Топоров был патриархом литературного Петербурга. Из него бил фонтан идей, которые он стремился воплотить в жизнь. И находил, между прочим, крутых спонсоров. В отличие от Москвы, которая зацепилась за бюджетные деньги, все идеи Топорова держались на частных инициативах. Что будет дальше, неведомо. Сумеют ли ребята нового поколения найти силы, чтобы удержать культурный Петербург наравне с Москвой?
О нём ещё долго будут вспоминать. И в истории русской литературы Топоров, несомненно, останется. Тем более, сильных критиков в России по пальцам можно пересчитать. Сейчас в Питере не назвать другой такой яркой, мощной и влиятельной фигуры.
Борис Куприянов, директор проекта "Фаланстер".
Уход Топорова - это большая утрата для всего книжного сообщества, для литературы и для России в целом. Среди его очевидных заслуг - премия "Национальный бестселлер" и издательство "Лимбус-пресс", его переводы, его ученики, его публицистика.
Виктор Леонидович был очень мужественным человеком: он боролся со своей болезнью, никому особо об этом не говоря, не изменяя образа жизни. Но самое главное, он имел мужество говорить то, что думает, что порой совершенно не стыковалось с какими-то корпоративными интересами, с мнением интеллигенции. Он был неудобен, резок, нетолерантен, судил всегда по гамбургскому счету. Его критика так часто и так точно попадала в цель, что порой неудобно было ее признавать.
Мало кто с ним был полностью согласен. Но его мнение было ценно, потому что оно исходило непосредственно от Виктора Леонидовича, без каких-либо наслоений. К сожалению, это крайне редкое качество в современной России - умение высказывать свободное мнение. И пусть жизнь и деятельность Топорова будет примером для всех нас.
Андрей Смирнов, обозреватель "Завтра".
В Топорове всё было точно. Он абсолютно оправдывал свою фамилию, за глаза называть его Топором было совершенно "по делу". Он был очень колоритен и литературен внешне, напоминая не то ветхозаветного пророка, не то персонажа сказки Андерсена. Он воплощал беспокойную душу северной столицы получше, чем иные, общепризнанные и "назначенные" таковыми.
В нашем "свободном мире" принято жить по "чуть-чуть", в дозволенных границах. А Топоров позволял себе быть с перехлёстом - любить, ненавидеть, ценить, презирать. И поступал, писал, жил - талантливо, ярко, без оглядки на групповые интересы и представления.
Один "заслуженный критик" высказался про Топорова: мол, затянувшийся комплекс мальчика, кричащего, что король голый. Но это, скорее, саморазоблачение. Разве у правды существуют временные и возрастные ограничения? Топоров ненавидел ложь и не боялся говорить, что думал.
Пожалуй, для меня Топоров - один из тех, кто оправдывал понятие "русская интеллигенция". Фундаментальный, неполиткорректный, сложный, умный и остроумный. Он жил и вёл себя так, как настоящие интеллигенты прошлых времён, а вовсе не узурпировавшая это имя жадная толпа, стоящая у трона.
В Фейсбуке это был один из любимых авторов - следить за ним было одно удовольствие. Вот, уж, кто терроризировал "рукопожатную" общественность, совсем не принадлежа к "красно-коричневому" сегменту нашего общества. Думаю, что многие из его оппонентов и объектов атак, если и останутся в истории, то только за счёт того, что про них некогда написал Виктор Топоров.
Георгий Судовцев
29 августа 2013 0
Политика
Виктор ЧЕРНОВ. Команданте Чавес. Его боялась Америка. - М.: Книжный мир, 2014, 288 с., 2000 экз.
Не будем придираться к обозначенному издательством году выпуска этой книги - многим свойственно торопить время и забегать вперёд. Но что-то явно не так с названием этой книги. "Его боялась Америка"?
Какая Америка боялась Уго Чавеса? Латинская или, по терминологии автора этой книги, "Индейская", где его почти боготворили? Соединенные Штаты - это еще не вся Америка. Да и в самих США, например, те малоимущие граждане, которые каждый год получали топливо от боливарианской Венесуэлы, вряд ли боялись её харизматичного президента.
В качестве вступления (предисловий) к своей книге Виктор Чернов использовал статьи Александра Проханова и Александра Нагорного, опубликованные в газете "Завтра" (2013, № 11), написанные сразу после смерти Чавеса.
