Мне показалось, что можно было бы немного сократить текст "Макбета" - он явно превалирует над текстом Пиранделло, порой мешая углубиться в проблему тех, кто важнее прочих для автора Персонажей.
В этом театре принципиально не ставят современных пьес, о чём с гордостью сообщает Режиссёр, и здесь Валерий Белякович как истинный игрок делает двойной ход: достаточно всмотреться в Помощника режиссёра (Макс Шахет), чтобы понять, как старается восполнить этот досадный пробел служитель театра - типичный представитель богемы в фиолетовом пиджаке и оранжевых носках, выглядывающих из-под коротких брюк. Свою маленькую роль Макс Шахет играет так, что очень легко представить себе досуг этого человека, с видом профессионала рассуждающего где-нибудь в околотеатральной компании о падении нравов в современном искусстве, о преимуществе классики над современными поделками, а на работе с ненавистью повторяющего и повторяющего для беспамятных актёров реплики из устаревшего Шекспира.
И вот - появление Персонажей. Через весь зрительный зал под музыку Доменико Фронтье, так отчётливо вызывающую в памяти эстетику Федерико Феллини. Да они и похожи на персонажей Феллини - смешные люди, явившиеся со своей проблемой недовоплощённости куда? - в театр, принципиально отвергающий современность. Им необходим автор, чтобы трагическая история этой семьи осталась закреплённой, воплощённой, переданной из рук в руки исполнителям. Сталкивая реальную жизнь с закреплённой на века трагедией, Валерий Белякович озабочен вовсе не тем, чтобы провести некие параллели между "Макбетом" и "Шестью персонажами в поисках автора", пьесой, опубликованной в 1920 году и тоже давно уже ставшей мировой классикой. Их нет и быть не может, как нет и не может быть параллелей между Историей и историей маленького человека, столь любимого русской классической литературой.
Неожиданно ворвавшиеся в театр во время репетиции маленькие люди (они потому так настойчиво вызывают в памяти героев Феллини, что и для него именно они и становились героями!) ломают всё привычное, закреплённое, ставшее стереотипом; они принесли сюда свою жизнь, свою историю одной семьи, и для них нет и быть не может ничего важнее. С каким затаённым ужасом наблюдают они ход репетиции, чувствуя фальшь и придуманность, как стараются привлечь внимание к себе, как, наконец, выразительно и сильно разыгрывают свою историю - на глазах Режиссёра и некоторых артистов слёзы появляются от сопереживания обыденным событиям обыденной жизни. А вот актёры повторить их диалоги и монологи не могут[?]
Потому что целая пропасть лежит между персонажами и исполнителями, если столкнуть их "лоб в лоб". Только тогда могут проявиться невидимые нам, зрителям и критикам, черты[?]
Что касается Персонажей - все они сыграны просто блистательно: от Отца - Олега Бажанова просто невозможно глаз отвести, настолько выразительно, наивно, но нервно переживает он всё происходящее в жизни и на сцене; Мать Дианы Рахимовой б[?]льшую часть своей роли проигрывает мимически, но в последнем монологе перед нами раскрывается незаурядный темперамент и невымышленная боль актрисы; Падчерица Анны Сениной заставляет испытывать глубокое сострадание к этой заблудившейся в жизни девчонке, пережившей шок от близости с мужем матери (эта сцена очень сильно решена режиссёром в пластике); Сын Дмитрия Чеботарёва, переполненный агрессией, в какой-то момент захочет сбросить с себя мучительную, невыносимую маску Персонажа и включиться в репетицию "Макбета"; а Сынок (Евгений Ёлсуков) выплеснет весь темперамент в единственной сцене гибели мальчика, когда он скатится по ступенькам, как убитый Макбет; внезапно появившаяся среди Персонажей мадам Паче (очень хороша в этой роли Ирина Коренева!) приведёт в ужас Режиссёра, решающего, что отныне Персонажи будут множиться и множиться вокруг него[?]
В момент гибели Макбета зазвучит вдруг музыкальная лейттема Персонажей, и смерть эта покажется травестированной, хотя Падчерица склонится над убитым, а Сын воскликнет: "Даже Макбета автор освободил, а чем мы хуже?" И наступит свобода - лица Персонажей просветлеют, их история завершится гибелью Сынка, утонувшей Дочки (эта сцена решена Беляковичем по-настоящему страшно, когда руки ведьм то опускают куклу, словно в глубину пруда, то вновь поднимают её, чтобы затем уже навсегда погрузить на дно), безумием Матери и бегством из дома Падчерицы. И тогда они смогут уйти. Они вновь спускаются в зал, уходят, и вдруг за ними бросается Банко, понявший разницу между Персонажем и Исполнителем и выбравший отныне свою долю. А оставшиеся артисты во главе с Режиссёром, столпившись, остаются на авансцене едва не плача. Они поняли слова Падчерицы: "Зачем нужен весь этот театр, если в нём нет правды?" и - задумались. Может быть, навсегда[?]
