Моей целью не является повторение концепций, упоминавшихся в других размышлениях. Отталкиваясь от простых фактов, я намереваюсь доказывать огромную степень лицемерия и полное отсутствие этики, характеризующие хаотические по своей природе действия правительства Соединенных Штатов.
В размышлениях «Машина убийств», опубликованных в прошлое воскресенье, я сказал, что о попытке отравить меня с использованием чиновника кубинского правительства, имевшего доступ в мой кабинет, мы узнали из одного из последних рассекреченных документов ЦРУ То был человек, о котором следовало найти информацию, у меня не было под рукой необходимых данных. В действительности я просил прощения, если ранил чувства кого-либо из потомков, будь упомянутый человек виновным или нет. Я продолжал затем анализировать другие важные темы в документах, раскрытых ЦРУ.
В первые годы Революции я почти ежедневно бывал в недавно созданном Национальном институте аграрной реформы, который находился там, где сегодня находится Министерство Революционных вооруженных сил. Я еще не мог располагать Дворцом Революции, где тогда был Дворец правосудия. Его строительство было выгодной сделкой сверженного режима. Главная прибыль заключалась в повышении цены на землю, с которой согнали тысячи людей, кого я, только что выпущенный адвокат, защищал бесплатно в течение месяцев перед государственным переворотом Батисты. То же происходило с другими роскошными сооружениями, которые во многих случаях еще предстояло завершить.
Из кабинетов НИ АР 4 марта 1960 года я услышал оглушительный взрыв судна «Ля Кубр» и увидел столб черного дыма, встававшего над портом Гаваны. Мне быстро пришла на ум мысль о судне, груженном противотанковыми и противопехотными гранатами, которыми можно было стрелять из винтовок ФАЛ, приобретенных в Бельгии — стране, которую никто не мог бы заподозрить в коммунизме. Я немедленно спустился, чтобы отправиться на место происшествия. По пути из-за шума и вибрации транспорта я не сумел услышать второго происшедшего там взрыва. Погибло более 100 человек, и десятки остались изувеченными. На похоронах жертв спонтанно родился возглас «Родина или смерть!»
Известно, что все было тщательно запланировано в порту отгрузки Центральным разведывательным управлением. Судно заходило в порты Гавра, Гамбурга и Антверпена. В этом последнем, бельгийском порту были погружены гранаты. При взрывах судна погибло также несколько французских членов экипажа.
Почему во имя свободы информации не рассекречивается ни единого документа, где говорилось бы, как ЦРУ уже почти полвека назад взорвало судно «Ля Кубр» и прервало поставку бельгийского оружия, которая, как признало само Управление 14 июня 1960 года, очень беспокоила Соединенные Штаты?
Чему я посвящал свое время в лихорадочные дни, предшествовавшие вторжению на Плайя-Хирон?
Первая большая чистка в Эскамбрае произошла в последние месяцы 1960-го и в начале 1961 года. В ней участвовало более 50 тысяч человек, почти все из бывших провинций Гавана и Лас-Вильяс.
Поток оружия прибывал на судах из Советского Союза, которые не взрывались по прибытии в порты. Было бесполезно пытаться закупать их в других странах, чтобы так избежать предлогов, которые использовали Соединенные Штаты, чтобы вторгнуться в Гватемалу, что на протяжении лет обошлось этой стране в более ста тысяч убитых и пропавших без вести.
Мы приобрели в Чехословакии легкое оружие и определенное число зенитных пушек калибра 20 миллиметров с двойным стволом. Танки с орудиями 85-миллиметрового калибра, бронированная артиллерия 100-миллиметрового калибра, противотанковые пушки 75-миллиметрового калибра, минометы, гаубицы и тяжелые пушки до 122 миллиметров и легкие и тяжелые зенитные орудия шли прямо из Советского Союза.
Традиционными методами потребовался бы по меньшей мере год, чтобы подготовить необходимый персонал для обслуживания этих орудий. Подготовка произошла за несколько недель. Этой основной задаче мы посвящали практически сто процентов нашего времени в течение почти двух лет после победы Революции.
Мы знали о неизбежности нападения, но не знали, когда и как оно произойдет. Все возможные точки доступа защищались или были под наблюдением. Руководители находились на своих местах:
Рауль в Ориенте, Альмейда в центре, и Че в Пинар-дель-Рио. Мой командный пункт был в столице: приспособленный для этого старый буржуазный особняк на высоком правом берегу реки Альмен-дарес, недалеко от места, где она впадает в море.
