В этом году стабильность ушла в прошлое. И не потому, что кончилась — ценой ручного управления в кризисные моменты, ценой Стабилизационного фонда ее удалось сохранить. Просто оказалось, что ее уже мало.
Словом года стал «диалог». Диалог народа и власти. Русских и нерусских. Бедных и богатых. Оказалось, как всегда внезапно, что народ не очень верит власти, а власть не слишком-то доверяет народу. Выяснилось, что все правильные и нужные инициативы сверху воспринимаются населением в лучшем случае с иронией, потому что ученые не верят в «Сколково», армия — в реформу, а нации — друг другу.
При всем том — что является уникальным явлением в мировом масштабе — никакие «низы не могут, верхи не хотят» даже близко не привели к революционной ситуации, потому что всем остальным политическим силам, начиная с зюгановской «компартии» и кончая либералами немцова-шендеровича, народ не верит еще больше.
Если уж совсем начистоту, то ситуация сложилась крайне позитивная, и те, кто плыл в первом классе, и те, кто сидел в вонючем трюме, внезапно обнаружили, что шлюпок не то чтобы не хватает — их попросту нет. Даже если кто-то в первом классе давным-давно забронировал места в шлюпках, а то и купил себе пару личных катеров, это не поможет при кораблекрушении. Потому что шлюпки тоже давно текут, а симпатичный остров на горизонте, если корабль пойдет ко дну, может внезапно оказаться населенным людоедами…
Мне лично весь год было страшно интересно (скорее страшно, но и интересно тоже), начнется диалог власти и народа или все-таки нет. Или его предпочтут изобразить, заболтать с телеэкранов, успокоить себя и тех, кто готов успокоиться…
Понятно, что поводом тому стала Манежная площадь (не совсем понятно, что стало ее причиной, но это интересно только профессиональным политикам). Но диалог начался. Начиная со встречи Путина с футбольными фанатами и возложением цветов к могиле убитого болельщика, заканчивая требованием Медведева к телекомпаниям не фильтровать информацию и отменой вызвавшего возмущение закона, урезающего пособия беременным. Кто-то может пожать плечами — что такого, если премьер-министр встречается с протестующим населением, а президент отменяет непопулярный в народе закон? Это же нормально!
Да, именно так. Это нормально!
Вот только нигде в мире подобные действия не совершаются сами по себе. Не надо строить иллюзий — солнечный город, он же «мир полдня» не построен и в ближайшее время построен не будет. Власть всегда и везде прислушивается к народу по той причине, что не хочет уступить место другой власти.
Но у нас, повторюсь, нет альтернативных политических сил. И ситуация с КПСС, когда «альтернатива» вызрела внутри самой партии, оторвавшейся от реальности, тоже невозможна — ее слишком хорошо помнят. Поэтому неумелые, неловкие, снабженные оговорками шаги навстречу народу и попытка понять, чего же этот народ на самом деле хочет, что его волнует и почему такие красивые планы, замечательно выглядевшие на экранах «Айподов», в реальности не работают — это достижение. Достижение, вызванное наконец-то понятой истиной — мы можем погибнуть все вместе. И особо ценное тем, что любая власть больше всего на свете боится показаться слабой. «Вот пойдешь навстречу народу, выполнишь его требования, так ведь слабаками сочтут, поганой метлой погонят…»
Излишние опасения. Наш народ настолько привык существовать параллельно власти — причем любой, что царской, что советской, что единоросской, да при этом еще одновременно и не любить власть, и защищать ее — что самые маленькие шаги навстречу встретит с пониманием и одобрением. Вот только они должны быть настоящими шагами. Если бороться с преступностью, то бороться по-настоящему. В первую очередь с преступностью в самих органах охраны порядка. Признавая, что стране нужна общая, всенародная, наднациональная идея, как было в СССР — не надо бояться слова «идеология». Живых стран без идеологии не бывает, бывают только умирающие. И это вовсе не обязательно должна быть идеология всемирной революции — вполне годится идеология законности и справедливости.
Если это случится, если власть пройдет свою часть пути навстречу народу, все мрачности и трагедии этого года будут не зря. И тогда, возможно, следующий год будет определять слово «надежда», а потом и «доверие».
Но хотя бы то, что конец года прошел под словом «диалог», уже дает повод считать его хорошим годом. Если мы научимся слушать и слышать друг друга, то мы научимся и отвечать. Все мы — потому что все мы в одной лодке.
