А один орел бросился на американский самолет, но пламя турбин смертельно дохнуло на него
И он упал на гору.
Он долго падал биясъ виясь безвольными чужими уже сгоревшими крыльями.
И когда он упал черным обгорелым еще живым камнем с небес а орлы живучи как кошки как камышовые протяжные почти бессмертные коты
Мухаммед Кандиль впервые зарыдал и набрал горсть камней острых и стал швырять камни в небеса где стоял бродил рождая несметную икру бомб адов американский самолет.
И долго мальчик бессильно бессмысленно бросал в небеса камни...
А отец Мухаммеда Кандиля был кишлачный учитель Одиль-бек...
И учил он детей только Корану и Святым Книгам.
А сам он всю жизнь пешком ходил в Святую Мекку.
И говорил что человек мусульманин должен всю жизнь только идти пешком к Каабе и не задерживаться в утлых гнездах-кибитках.
А быть пешеходом странником Аллаха! Только!..
А еще он говорил:
— Иудеи захватили власть на земле.... Это они носят горящие сионские уголья ветхозаветных костров древнебиблейских Святых Пророков по странам и народам…
Это они не дают уснуть народам в сытых равнодушных снах и днях...
Это они гонят народы суетные бренные в Царствие Небесное Вечное…
Это они превращают земную жизнь в караван-сарай, в горький тлен, в пыль, в прах пред Вечным Царствием Небесным...
Это они не дают уснуть изойти бесследно народам в историческом плотском сне.
Это они движут Историю… Ойххх!..
И Мухаммед Кандиль редко видел своего вечного пыльного путника отца
но слезно прилипчиво любил его как редкого родного гостя...
И когда смертельные бомбы осыпали дотла сожгли кишлак Баракат, отец предсмертно спокойно сказал:
— Вот я задержался в гнезде в утлом доме моем и напрасно сгорел. А если бы шел пешком в диких горах и долинах пустынях к Аллаху моему — остался бы жить...
Хотя чтo мне эта жизнь если безвинно горят близкие родные человеки мои и глины родные мои и деревья и коровы и рыбы амударьинские лопатоносы реликтовые лежат недвижно в расплескавшихся разбитых изуродованных заповедных реках и ручьях...
Айхххха!..
… А однажды при жизни великий муравей-пешеход Аллаха Одиль-бек принес из Святого Ирана Святого Аятоллы Имама Хомейни древнюю зороастрийскую Книгу Заклятий Книгу Огнепоклонников.
И он прятал Её от Мухаммеда Кандиля но мальчик тайно часто читал Книгу из тибетских выделанных бараньих шкур...
Особенно хорошо было читать Ее по ночам — при свете луны и горных ярких звезд — Её письмена наполнялись звездным светом и излучали дикий древний огнь перекликаясь со звездами ибо Звездные Письмена — это тоже чье-то Послание. А чье? А чье? А чье?..
А вдруг Самого Бога?..
И вот Мухаммед Кандиль лежит в ночи на вершине горы Чароххх
И при свете близких полыхающих звезд читает Книгу Заклятий
И шепчет лунными пересохшими переголодавшими перегоревшими губами древние Слова Заклятий: "Если ты о сонный двуногий взовешь к Вечному Богу своему и тысячи раз повторишь: "О Великий Небесный Бог! Убей Скорпиона Зла! Убей Скорпиона который сосет жалит и убивает меня и мой безвинный беззащитный кишлачный овечий горный народ — то Всемогущий исполнит муравьиную просьбу твою!"…
Тогда мальчик шепчет в небеса к звездам к небесам ночным к Хозяину Небес и Звезд и Ночей и Творцу Звездных Письмен Плеяд.
Тогда мальчик шепчет:
— О Великий Небесный Бог! Убей Скорпиона Зла! Убей американский самолет которые убил весь мой древний неповинный кишлак!
Который убил ослепил всех моих родных отца мать сестер братьев соседей возлюбленную тайную кизинку-девочку соседку пуштунку Кумуш Кобру Персик Алычу которая унесла в иной мир мой первый медовый. Поцелуй!
Убей убей убей американский самолет!
Который убил умертвил удавил всех моих стрекоз муравьев коров ослов змей рыб!
Который ослепил навек моего певчего родного кеклика Хуршика, который от ослепленья от боли слепой теперь вечно кричит а не поет... И не дает мне даже задремать!..
А ночные небеса мечут бездонный звездопад!
