Внутривидовая борьба, как утверждает Климов, проходит по линии противостояния «вырожденцев» (дегенератов-гомосексуалистов) и «нормальных людей» (носителей родовой нравственности и морали). Это противостояние Климов обнаруживает не только на уровне бытовых конфликтов, но считает первопричиной политической борьбы, войн и революций. «Комплекс власти» Климов переименовал в «комплекс Ленина», заклеймив им всех бунтарей, революционеров и инакомыслящих всех времен и народов.
На совести Климова остается утверждение, что «комплекс Ленина» (латентная гомосексуальность как первопричина асоциальных умонастроений и поступков) был использован в качестве краеугольного камня для разработок средств и методов психологической войны, воплощенном в известном «Гарвардском проекте».
Основной удар «Гарвардского проекта» был обрушен на СССР. Нет сомнений, что психологическая война, развязанная Западом, стала одним из факторов, приведших СССР к краху. Интересно, что среди нынешнего научного истеблишмента России, обслуживающего военный комплекс и так или иначе причастного к разработке средств психологической войны, постулаты Климова пользуются особой популярностью.
Но на наш взгляд, Климов, намеренно или неосознанно, совершил методологическую ошибку. Спутал причину и следствие. Дело в том, что гомосексуализм есть производное от внутривидовой хищности, а не наоборот.
Никто не оспаривает факта, что проявления гомосексуальности встречаются в животном мире, и, чем ближе к человеку, тем чаще. Но наблюдения за стаями высших приматов показывают, что чаще всего гомосексуализм используется как ритуал наказания. Провинившийся самец, подставляет зад вожаку, а тот делает несколько чисто имитационных фрикций. Никаких эмоциональных всплесков, напоминающих любовные, при этом не наблюдается. Один явно унижен, второй наслаждается покорностью наказуемого, притихшая стая явно одобряет публичное унижение собрата. Что это?
Это акт восстановления иерархии и дисциплины в стае. И, собственно, к половой сфере происходящее имеет лишь косвенное отношение. Детей от такого акта, разумеется, не появится, но они будут рождаться в стае, если стая сохранит свое единство, как фактор выживания.
Все, что направлено на выживание человейника, превращается в ритуал. Но каков же глубинный смысл публичного ритуального гомосексуального акта?
Читатель, очевидно, знаком с основополагающим принципом китайской философии: о единстве и противоположности мужского и женского начал — Инь и Ян. Все многообразие мира проистекает из взаимодействия этой базовой диады. Но и без трактатов китайских мудрецов любой здравомыслящий человек знает, что есть сугубо мужское и сугубо женское, и одно никогда нельзя подменять другим. Все без исключения традиционные сообщества, происходившие из родоплеменного строя, проводили грань между «мужским» и «женским» четко и безоговорочно, что жестко закреплялось в кодексе одежды и поведения, в разделении видов хозяйственной деятельности.
Ритуальный гомосексуальный акт имеет глубинную психологическую основу. По сути, у пассивного партнера происходит «сшибка» высшей нервной деятельности. Он полностью теряет себя в мире, разделенном на мужское и женское. Рушится базовый фундамент личности — самоидентификация. Наказуемый не может ответить на важнейший вопрос — «кто я?» По половым признакам — самец, по роли в половом акте — самка, но сам акт априори не ведет к зачатию. Если отбросить внешнее, то в подоплеке обнаружим классический парадокс как психологический прием «сшибки» высшей нервной деятельности.
Если допустима такая аналогия, вожак насильственным актом останавливает работу «бортового компьютера», пораженного вирусом, форматирует диск, вновь загружает операционную систему и запускает «бортовой компьютер» провинившегося. «Вирусом» в данном случае служит асоциальное, по мнению вожака, поведение провинившегося.
Как мы уже упоминали, ритуал «распахивает» сознание, делает его сверхъемким и сверхвосприимчивым. В сознание провинившегося, временно погруженного в транс противоестественностью акта, «накачивается» информация из единого биоэнергетического поля стаи. Либо он после такой психологической хирургии станет адекватным реальности, либо будет вытолкнут из единого психополя и идентифицирован как «чужак». Со всеми вытекающими для «чужака» последствиями, вплоть до убийства.
