Как еще объяснить, если по правилам игры, принятым с незапамятных времен, всякий народ должен, обязан пройти все стадии развития? Исключения тут не допускаются, потому что сразу рухнет выстроенная теория эволюции, а она священна.
И так, наши предки попали в феодализм и опять задремали на несколько столетий, дабы очнувшись увидеть, что земля вельми богата и обильна», да порядка в ней нет. Позвали из-за моря себе варяжских князей, окрестились, помолились новому богу и опять улеглись, чтобы проспать европейскую эпоху Возрождения. Только Петр Великий едва добудился и прорубил окно – глядите, мол, как жить надо! Где Европа, а где мы?
Слава богам, избушка у славян была, а то бы в какой стене стал рубить, коль жили бы в подземельях, аки чудь?
продолжается сбор средств на издание книги "Сорок Уроков Русского"
На эту удочку попались все классики, кто описывал историю государства Российского с древнейших времен. Я опускаю вопрос, зачем и в угоду кому, особенно в девятнадцатом веке, сыновья священников вдруг массово начал строчить подобные сочинения, причем, подражая друг другу – Ключевский Соловьеву, тот – симбирскому помещику Карамзину, и все вместе - очарованному великим реформатором, Татищеву, эдакому русскому Геродоту. Совокупив усилия, они достигли одной общей цели, и мы теперь судим о славянской, русской истории по их представлениям. «Сужденья черпаем из забытых газет…»… Все они, безусловно, пользовались архивами, существующими на то время, историческими письменными источниками, особенно Татищев, которому довелось жить и творить еще до московского пожара 1812 года, в коем сгинуло много памятников старины, в том числе, и список «Слова…».
Но никто из них не рассматривал язык, как основной носитель исторической, духовной, технологической информации и сведений о психологии, нравах той или иной эпохи. И описывая убогое, варварское существование славян, никто не задался вопросом, откуда у пращуров взялся богатейший словарь, вобравший в себя всю информацию о мире и мироздании? А ведь они в 18 – 19 веках были ближе к корням, к нравам и обычаям прошлого, чем мы сейчас, и областнические наречия выражались ярче, свежее, ибо Россия еще не испытала великой урбанизации. Носители и хранители языка продолжали вести естественный образ жизни, согласованный с природой, бабушки помнили сказки и колыбельные, дедушки – сказания и притчи и в каждой деревне было по одной Арине Родионовне, которая вскормила Пушкина словом.
Ан, нет, тело, предание, отчленили от кровеносной системы и суть самой крови - слова, жизненно важные составляющие единого организма перестали питать друг друга. Вместо предания получилась история, наука о прошлом.
Слово и связанная с ним, мифология, устное творчество не умерли на этом операционном столе; пострадало наше сознание, настроенное на восприятие истории, изложенной подобным образом. Читать научные работы уже почти невозможно, одни ссылки друг на друга, одни компиляции, подпорки и ничего живого. Полное ощущение, будто ходишь по каменноугольной лаве с деревянной крепью, которая под напором земной толщи и времени трещит и медленно оседает.
Мы утратили ощущение объемности древнего мира, то есть чувство времени и пространства своего прошлого. Исчезло бинокулярное зрение и выработалось циклопическое – это когда видишь одним глазом. Картинка всегда будет плоская, но самое главное, очень трудно или почти невозможно определить расстояние до объекта. Стрелять удобно, не надо прищуриваться, взирать на мир – нет…
Славянский Дар Речи корректировался сообразно со временем того или иного исторического периода и как видеорегистратор, запечатлел весь путь движения. Вслушайтесь в созвучие слов мера и время, и сразу поймете, что это одно и то же, и второе получилось от перегласовки первого. Отсутствие чувства меры и чувства времени непременно ведет к заблуждению в пространстве, поэтому в нас генетически заложены солнечные часы. Не ведая того, мы все время измеряем, отсчитываем время, чтобы не делали и в каком бы положении не находились. Вспомните свое состояние, когда вы отвлеклись на что-нибудь, случайно и крепко заснули, утратив счет времени? Возникает если не паника, то чувство, близкое к нему – который час?!
