить барыш, а как и за счёт чего – дело десятое!
– Известно как – повышайте стоимость билетов! И плевать на то, что на дворе если и не кризис, как уверяют наши экономисты, с которыми народ, между прочим, категорически не согласен, то, во всяком случае, времена от благополучия весьма и весьма далёкие. Люди экономят даже на питании, не то что на досуге! Есть же статистика, что посещаемость театров пусть и не катастрофически, но падает. Повышая стоимость билетов, мы выгоняем из театра немалое количество зрителей, особыми доходами не располагающих, но любящих наше искусство нежно и преданно и посещающих театр достаточно регулярно. При существующем положении дел такой театр, как «Модернъ», должен самостоятельно зарабатывать больше двух миллионов в месяц, а то и все три! Наш предел, и то если удача сопутствует, – максимум миллион восемьсот! Чтобы заработать два, надо, чтобы билеты стоили порядка 3–4 тысяч рублей. В нашем репертуаре два спектакля, на которые можно задрать цену до 2500, но никак не выше. В одном играет Владимир Михайлович Зельдин, в другом – Вера Кузьминична Васильева. С остальными нашими постановками такой номер не пройдёт. Спектакль не золотая монетка, чтобы всем без разбору нравиться, у каждого – своя аудитория, и не всегда большая, что не умаляет художественной ценности постановки.
– Для людей театра это аксиома, для чиновников – нет. Их логика проста и понятна: ставьте только то, на что народ повалит валом, вот вам и заработок! И тут мы упираемся в выбор не экономический и даже не чисто творческий, а почти экзистенциальный: что ставить?
– В том-то и дело, что чиновники применяют к искусству инструменты экономического оперирования и целеполагания, а ведь «дорожная карта» – это чисто бизнесовый приём, придуманный для поиска путей к максимальной прибыли!
– Между прочим, как любой бизнес-инструмент, «дорожная карта» должна основываться на тщательном анализе ситуации, просчитывать альтернативные варианты решения задачи и учитывать все прогнозируемые риски. Похоже, что наше чиновничество технологию позаимствовало («дорожная карта», кажется, английское изобретение), а вот пользоваться ею не умеют!
– Они полагают, что и так всё ясно! Это же совершенно очевидно: человек в трудные времена охотней пойдёт на спектакль-развлечение, позволяющий хотя бы ненадолго позабыть о своих проблемах, отвлечься от невесёлых мыслей. Вот их и ставьте! Но дело в том, что и превращение театра в стопроцентно бульварный не гарантирует его безусловной прибыльности! Так что даже жертвуя – и очень серьёзно, ведь придётся отказаться от Толстого и Стриндберга, Гёте и Шекспира, список, как вы понимаете, будет невероятно внушителен и длинен – уровнем литературы и драматургии, мы всё равно проблему повышения «рентабельности» и «прибыльности» не решим. И когда я попыталась довести это до сведения г-на Печатникова, он вдруг выдал: ну, для таких постановок ищите спонсоров!
– Сразу видно, что г-н Печатников не в курсе ситуации, в которой находятся московские театры!
– Он и представления о ней не имеет! Люди театра прекрасно знают, что закон о меценатстве в том виде, в каком он сейчас существует, не работает и работать не будет! И те исключительные случаи (кроме тех, когда меценатство осуществляется по звонку сверху!), когда люди бизнеса помогают театрам, которые им нравятся, крайне редки. Более того, как только у них в бизнесе начинаются сложности, они свои меценатские порывы начинают сдерживать самым решительным образом!