Вывод прост. Гомосексуальный акт в первооснове своей есть «убийство» половой идентификации, что в мире, разделенном на мужское и женское начало есть превращение в «нечто» или «ничто». Можно рассматривать гомосексуальный акт как промежуточный вид публичной казни, не связанный с уничтожением биологического объекта. Это одно из проявлений «инстинкта власти», следствие, вытекающее из права власти распоряжаться жизнью подвластных, но не причина.
Образно говоря, власть насилует, когда не считает целесообразным убивать. А то, что она постоянно морально и психологически насилует подвластных, так это проистекает из ее благоприобретенного «инстинкта власти». Это латентное проявление врожденной тяги убивать. А не тяги к противоестественным половым актам или девиациям в поведении вследствие вырождения.
Гомосексуализм закрепился в человейнике как отклонение в половой сфере, но в первооснове своей он есть особый вид насилия над личностью и сознанием. Гомосексуализм следует признать особой формой проявления внутривидовой хищности как базовой характеристики самого человейника. В таком случае латентная и «явная» гомосексуальность есть «родовая травма», которая продолжает сказываться на более высоких уровнях развития человейника.
И если Климов видит в социальных процессах лишь сублимацию латентной гомосексуальности, то мы усматриваем в них хищность — тягу и способность насиловать и убивать себе подобных.
* * *
Продолжим изучение личности лидера, и добавим к его, мягко скажем мало симпатичному, психологическому портрету еще несколько штрихов.
С точки зрения современной психологии, истинный лидер — невротик. Обратите внимание, не больной невропат, а определенный психологический тип как производное от особенностей психофизиологии лидера. Быть невротиком также не зазорно, как сангвиником или меланхоликом.
Но вряд ли благодушный и уравновешенный сангвиник или печальный и подавленный меланхолик способны стать лидерами. Мудрая Сова и ослик Иа не годятся на роль лидеров. Для этого потребен шебутной Винни Пух, который считает, что «это неправильные пчелы, потому что у них неправильный мед». На худой конец сгодится вечно перевозбужденный Пятачок.
В основе личности лидера лежит невротическая дисторсия — разрыв между желаемым и действительным. И этот глубинный интрапсихический конфликт не дает спокойно жить самому лидеру и, выплескиваясь во внешний мир, затягивает в свой водоворот окружающих. Невротик живет в постоянном конфликте с самим собой и окружающей реальностью. И всю свою жизненную энергию невротик тратит на то, чтобы привести себя и внешний мир в соответствие с некой идеализированной ментальной моделью, существующей только в его сознании.
Практически невозможно встретить лидера, адекватно оценивающего себя. Как правило, самооценка собственного потенциала выше, чем имеется сил и возможностей.
Неказистый коротышка из провинциальной многодетной семьи, амбиции которого не может удовлетворить его родной островок. Что он может получить от жизни? Ничего или все, что пожелает. Все, если ни на секунду не позволит утихнуть невротическому огню, полыхающему у него внутри. Он станет военным и будет делать карьеру в пекле сражений. Он дождется своего шанса и не упустит его. Он по собственной инициативе примет командование вооруженным сбродом, отощавшим и расхлябанным, называемым Итальянской армией. Хуже во Франции не было, а перед армией стояла задача покорить Аппенины. От такой сомнительной чести ввиду полной бесперспективности кампании откажутся все карьерные «паркетные» генералы. А коротышка пойдет ва-банк и выиграет. Он обрушит на Италию молниеносный и сокрушающий удар. Первый в череде своих великих побед. Затем он покорит Египет и Европу. И заставит весь мир с трепетом произносить свое имя — Наполеон Бонапарт.
Невротик способен погибнуть в попытке реализовать свой идеал. Чаще гибнет, выдыхается, сходит с дистанции. Многие и многие невротики так и не познали опьянение успехом. Пили горькую, а об их амбициях знали только близкие, потому что всю жизнь страдали от несостоявшихся бонапартов.
Обладание собственной ментальной моделью мира, как мы указывали, является важнейшей чертой лидера. Невротик не только таковой обладает, он не может не реализовать ее в виде преобразования окружающей среды. Для него это вопрос жизни или смерти. Интрапсихический конфликт, внутренний конфликт между реальностью и ее ментальной моделью, созданной невротиком, разрешается только в акте разрушения и творческого преобразования себя и среды или саморазрушением личности невротика. Невротик рвется в лидеры, рвется к власти, чтобы получить рычаги воздействия на реальность.