"Латинская Америка является родиной революций. Как молодая галактика рождает сверхновые звёзды, так Латинская Америка рождает пламенных вождей революции. Фидель Кастро - это Чавес. Сальвадор Альенде - это Чавес. Даниэль Ортега - это Чавес. Эво Моралес - это Чавес. Им нет числа, и они необоримы" (Александр Проханов).
О чём пишет Виктор Чернов? Прежде всего - о "социализме XXI века", "боливарианском социализме", который строил Чавес в Венесуэле и в Латинской Америке. В трактовке автора одним из главных достоинств этого социализма является его характер, отличный от "тоталитарной" сталинской модели.
"В отличие от сталинистов, Чавес признавал, что социализм XXI века не будет похож на ту систему, которая существовала в СССР. Например, незадолго до провозглашения себя социалистом Чавес получил в подарок книгу Троцкого "Пенрманентная революция" и отметил после её прочтения, что в СССР "не было социализма, потому что в нём были искажены идеи, заложенные Лениным и Троцким, особенно после возвышения Сталина". Впрочем, точно так же он заявлял, что боливарианский социализм не имеет отношения к марксизму и исходит из латиноамериканских реалий; в отличие от троцкистов, признавал позитивную роль Советского Союза Поэтому говорить о троцкизме Чавеса в действительности не приходится. (Еще бы - вообразите себе Троцкого, целующего распятие перед публичными выступлениями, как это делал Чавес! - Г.С.). Тем не менее, он является первым государственным деятелем с конца 1920-х годов, который публично заявил о приемлемости идей Троцкого для построения социалистического общества".
И чуть ранее: "Как пишет Б.Кагарлицкий (один из идеологов современного российского троцкизма. - Г.С.), "своими действиями Чавес доказал реалистичность альтернативного подхода, его правительство наглядно демонстрирует совместимость радикального левого курса и демократии. Венесуэла в этом отношении совсем не похожа на Кубу. Оппозиционные партии функционируют, на выборах присутствуют иностранные наблюдатели, в том числе и североамериканские. А главное, существует широчайшая (даже по западным критериям) свобода печати: большая часть прессы и телевизионных каналов не просто критикуют правительство, они ведут с ним открытую войну".
То есть "западные критерии" демократии и свободы печати признаются более высокими ценностями, чем "радикальный левый курс", который без этих атрибутов, конечно же, вырождается в "тоталитаризм советского типа". Одного из ярчайших мировых политических лидеров XXI века пытаются "прописать" по линии "антитоталитаризма".
Наверное, именно это объясняет досадные упущения в целом достаточно проработанной, написанной с привлечением весомого фактического и документального материала книги. В их числе стоит назвать, во-первых, отношения Чавеса с католической церковью и весьма популярным в Латинской Америке течением "теологии освобождения", к сторонникам которой можно отнести и нынешнего главу Ватикана Франциска (Хорхе Марио Бергольо); а во-вторых - связь концепции "Боливарианской революции" с социалистическим Китаем, который всегда рассматривал "боливарианцев" как своих союзников в противостоянии глобальной гегемонии США.
Разумеется, отдельной темой является авторское расследование причин смерти Уго Чавеса. Виктор Чернов отмечает, что в 2011 году многие левые лидеры Латинской Америки почти одновременно оказались в числе онкологических больных. Вот слова самого команданте, когда он узнал о диагнозе: "Скажите, было бы это удивительным, если бы мы узнали, что США разработали технологию заражения раком, которая держалась бы в секрете?.. Я никого не обвиняю, я просто рассуждаю о возможных причинах того, что мы все одновременно заболели раком". Как отмечает автор со ссылкой на преемника Чавеса Николаса Мадуро: "Еще при жизни у него брали образцы ткани из места заболевания с диагностической целью. Образцы (без раскрытия имени пациента) были направлены в специализированные лаборатории Бразилии, Китая, России и даже США. Отовсюду поступил ответ, что обнаруженные раковые клетки носят специфический характер, отличаются повышенной агрессивностью проникновения и мультипликации и никогда ранее во врачебной практике не встречались".
Сегодня, как известно, активно муссируются слухи о тяжелой болезни Путина. Что это? Операция прикрытия?