А ночные небеса мечут метеорный необъятный опасный метеоритный ливень! метеоритный колодезный дождь!
А нынче не земле стоит плодоносный месяц-мурдад! Месяц-август! Месяц плодопадник звездопадник!..
А Мухаммед Кандиль безумными бессонными губами шепчет слова Древнего Заклятья.
Мальчик почти спит почти он бездыханный от голода от боли от одиночества которое пришло мертвым огнем охватило камышовую душу ребенка.
Но не может он уснуть умереть потому что надо ему тысячи раз произнести Слова Древнего Заклятья.
Да и слепой кеклик раздирающе вопиет кричит от рези глазной боли а не поет он от радости бытия птичьего травяного и не дает мальчику уснуть звереть уйти в смерть глухо
Айх!..
Да и Господь чутко щедро сыплет с небес метеорные ливни и полыхают они огненные и от них тепло мальчику в древней ночной, согдийской рубахе...
Айх!..Айхххх!.. Ай!..
А каким еще теплом согреваться на земле бездонному сироте на дне Бездонной Вселенной?
Каким еще теплом согреваться безбожным беззащитным сиротам-нам?
— О Великий Небесный Бог! Убей скорпиона зла! Убей убийцу! Убей американский самолет...
Ай!.. Айе!.. Айёхх!
Когда Мухаммед Кандиль в тысячный раз произнес прошептал пролепетал Древлее Заклятье — метеорные ливни стали гуще яростней ослепительней жарче!.. Словно огненная вулканическая лава истекали они...
И тут вдруг враз яро Книга Заклятий задымилась занялась задышала
погибельно ожила…
Запахло тошной душной паленой кожей Её ветхих страшных страниц…
И Мухаммед Кандиль с предсмертным ужасом ночным сонным увидел
Что письмена на Её желтых тяжких страницах дрогнули зашевелились
как змея кобра в вешней траве и наполнились зароились заплясали.страшным ползучим колосистым звездным бегучим переимчивым нестерпимым живым огнем! блеском! сияньем! полыханьем!..
И от их огня древляя тусклая овечья кожа задымилась сгорбилась затрещала
И паленый дух кожи ударил вполз в очи в ноздри в легкие в душу мальчика и слепой кеклик в плетеной ивовой клетке стал кричать еще больнее и раздирающе и метаться смертно и душно избивая изминая избывая издирая себя о прутья клетки
Айх! Айих!.. Ай!..
И ТОГДА ТОГДА ТОГДА ВО ГЛУБИНЕ небес во нимбе полыханье метеорных обильных ливней Исполинский Лик Нечеловеческий и Человеческий неизъяснимый неизреченный Лик на миг разверзся явился проступил в несметном звездном Колодезе Вселенной на миг Явился Лик в Нимбе падучих и непадучих звезд Явился несметный небывалый Вселенский Лик!..
Почудилось мальчику что это лик его отца Одиль-бека вечного пешехода Аллаха — только в мириады раз больше…
Но это Иной Лик в Нимбе Звезд был... Редко кому является Он Он Он...
Тут Мухаммед Кандиль содрогнулся сокрушился замаялся потому что Лик в Звездах в метеорных ливнях сразу исполински необъятно истаял
Но в метеорных ливнях вдруг явился пополз загорелся текучим бегучим огнем новый близкий метеор падучий!.. Падучая метеорная текучая звезда новоявленная родилась!..
Айх!.. А...
Это был горящий вспыхнувший жадно жарко долгожданно американский
ночной самолет… Айх!..
… А они издалека прилетали приходили ночью бомбить убивать древлие спящие колыбельные афганские обнаженные кишлаки и города
Ибо они гуманисты всечеловеки говорили что смерть в ночи во сне сладка...
Смерть смешанная со сном как вода с вином...
… И вот этот самолет посланник глобалистов гуманистов попал в метеоритный ливень и метеоритным падучим ливнем метеором звездой быстро вспыхнул стал стал стал... растворился… пал пал пал... сгорел как мой родной кишлак Баракат... как жертвенный, ослепительный крест в мусульманском небе…
Айх!.. А убийца прежде всего убивает сам себя...
... А Мухаммед Кандиль всем высохшим сиротским тельцем затрясся содрогнулся как глиняная кибитка утлая в десятибалльное землетрясенье погребающее хрупкую ломкую жизнь удушающее разрывающее навек навек