Уже наступил день — 15 апреля 1961 года, и я с ночи находился там, получая сообщения из Ориенте, куда прибыло с юга Соединенных Штатов судно под командованием Нино Диаса с группой контрреволюционеров на борту, одетых в оливковую форму, такую же, как наша, чтобы совершить высадку в районе Баракоа. Они делали это в качестве обманного маневра, чтобы отвлечь внимание от точного пункта главного направления и создать как можно больше путаницы. Судно уже находилось на расстоянии прямого выстрела противотанковых орудий в ожидании высадки, которая в конце концов не произошла.
Одновременно сообщили, что 14-го вечером взорвался в воздухе, выполняя разведывательный полет над районом возможной высадки, один из наших трех реактивных истребителей — учебных, но способных сражаться; то была несомненно акция американцев, произведенная с военно-морской базы в Гуантанамо или из другой точки на море или в воздухе. Тогда не было радаров, чтобы точно определить, что произошло. Так погиб выдающийся революционный пилот Орестес Акоста.
С упомянутого командного поста я смог увидеть В-26, которые пролетели над этим местом почти на бреющем полете, и через несколько секунд я услышал взрывы первых ракет, внезапно выпущенных против наших молодых артиллеристов, которые в большом числе обучались на воздушной базе Сьюдад-Либертад. Ответ этих молодых храбрецов был почти хмоментальным.
С другой стороны, у меня нет ни малейших сомнений в том, что Хуан Орта был предателем. Соответствующие данные о его жизни и поведении находятся там, где должны находиться: в архивах Управления госбезопасности, родившегося в те годы под беглым огнем врага. Эта деятельность была поручена людям, обладающим большим политическим сознанием.
Орта получил отравленные таблетки, предложенные Мэхью Джанканой и Сантосом Траффиканте. Разговор этого последнего с Розелли, выполнявшим роль связного с организованной преступностью, произошел 14 сентября 1960 года, за несколько месяцев до выборов и прихода к власти Кеннеди.
Предатель Орта не имел особых заслуг. Я переписывался с ним, когда мы искали поддержки эмигрантов и изгнанников, живших в Соединенных Штатах. Его ценили за его кажущуюся подготовку и услужливость. К этому у него были особые способности. После победы Революции, в важный период, он часто имел ко мне доступ. Исходя из возможностей, которые были у него тогда, верили, что он сможет бросить яд в прохладительный напиток или апельсиновый сок.
Ранее он получил деньги от преступных организаций за предположительную помощь в открытии казино. С этими мерами он не имел ничего общего. Решение приняли мы. Необдуманный и не принятый коллегиально приказ Уррутиа закрыть их создавал хаос и вызывал протесты тысяч работников туристического и торгового сектора, когда безработица была очень высока.
Некоторое время спустя казино были окончательно закрыты Революцией.
Когда ему передали яд, в отличие от того, что происходило в первое время, у Орты было очень мало возможностей встретиться со мной. Я был полностью занят деятельностью, о которой рассказал выше.
Не говоря никому ни слова о вражеских планах, 13 апреля 1961 года, за два дня до нападения на наши воздушные базы, Орта попросил убежища в посольстве Венесуэлы, которое Ромуло Бетанкур предоставил в безоговорочное распоряжение Вашингтона. Многочисленным контрреволюционерам, укрывшимся там, не давали разрешения на выезд, пока не ослабели зверские вооруженные нападения Соединенных Штатов на Кубу.
Нам уже приходилось противостоять в Мексике предательству Рафаэля дель Пино Сьеро, который дезертировал за несколько дней до нашего отплытия на Кубу — этой даты он не знал — и продал Батисте за 30 тысяч долларов важные секреты, имевшие отношение к части оружия и судну, перевозившему нас на Кубу. С изощренной хитростью он разделил информацию, чтобы завоевать доверие и обеспечить выполнение каждой части. Сначала он получил несколько тысяч долларов за вручение двух складов оружия, о которых знал. Неделей позже он передаст самое важное: судно, которое привезет нас на Кубу, и место высадки. Всех нас могли схватить вместе с остальным оружием, но сначала должны бьілдо передать ему остальные деньги. Наверняка его консультировал какой-нибудь американский эксперт.
