— Мамочка, мне снился Бог. Он сделал всё, как нам надо.
— А как нам надо?
— Он нас помилал… Ты скажешь папочке?
А вот это «ты скажешь папочке?» мне совсем не нравится. Оно звучит уже не в первый раз. И означает, что Лёшке вовсе не идёт на пользу то, что мы обсуждаем его слова и поступки в его присутствии. Но деваться нам некуда. Общественный стресс последних месяцев отразился и на нашей коммуналке. Все соседи между собой враждуют. Некоторые даже дерутся, парализуют недругов газом из баллончика, избивают до полусмерти, крушат мебель, вызывают милицию, травят друг друга собаками. Мы стараемся держаться от этого в стороне, но и у нас очень серьёзно осложнились, стали враждебными отношения с тётей Ниной, мамой Людочки и Паши. И останутся они такими на много лет, пока нашу коммуналку не расселят. И не только Лёшу теперь не пускают совершенно на кухню, но даже и мама с папой стараются там появляться как можно реже — очень не хочется сталкиваться с соседями. И поэтому приходится все домашние дела, в том числе и Лёшины, обсуждать при нём самом. Ничего хорошего в этом, конечно, нет.
13 мая 1992
Сегодня Лёша в последний раз в этом сезоне (а может, и вообще) сходил в вальдорфский садик. Аренда на помещение закончилась, и дальнейшая судьба садика неизвестна. Но перед закрытием добрые воспитательницы нам вновь сделали шикарный подарок: 16 лимонов и 24 апельсина.
Зашли сегодня с Лёшкой к тёте Гале. Голодные времена она переживает очень своеобразно — завела в квартире кур и кроликов. Надо было видеть потрясение Лёши, когда он увидел в платяном шкафу кудахтающих курочек Ряб!
Июнь наш папа провёл в НИИ Кардиологии, правда, когда ему стало лучше, его стали отпускать на выходные домой — в больницах теперь экономят продукты. Как-то зашли в пышечную. Увидели то, чего раньше никогда не бывало — как люди покупают по полпорции кофе с молоком. Видели и то, как в пирожковой подкармливают беспризорников. Появилось много нищих. А вот маленьких детей, в колясках, очень и очень мало. Видели ананасы — по 500 рублей штука. А ещё нет очередей за мороженым — оно слишком дорого стоит. Булка, как ни странно, дешевле хлеба.
Но есть и хорошая новость — нас прикрепили к социальной столовой и теперь мы получаем на всех троих обеды.
30 мая 1992
Лёша считает уже до дюжины. Балуется образованием словоформ, развлекается, играя с морфемами: «наголодался» (проголодался), «словил» (поймал), «ракетник» (ракетчик), «уколил» (уколол).
Естественнонаучные размышления:
— Зима ушла в дырочки.
— Наша Луна целая. А может по кусочкам разломаться.
— Если бы у оленя не было рогов, то он был бы осликом?
Посмотрел за окно, где на тополях раскрылись листья:
— На деревьях выросли яблоки и груши, представляешь?
Лёша уже неплохо читает, но мама посадила его за букварь. Рассматривает и тут же комментирует прочитанные слоги:
— «Лы» — «лыжи» начинается. «Ма» — «мама» начинается. «Ра» — «рама» начинается. «Му» — «корова» начинается.
Посмотрел мультик, где идёт то клубничный, то морковный, то сырный дождь:
— Я хочу попасть в этот мультик! Мама, как мы поедем в этот мультик? Я хочу морковочный дождь.
Положил папе на голову зелёный листик и засмеялся:
— Папа совсем, как Дюймовочка.
Пришёл дядя Игорь. Лёша захотел похвастаться, как хорошо он умеет считать. Сосчитал без запинки все десять пальцев на руках. И застрял.
— А дальше? Сосчитай пальчики на ногах.
Подумал-подумал и нашёл, что ответить:
— А у меня там пальчики грязные!
Ну, конечно, проще признаться в том, что грязнуля, чем в том, что чего-то не знает.
— Мама, я хорошо пел?
— Не знаю, ты про себя пел.
— Нет, я про нас пел!
В зоопарке:
— Лёшенька, это львица.
Не задумываясь, рифмует ответ:
— На тебе хочу жениться.
Там же.
— Один взрослый билет. Ребёнку нужно?
С непередаваемой надменно-недоуменной интонацией:
— Это я ребёнок?
Сын компьютерных родителей. Взял ножной массажёр, состоящий из множества выступов и отдалённо напоминающий клавиатуру. Поставил за ним коробочку (как бы телевизор). Сел напротив. Поясняет:
— Это «Сиклер». Я играю.
И, кстати, «играл» очень долго и образно, озвучивая происходящее на «экране».
