Эта устроенная Немцовым и Швыдким провокация по уровню своему не ниже поджога рейхстага. Она будет откликаться в душах миллионов людей — и русских, и евреев — еще не один год. И неизвестно как откликаться. Если правительство России и лично президент России не выскажутся по поводу чудовищного утверждения члена правительства Швыдкого, что "русский фашизм страшнее немецкого", — значит, и Владимир Путин того же мнения о своем народе? Кто додумался собрать в телезал уйму самых разных и по возрасту, и по позициям, к тому же в основном людей одной нации, и вещать на всю Россию всему русскому народу о том, что "русский фашизм страшнее немецкого"? Это звучало как бы от имени евреев. Они что, на самом деле этого утверждения добиваются? И что делал в этом зале русский философ Александр Дугин? Интересно, пришли бы умные и порядочные евреи на телепередачу "Еврейский фашизм страшнее немецкого"? И что было бы с министром культуры любой страны, если бы он устроил такую передачу в прямом телеэфире? Представьте, что передачу вели бы три нееврея, один из которых министр культуры, второй — глава думской фракции, а третий — идеолог при президенте. И передача называлась бы не "Русский фашизм страшнее немецкого", а … Оставим даже в стороне еврейский народ, представим, что передачу на государственном телеканале ведут министр обороны Иванов, глава думской фракции Зюганов и идеолог митрополит Кирилл, и они обсуждают тему "Грузинский фашизм страшнее немецкого". Кто-нибудь может в такое поверить? Во-первых, грузинский народ никогда, до конца дней своих, не забыл бы о такой передаче. На следующий же день сотни тысяч русских грузин вышли бы на улицы Москвы и других городов. Грузия бы обратилась в ООН, Совет Европы и еще куда угодно, и была бы права! И еще вопрос нашему бывшему соратнику Александру Гельевичу Дугину: пришел бы грузинский философ или политик на обсуждение подобной темы? И что бы потом с ним было?
Мне кажется, министр обороны Сергей Иванов скорее подписал бы какой-то приказ военного характера относительно Грузии, чем решился утверждать, что "грузинский фашизм страшнее немецкого". Еще военную операцию можно как-то объяснить и оправдать — а вот унижение народа, к тому же необоснованное, не прощается никогда и никем… Увы, за исключением народа русского. Но до каких же пор мы будем унижаться? Черчилль правильно сказал: в Англии нет антисемитизма, потому что англичане не считают себя ниже евреев. Но именно поэтому вряд ли по Би-би-си возможна передача, которую вели бы три английских еврея, о том, что "английский фашизм страшнее немецкого". Сколько же можно испытывать наше русское терпение?!
Есть ли в передаче хоть какое-то обоснование темы, какие-то доказательства? Сколько лет можно показывать одну и ту же баркашовскую тусовку десятилетней давности? Кому выгодно их популяризировать? К чему подавать фашистские зверства под музыку русских композиторов? Зачем осознанно собирать в аудиторию сливки еврейской интеллигенции и нагнетать антирусские настроения, атмосферу страха и неуверенности в завтрашнем дне? Может быть, заказ на передачу пришел из Израиля, и даже оплачивался израильскими компаниями с простой целью: ускорить выезд из России в Израиль остающихся и верящих в Россию как в свою родину евреев?
Такая передача не нужна ни евреям в России, ни русским, ни другим народам!.. Ощущение такое, что Немцов и Швыдкой — впрочем, и подыгрывающий им Павловский — что-то такое знают о нашем будущем, о чем мы еще не догадываемся. О чем? О жутком скачке цен, о надвигающемся голоде, о грядущем вымерзании? Недаром Немцов все время твердил, что этот страшный русский фашизм — результат обнищания и бесперспективности жизни. Может, он говорил о нашем будущем? И как об опасности — о возможности возникновения русского капитала, который бы оплачивал русскую национальную политику? Может, эта передача каким-то боком должна ударить по Сергею Пугачеву и другим православным русским промышленникам и финансистам? Мол, в России даже теоретически не должно быть крупного русского национального капитала?
