Анатолий ушел к матери, оставив семью в великолепной квартире в центре города. Денег он давал достаточно, можно было и не работать, однако Аська, сообразив, что именно в барах и ресторанах можно встретить состоятельных мужчин, пошла цветочницей. И "счастье" ей улыбнулось белозубым оскалом темнокожего араба, приехавшего по каким-то делам в Москву, неплохо говорившего по-русски. Он угостил ее шампанским и подарил купленную у нее же розу, которую Аська потом перепродала.
На следующий день, навестив ее в огромной квартире, выразил желание впредь не расставаться и поселился на два месяца своего пребывания в Москве у нее. Как и все люди Востока, он оказался кузеном правителя своей страны, а вскоре к нему перебрались еще трое членов высокопоставленной семьи.
Анатолий, узнав об этом, забрал сына к себе и пригрозил Аське разменять квартиру, поселиться в которой столько охотников. Аська устроила истерику: мол, бывший муж ревнует и потому мешает налаживать личную жизнь. Но квартирантов поубавилось.
Вскоре уехал и Ахмад, пригласивший ее на два месяца к себе в гости. Аська, уверенная, что едет знакомиться с будущей родней, экстренно худела, ходила на массажи, по косметическим салонам, приобретала заказанные "женихом" многочисленные посадские платки, палехские шкатулки, деньги на которые и на билет в оба конца (с фиксированной датой, чтобы было дешевле), назанимала в счет будущей отдачи Ахмадом, якобы забывшем оставить необходимую на поездку сумму.
Анатолий, которого общий ребенок вынуждал заботиться о жене, отвозил ее в аэропорт. По пути она, желая вызвать ревность в оставившем ее супруге, расписывала, как благородны и сексуальны восточные мужчины, какой разодетой и озолоченной, как обещал Ахмад, она вернется в назначенный день и час, в который Анатолий должен был ее встретить в аэропорту.
Переселившись на время отсутствия жены в свою прежнюю квартиру к сыну, Анатолий вынужден был поменять замки, так как оказалось, что ключами от нее обзавелись едва ли не все московские соплеменники Ахмада, уверенные, что квартира будет пустовать, и надеявшиеся там пожить. Причем приходившие со своими ключами устраивали скандалы, заявляя: "Ася нам разрешила".
Спустя два месяца Анатолий не без волнения поехал встречать мать своего сына: за все время не было никакой весточки, и он даже не знал, жива ли она.
Прибывшую путешественницу едва можно было узнать: похудела, осунулась, была злой и усталой.
На расспросы отвечала рыком. Приехав домой, где Анатолием был накрыт стол, она, жадно поев и выпив, расслабилась и сквозь смех и слезы поведала историю своего вояжа.
...Встретивший Аську в аэропорту на какой-то колымаге Ахмад привез ее в небольшой поселок практически в пустыне, застроенной лачугами. Цивилизация никаким видимым образом с некоторых пор не касалась этого забытого Аллахом селения, и Аська, после встречи с Ахмадом вдруг вспомнившая, что она — мусульманка, и любившая подчеркивать "у нас, у мусульман", "мы, мусульманские женщины", подумала, что попала на съемки фильма о средневековье: женщины в паранджах, мужчины в чалмах... Привезенная в убогую лачужку, она была предупреждена Ахмадом, что если выйдет на улицу, то будет забита камнями или затравлена собаками. И все время пребывания "за границей" безвылазно провела в этой конуре, стирая вещи гостеприимного хозяина и приносимые еще чьи-то, готовя под присмотром "сексуального благородного" иностранца, использовалась им как проститутка на дому.
Без знания языка, без соответствующей одежды она не могла ни сбежать (куда? где она вообще находится?), ни сообщить о себе кому бы-то ни было. Едва не помешавшись, дождалась даты вылета, была отвезена в аэропорт Ахмадом, оставившим ее там и сразу уехавшим.
Анатолий, давно, еще будучи в браке, охладевший к жене, был удивлен, что по приезду она активно пыталась его соблазнить. Секрет оказался прост: Аська была беременной и надеялась приписать свое состояние бывшему мужу, чтобы он либо вновь на ней женился, как сделал "неблагородный несексуальный" русак, когда в результате практически случайной связи она от него забеременела, либо давал деньги на двоих детей.
Оправившись от поездки и ее последствий, Аська вновь пошла торговать цветами, повторяя, что неудачный опыт — это тоже опыт.