— Телефон-телефон, золотой гребенон…
Сел на лошадь-качалку, позади поставил стульчик:
— Мама, садись. Это карета. Куда вас везти?
— На Адмиралтейскую набережную.
— Какой дом?
4 июня 1992
Рассказывал сам себе сказку о Репке, после чего сделал вывод, что её удалось вытащить, потому что «их было много». Подумал и сообщил, что нас трое. В голосе вопросительные интонации: много, мол, это или мало, вытащим мы в случае чего репку или придётся на помощь звать?
Расстраивается, что номера домов на улице идут не по порядку. Не понимает, почему после пятого дома идёт сразу седьмой. Это неправильно!
Выучил счёт до 16. Начал разбираться с часами. Понял, что маленькая стрелка показывает на часы, а большая на минуты, и может правильно назвать час. С минутами пока не разобрался.
Недели две назад убежала наша кошка Тася. А сегодня идём по улице, молча. Каждый думает о своём. Я вспоминаю погибшего в декабре дяду Сашу. Вдруг Лёшка ни с того, ни с сего, будто мысли читает:
— Мама, а дядя Саша в Раю встретил нашу Таську?
Очень полюбил стрелять из лука. Взрослые смотрят с удивлением. А большие мальчики — 5–6 лет его за это уважают и принимают в игру как равного.
15 июня 1992
— Мамочка, когда я буду большой, как ты или папа, я приведу братика или сестрёнку.
— Откуда?
— С улицы.
16 июня 1992
Пришлось взять Лёшку на поминки бабы Лены. Обычно он ведёт себя образцово-показательно даже тогда, когда можно играть и шалить, сколько хочешь. А сегодня в него словно бесёнок вселился: шумел, капризничал, не слушался, строил рожи — пугал, в общем, стоял на ушах. И никаких угрызений совести, похоже, не испытывал.
Не повезло Лёше с родителями. То папа в больнице, то мама… Три недели я провела в больнице имени Ленина на Васильевском острове. Мужчины приходили ко мне 2–3 раза в неделю — папа пешком, а Лёша колесил — на велосипеде. Говорили, что живут дружно. Лёша без меня не скучал и не грустил. Молодец наш папа, сумел уделить сыну достаточно внимания, когда хлопот и без того хватает.
23 июля 1992
Ходила с Лёшей в зоопарк. Понравился в этот раз больше всего муравьед, белые медведи и жираф, которого служитель разрешил маме покормить с рук крапивой. Лёша хотел покататься на пони, но денег не хватило — дорогое удовольствие. Отреагировал, как обычно, спокойно — знает, удовольствия стоят денег, а у нас их очень мало.
24 июля 1992
Насмотрелся американских мультиков. Одна из любимых игр — в капитана Пауэра. Одевает шлем, хватает автомат и стреляет в роботов-врагов, своеобразно и живо воспроизводя и звуки выстрелов, и звуки падающих машин.
Из этого же мультика воспринято одно из любимых Лёшиных выражений: «Я скорость набираю». Смысловое значение этого выражения далеко не всегда соответствует лексическому. Оно значит примерно «сейчас наберусь сил» или «я расту».
Это лето очень жаркое. А жару мы все не очень хорошо переносим даже в тени. Гулять тяжело. Дойдёшь кое-как до пляжа Петропавловской крепости, окунёшься в холодную воду — благодать. А обратно — по тому же солнцепёку, по плавящемуся асфальту… В общем, мы были очень благодарны тёте Косе, когда она предложила нам с Лёшкой пожить недельку у неё на даче, на свежих овощах. А папу собес определил в санаторий в Комарово, где он немного отъелся.
А всё остальное время испытываем чувства голода, и Лёшка, и мы с Иваном всё время хотим есть. Трудно поверить, что хлеб раньше стоил 14 коп., сейчас его цена 10 руб., и снова пропал, а значит, опять подорожает, а мы к этому совершенно не готовы.
Прошёл год с путча. Ощущение, что это было век назад. И отношение к путчистам совершенно другое — чуть ли не благодарность, что дали возможность проявить себя. Забавно сейчас, что когда всё началось, не боялись танков, а вот на праздник Победы не пошли — испугались пьяной толпы.
7 августа 1992
— Я думаю, как нам всё время жить…
Вчера были в гостях у тёти Коси. У неё двое мальчиков: Максик — девяти, и Дюля — 7 лет. Пацаны играли в капитана Пауэра, в машинки, выгонялки «домового» (домовой — это череп, «кидающийся» палками). Лёшка перевозбудился, взмок, не захотел даже тортика, но забежал на кухню и рукой сцапал огурец из общей салатницы. Домового, кстати, напугался до ужаса. А когда стали объяснять, что это череп, спросил:
