Пошел на работу, но в итоге из любопытства повернул посмотреть. Прихожу — кошмар. Я по жизни многое видел, но такое… При мне вытащили беременную женщину — ни головы, ни рук. В общем, все четыре дня, что я на месте провел,— какое-то странное состояние — работал фактически на "автопилоте": ни спать, ни есть не хотелось.
Недалеко, в помещении кинотеатра, открыли своего рода походную кухню. Я предложил помощь — попросили принести какой-то мешок, в итоге остался на четыре дня. Готовили еду для пострадавших, солдат, пожарных. Конечно, может быть, у тех, кто работал непосредственно на развалинах,— дело было важнее… Но наша походная кухня — тоже много сделала для людей.
Продукты поначалу привозили все, кто мог. Ближайшие палатки, магазины — машины не успевали разгружать. Директор бара помог — он только начал раскручиваться, были у него какие-то продукты — всё отдал. Ему потом обещали вернуть — но, конечно, ничего не вернули. Очень много несли простые люди со всей округи. Помню, пришли дед с бабкой. Они сходили в магазин, купили на свои деньги триста граммов колбасы, кусочек масла и пачку чая. Видно, что сами нуждаются — но пришли оказать людям помощь.
Целую ночь после взрыва готовили, кормили. Солдаты в оцеплении стояли сутки, их никто не додумался сменить. Пригнали-то не элитные дивизии, какой-нибудь спецназ из Рязани, где люди натренированные, а обычных срочников. Мы солдат тоже кормили. Им-то вообще неоткуда было ждать поддержки. Более того, в какой-то момент нам предписали получать разрешения на то, чтоб им помогать. Это не нормальное государство, если на его солдат жалко смотреть.
Что интересно, было очень много ребят-школьников. Причем отличились те, кого в районе считали аутсайдерами. Может, им было в радость не учиться, но знаю: все пахали на совесть.
Утром, больше чем через сутки, в 12 часов, зашевелились инстанции. Приехал главврач Юго-Восточного округа Москвы, по фамилии Комаров, и начал нас учить. Претензии выдвигались такого порядка: почему здесь дети, почему без халатов, почему нет разделочных столов? Мы кормили очень много людей, использовали всё, что было: супчик быстрорастворимый, гречневая каша, колбаса. Один, например, стоял и непрерывно резал колбасу. Другой варил суп. Делали всё очень цивильно — во всяком случае, никого не отравили, хотя, повторяю, людей накормили очень много. Ситуация идиотская: мы работаем, а вокруг ходит чиновник и поучает, что и как надо делать. Конечно, не всё было идеально, но хоть что-то было. На самом деле организовать такую кухню: поставить разделочные столы, холодильники (которые не очень-то и были нужны — продукты "улетали", не успевая испортиться), пригласить профессиональных поваров,— при минимальной поддержке "сверху" можно было бы за пять секунд.
А оттуда шли в основном окрики да советы. Потом начался маразм: талоны начали вводить — кого кормить, кого не кормить. Хотя продуктов было достаточно, да и спрашивать с людей, лишившихся всего, бумажку за тарелку супа и стакан чая абсурдно.
Потом наказали отослать подростков. Поставили трех баб в халатах, которые через полчаса сказали: "Ну вас на фиг, мы просто не справляемся. Время к вечеру, нам домой надо, у нас семьи". А ребята с утра до ночи работали, не разгибаясь и не жалуясь. Спали на мешках. Прислали еще двух теток-чиновниц от округа — следить. Вечером они собрались домой — и пошли с полными сумками продуктов. Как до такого можно дойти, не понимаю. У ребят было столько возможностей: пачку сигарет, например, взять — в принципе никто бы ничего и не сказал, но ни у кого рука не поднялась. С этими же и на следующий день подобное повторилось.
Что по-настоящему смущает. Дом взорвали старый, в таком месте, где можно построить четыре новых дома. Не надо объяснять — какие это деньги. У одного моего знакомого отец работает в фирме, которая занимается строительством домов. Так вот, с его слов, отца вызвали на работу — через час после взрыва дома. Сигнал — освободилась площадь под строительство. За ночь, до шести утра было решено — какая фирма будет строить на освободившемся месте, каков проект. И даже кого-то лишнего, из конкурентов, успели убрать. Конечно, это бизнес, не они взрывы устроили, но факт остается фактом. Террористы грохнули не рядом стоящую панельную 22-этажку, хотя народу там живет в четыре раза больше, и шок был бы сильнее. В нем тоже есть подсобные помещения. А так грохнули старый дом — и территорию сразу на конкурс. Хочешь-не хочешь, а неприятные мысли в голове постоянно крутятся.