Тот несомненный мистический оттенок, который есть в пьесе Луиджи Пиранделло, Валерий Белякович сформулировал очень отчётливо: "Тайна полёта персонажа в Вечность[?]" Исполнители меняются, приходят и уходят, одни из них могут быть сильнее, другие - слабее, но остаётся и манит, тревожит, не даёт покоя эта вечная тайна[?]
Тайна персонажа.
Тайна игры.
Тайна театра.
Что ж, я очень рада, что Валерий Белякович вновь победил.
Наталья СТАРОСЕЛЬСКАЯ
Юбилей без президиума
ЧЕСТВОВАНИЕ
Московские улицы пестрят афишами неправдоподобных размеров, которые и не снились самому Шаляпину: "Мне - 20 лет!", а "Мне - 25!", а "Мне - 30!". Кокетливо сообщают юные дарования, представляющие сами себя - "звёзд" шоу-бизнеса.
Особая статья - юбилеи театров. Вариантов здесь тоже не так много. В принципе известно два. В первом театр готовит к своему юбилею премьеру. С одной стороны, это проще. Но с другой - более рискованно: а вдруг провал?! Во втором - труппу рассаживают на сцене по ранжиру, согласно Табели о рангах: народные артисты - в первом ряду, заслуженные - во втором, остальные - за ними.
На экране в это время мелькают чудом сохранившиеся кадры кинохроники с выдающимися мастерами прошлых лет, отчего вы вскоре осознаёте, что присутствуете не на юбилее, а скорее, на вечере памяти театра, который потеряли. Именно в этот момент на сцене появляются делегации с поздравительными адресами, подарками и цветами, а затем наступает кульминация: оглашаются указы о присвоении почётных званий и награждении орденами, ради чего, собственно, и устраивался праздник.
Правда, несколько лет назад один из старейших театров решил нарушить традицию и предложил свой путь. Труппу усадили на сцене за небольшими столиками и стали выпивать. А зрители могли наблюдать за этой всероссийской пьянкой - кто из зала, кто с экрана телевизора: велась прямая трансляция. И по тому, как постепенно теплели лица наших кумиров, чувствовалось, что сидят они хорошо!!!
Справедливости ради надо сказать, что юбилеи сегодня справляют не только люди искусства, но и всевозможные банки, ОАО, ООО, размещающие растяжки: "Нам - 3 года!", "Нам - 5 лет!". До десяти, правда, удаётся дотянуть далеко не всем юбилярам: их деятельностью начинают интересоваться правоохранительные органы. И тогда приходится передислоцироваться поближе к Лондону. Этот город облюбовали ещё в XIX веке многие диссиденты. Начиная с Маркса и Герцена. Правда, их никто не обвинял в хищениях в особо крупных размерах, но времена меняются, меняются и диссиденты, и их нравы[?]
На этом фоне празднование 90-летия Российского академического молодёжного театра, девичья фамилия - Центральный детский, выглядит неслыханным вызовом всему театральному сообществу. Никаких вступительных слов, никакого президиума и даже никакой кинохроники. Правда, четыре раза с "небес" спускался фотоиконостас с портретами людей, отдавших этой сцене многие годы. Разумеется, не всех: всё-таки - 90 лет!!! Но наиболее значимых: ведь это и их праздник! Своим визуальным присутствием они как бы подтверждают преемственность поколений - из вчера в завтра! До чего же неправдоподобно молодо выглядит девяностолетний юбиляр: прыгает, скачет, танцует, фехтует, поёт, здраво и остро мыслит, приглашая к сотрудничеству великие имена от Шекспира до Пушкина и Пастернака, от Баха до Шостаковича и Дунаевского. Скажи мне, кто твои друзья, и я скажу тебе, кто ты[?]
Действие юбилейного представления напоминает морской прибой, когда одна волна накрывает другую, не давая опомниться. На смену лирическим раздумьям приходят феерическая пляска или сатирические куплеты, в которых на равных с ветеранами и нынешними звёздами принимают участие начинающие артисты. Два часа нас не покидает ощущение настоящего чуда, сотворённого чистыми, талантливыми людьми, пожелавшими остаться инкогнито. Но мы, кажется, всё же догадались, чьих рук это дело, и хотим назвать хотя бы два имени - Алексей Бородин и Станислав Бенедиктов. Больше 30 лет они правят здесь бал и делают это без всякой помпы, просто великолепно работают!