Иногда кажется, оно остановилось, иногда напротив, совершило невероятный скачок…
Первозданные, не запыленные слова, измеряющие время по солнцу - рано и пора, пожалуй, самые употребляемые в нынешней лексике. И еще слово поздно (припоздниться), в котором явственно читается синоним слова – закат (солнца): здно, зднитья – угасание огня, света, дня. Дно и день так же однокоренные слова, возникшие от перегласовки, поскольку солнце погружается и потом поднимается со дна, и мы говорим – день встает. Бездна - буквально без дна, то есть, куда можно уйти безвозвратно: в представлении пращуров вселенная непременно имеет дно, как всякая река или море. У греков есть выражение об ушедшем времени – кануть в лету, где Лета – река в царстве мертвых, вода которой лишает памяти о прошлой земной жизни.
Следующие «временные» слова утро и вечер. Если утро – у тра, ясно и без перевода, то его антоним претерпел изменения в своей структуре и высветляется лишь в форме вчера. И тут открывается весьма зрелищная и содержательная картина: отгорает день, наступает вечер и прошлое уходит в вечную тьму, в черноту. Какое точное представление о безвозвратности ушедшего! Вчерашний день уже никогда не загорится, вчерашний свет неповторим! Только понимая это, можно раскрыть слово вечность – то, что безвозвратно ушло в прошлое, покрылось мраком, чернотой, но мы живы верой, что наступит день (и век!) грядущий, ночная тьма непременно рассеется.
Запоешь тут гимны солнцу! И будешь не коротать время дня, а проживать его осознанно, смакуя каждое неповторимое мгновение.
Какая мощная энергий извлекается из такого представления! Какие вдохновляющие стимулы включаются! И нам хотят еще сказать, что народ, обладающий такой философией и соответствующей психологией, большую часть времени пребывал в небытии, в дреме?
И тут мы подошли вплотную к понятию, которого в нашей современной жизни нет, но оно не осознанно существует само по себе – энергия времени. Мы все время говорим: время идет, время не ждет, время уходит, время движется, бежит, улетает, кончается. То есть, осознаем и понимаем, что оно находится в постоянном движении, а всякое движение имеет энергию, иначе абсолютный покой. И это вовсе не смена дня и ночи, не тиканье ходиков, не бег стрелок на циферблате; это вполне реальные, имеющие физические свойства, величины, которые можно выразить в «вольтах», «амперах», в мерах веса, объема, единицах измерения скоростей и т. д. Иное дело, произвести замеры или определить хотя бы даже присутствие этой энергии не в состоянии – приборов пока нет. Однако чувствуем ее, наверное, точно так же, как ток, бегущий по проводам, который невозможно увидеть глазами, представить бег электронов, однако пощупать и ощутить просто – схватитесь за оголенный провод. Причем, время может потреблять энергию для своего движения и одновременно вырабатывать ее, но уже в ином виде, с иными параметрами. Это примерно как железнодорожный локомотив, который при разгоне берет напряжение из контактной сети, а при движении инерционным ходом начинает ее вырабатывать с помощью генераторов, приводимых в действие от колес состава. Но я не стану углубляться в суть теории происхождения и законов существования энергии времени, это область других уроков и задач. Наша задача через посредство Дара Речи выявить, установить знания наших пращуров о законах ее существования или хотя бы отыскать следы, факты, когда они оперировали подобными категориями.
Движение, течение времени, как и железнодорожный состав, используя энергию прошлого, с помощью внутреннего «генератора» при инерционном ходе вырабатывает энергию будущего. И ее на порядок меньше потребляемой.
Дар Речи сохранил и донес до нас название энергии – ЧУ. Это один из редких слогокорней, который сам претендует на собственно слово и относится к существительному среднего рода, что говорит о принадлежности к миру прави. И это не абстрактная величина: в ветхие времена, вероятно, умели замерять напряжение, потенциал этой энергии и считали главным ресурсом, который следует добывать, чтобы время жизни народа не утратило своего поступательного движения. Не хлеб насущный, не тучные стада и табуны, и даже не золото и серебро являлось гарантом благоденствия, а некая неуловимая энергия будущего.