Наталия Стяжкина
14 октября 2002 0
42(465)
Date: 15-10-2002
Author: Наталия Стяжкина
ЗАДУШЕВНОЕ СЛОВО (Венок святому Серафиму Саровскому)
Замечательный вечер состоялся 3 октября в Фонде славянской письменности и культуры. Поводом для встречи русских патриотов стал выход в свет книги "Серафим Саровский. Задушевное слово о великом подвижнике Земли русской". Сборник был выпущен издательством "Голос-Пресс", при содействии Благотворительного фонда "Энциклопедия Серафима Саровского".
Поскольку 3 октября — 9-я годовщина событий 93-го года, то собравшиеся перед началом вечера почтили память погибших. В ту скорбную минуту вспомнилось о том, что Батюшка всегда был наипервейшим молитвенником за наше Отечество, что тот цвет нации, положивший свои жизни на баррикадах 3 и 4 октября, уходил сразу на небо, к престолу Божиему, к преподобному Серафиму Саровскому.
На встречу собрались представители различных слоев патриотической среды: православные писатели, философы, художники. Вела вечер поэтесса Нина Карташева, выступали архивист, публицист Александр Стрижев, главный составитель сборника; философ Виктор Тростников; поэт Алексей Широпаев и многие другие.
Идея создания антологии образа преподобного Серафима Саровского в русской поэзии и прозе появилась у православного Александра Николаевича Стрижева. История возникновения замысла такова: как-то, много лет назад, выходя из храма Ильи Обыденного, он услышал пение одной блаженной о батюшке Серафиме. Слова своей оригинальностью чрезвычайно его заинтересовали. Спустя некоторое время поиски автора тех строк увенчались успехом. В газете "Московские ведомости" за 1903 год Александр Николаевич нашел стихотворение Леонида Денисова "Памяти преподобного Серафима Саровского". Теперь, спустя десятилетия, в сборнике, в разделе "Поэтический венок святому Серафиму", эти стихи стоят первыми.
По крупиночке, по восьминочке копился материал, кропотливо собирался не один десяток лет, пока не получился этот уникальный сборник, включающий в себя совершенно разные, но одинаково значимые произведения русских литераторов: изысканную прозу, стихи известных и малоизвестных, светских и церковных поэтов, поэмы, духовные канты, разнообразные статьи. Здесь читатель может найти все, что смогли собрать к 2002 году исследователи: начиная с жития преподобного и кончая серией небезынтересных работ, изучающих возможность встречи двух великих людей начала 19 века — святого Серафима Саровского и поэта А. С. Пушкина.
"Радость моя!.." — светом этого знаменитого благословляющего обращения старца лучатся все без исключения произведения. С помощью подчас незамысловатого литературного слова открывается совершенно реальный мир святости — тот самый уникальный саровский мир, в котором жил батюшка Серафим. Это удивительно, потому как феномен явления художественной литературы, в виде утрирования действительности, здесь не действует. Неизменное повествование в духе житийной литературы, былинность смысловых красок не придают пониманию оттенка сказочности и чрезмерной мифологизации.
Также впечатляет тот факт, что тема преподобного Серафима на страницах антологии вдруг "примирила" Розанова, Мережковского и Шмелева, Бехтеева, Белого и Волошина. Ведь, например, о праведном о. Иоанне Кронштадтском писали только сугубо православные литераторы. А батюшка Серафим объединил и дал вдохновение совершенно чуждым по мировоззрению и литературной школе людям. Все они благодаря своей духовной интуиции смогли почувствовать необыкновенную мощь и огромную мистическую роль старца Серафима в истории России, в аккумуляции духовных сил русским народом накануне "страшных потрясений".
Думается, что книга достойна того, чтобы называться уникальным изданием, явлением в русской культуре.
И в заключение. Философ Виктор Николаевич Тростников в своем ярком выступлении подметил одну интересную особенность: сборник этот олицетворяет плод любви, той самой любви, что объединила членов православного братства во имя преподобного Серафима Саровского, создавших Благотворительный фонд.
На будущее у них много творческих планов. На первом месте — выпустить продолжение "Задушевного слова…" Еще многое предстоит собрать по градам и весям милого, народного — многочисленных свидетельств неувядающей любви русских к батюшке Серафиму. Дай Бог братчикам православного братства во имя преподобного Серафима Саровского духовных сил и любви!