Эти дни показали, что люди в большинстве своем у нас все-таки отличные, настоящие. А вот государство никуда не годное. Для такой громадной страны — можно было все организовать по-другому. А так в основном все проходило на уровне народного энтузиазма.
А.Р.
Наталья Мозговая
9 сентября 2002 0
37(460)
Date: 10-09-2002
Author: Наталья Мозговая
ДНЕВНИК ЧУМЫ
Эти дневниковые заметки израильской журналистки Натальи Мозговой далеки от политики. Это просто исповедь человека, живущего на войне, посреди войны. Мы принципиально не даем никаких комментариев и авторских оценок, так как все написанное лучше всякой высоколобой аналитики дает возможность понять, как живется обычному, рядовому человеку в стране, где уже который год идет гражданская война.
Редакция “ЗАВТРА”
"Скажи мне, товарищ, ты вспомнишь иль нет,
Когда получил ты партийный билет?"
Расул ГАМЗАТОВ
У кого-нибудь есть разумные мысли по поводу того, что в Израиле будет с правнуками евреев?
...Сегодня звонила очередная Леночка 17 лет. "Я,— говорит,— поступила в тель-авивский университет (она год в стране, ей, как репатриантке положено учиться бесплатно). Начала учиться. А неделю назад мне позвонили и сказали, что они ошиблись, и поскольку я правнучка еврея и не попадаю под действие закона о возвращении — я должна все оплачивать сама. Это какой-то расизм: зачем же меня тогда сюда пустили? Чтобы я человеком третьего сорта себя всю жизнь чувствовала?"
Я, набегавшись по историям таких солдатиков, которые, отслужив три года в армии, обнаруживали, что у них нет гражданства, ей говорю: "А ты уверена, что у тебя гражданство есть?!" Она: "Ну, конечно! Мне удостоверение личности выдали!" Звоню в МВД. Естественно, никакого гражданства у нее нет, а она об этом не знает. Есть статус постоянного жителя со всеми вытекающими отсюда последствиями. Естественно, ничего ей не положено.
Вопрос: что с "правнуками" делать? Абсурд и гадость ситуации состоит в том, что у родителей таких деток как раз имеется вполне кошерное гражданство. Вопрос у меня серьезный, варианты типа: "Изменить закон о возвращении" — известны. Что делать с теми, кто уже здесь? Что с ними будет? Свалят? Поголовно гиюр пройдут? Революции устроят?..
В Тель-Авиве появилась серийная жаба. Преступница задавила уже более 20 человек. (Зильбер)
После месячного кидалова съездила наконец в очередной раз к ребятам на 10-й канал. Дурацкие маленькие радости, но забавно все-таки сидеть единственной бабой среди трех важных мужиков и на всех наезжать. Каждый раз подцепляю себе кого-нибудь в знакомые. Сегодня познакомилась с прикольным парнем из поселений, поцапались немного за Хеврон, чисто за изврат фактов ("Да никто в этих палестинских домах не жил! Да нет никаких незаконных поселений!"). Надо к нему в гости съездить.
Еще подбросила до дома профессора философии, члена "Кешет мизрахит", с которым мы в эфире ругались не менее весело. По дороге обсуждали теории возникновения народов и палестинских литераторов.
Потом сгоняли с Буськой за мороженым. А вот завтра все будет плохо... И я опять буду одна.
Выход чаще всего там, где был вход.
В Израиле у меня осталось пятеро друзей. Прочие свалили в Канаду, Америку, Россию, Англию, Германию, Австралию, в какой-то Мухосранск-сити. Сейчас, как ни странно, мы видимся чаще. И все чаще в голосах их проскакивает еле уловимая интонация "в этом вашем Ихзраиле...". Хреново все-таки быть тем, кто остался. Положим, еще не последним, но все же.
Армейский суд — все-таки тоскливое место. Когда видишь практически одну изнанку, совсем тошно становится. Вот, например, извлекаю из подшивки наугад.
...Во время операции "Защитная стена" в Рамалле некий сержант успел стащить у палестинцев: радио-тейп с колонками (из машины), американскую куртку, 3 золотых браслета, 4 флага Палестинской Автономии и 17 значков Танзима (из чьего-то дома), клавиатуру и мышь (из палестинской компьютерной фирмы), четки и паспорта (у прохожих). Когда полиция нагрянула к нему с обыcком, там же обнаружились гранаты и куча патронов, которые он упер из собственной армии без разрешения. А может, отстреливаться собирался...