Но и в этом случае, так же, как в случае с возможной кампанией по переселению евреев в Израиль, эти потаенные цели не оправдывают того главного эффекта, который произвела передача. С кем бы я ни говорил о ней, все понимают, что в России никакого фашизма не было, нет и не может быть. Все поражены этой гиперболизацией, а главное, сравнением мнимого мифического фашизма с тем фашизмом, который унес десятки миллионов жизней в России, — понимают, что такое сравнение преступно. Понимают, что сама возможность такой передачи по государственному каналу говорит о полном отсутствии какой бы то ни было угрозы с русской стороны! Скорее — об униженном состоянии русского народа, который его же министры, а значит, его правительство, его власть сравнивают с бандой убийц. Что же это за правительство, которое называет свой собственный народ преступным? И что это за народ, который такие оскорбления терпит? И имеют ли право представители любого иного народа называть русский народ преступным и фашистским? И найдутся ли тот суд и тот прокурор, которые не побоятся открыть уголовное дело за разжигание межнациональной розни? И найдутся ли те же евреи в России, в Израиле или в США, которые скажут участникам передачи: не играйте с огнем, ребята. Ибо каждому русскому, смотревшему эту передачу, неизбежно пришла в голову мысль: а может, это еврейский фашизм — страшнее немецкого? Немецкий-то был виден со стороны, с ним открыто воевали. И победили. Неужели — для того, чтобы спустя 50 лет в центре Москвы вся страна слушала треп о зверствах "русского фашизма", который "страшнее немецкого"?
Уверен, если не будут приняты официальные меры и эта передача не будет признана ошибочной на самом высоком уровне, любой мало-мальски думающий русский с подозрением будет смотреть на своего президента и окружающую его челядь. Эта передача ведь, кроме всего прочего, имеет мощную антипутинскую направленность, бьет по авторитету президента.
А может, ее готовили сверхтайные патриоты, которым надо хоть таким жутким способом, но всколыхнуть русское самосознание? Из какого-нибудь русского ордена ГРУ? А Немцов и Швыдкой — лишь наша "пятая колонна", засланная в ряды врагов? Но что делать простому бедному еврею, смотрящему эту передачу? Это же прямой немцовско-швыдковский посыл: чемодан, вокзал, Израиль. Надо очень не уважать свой, еврейский народ, чтобы так издеваться над его чувствами. Загонять его в атмосферу тотального страха. Живет бедный Абрам или Семен где-нибудь в Орше или Челябинске. Более-менее устроился. Торговлишку мелкую ведет или еще что-нибудь, а ему из Москвы сам министр говорит, что русский фашизм страшнее немецкого. Этот Абрам никогда в жизни, кроме как в кино, никаких фашистов не видел, пользуется уважением в народе. И в баньку русскую ходит, иногда выпить не дурак, совсем, как герой личутинского романа "Миледи Ротман", сидит как раз со своими русскими друзьями во время этой передачи, вместе смотрят. Ему на них и оглянуться неудобно: то ли они — тайные фашисты, то ли министры совсем с ума спятили. Рюмочкой, может, и залили , сняли это напряжение, а подозрение взаимное осталось. Если Швыдкой и Немцов так не любят русских, зачем же им бить по евреям? А если русскому мужику сто раз на дню твердят, что он — фашист, он же, наивный и простодушный, может и поверить! Не страшно вам, господа провокаторы?
30 сентября 2002 0
40(463)
Date: 1-10-2002
Author: Валентин Сорокин
РУССКОЕ СЛОВО ВЕЧНО (Беседа с Владимиром Бондаренко)
Владимир БОНДАРЕНКО. Валентин, ты — человек XX века. Это был для нас, русских, век великих трагедий и великих побед. А какова была русская литература? Дала ли она, подпитываясь великими трагедиями или подвигами, великие творения?
Валентин СОРОКИН. Страна, в которой мы жили, оплёвана теми, кто нами сегодня правит. В это расшатанное, полубредовое, полупьяное торгашеское время очень тяжело проявиться большому писателю. Но наша страна, при всех её кровавых потерях и при всех войнах, жила всё-таки братством, надеялась на равенство, на справедливость. И если бы эти вот сейчас не пришли к власти... Ведь у нас к 1986 году стало подниматься по-настоящему хозяйство, стало больше рождаться детей, на селе начала оставаться молодёжь. И время всё же было крылатым, устремлённым в будущее. Через трагедии, через эти реки крови мы всё равно шли к своей звезде. И рождались изумительные произведения. Сейчас долго таких созвездий не появится. Вот посмотри, Володя, на книги впереди нас с тобой прошедших: Борис Можаев — "Мужики и бабы", или "Братья и сестры" Фёдора Абрамова — цены им нет, правда? Иван Акулов "Ошибись, милая" и "Касьян Остудный". Эта группа вообще изумительных писателей. И дальше — Константин Воробьёв, исторический писатель Валентин Пикуль. Это одно поколение. А перед ними посмотри у нас какие поэты талантливые появились, и почти все из них погибли. Они как бы связывали начало XX века и тридцатые годы. И передали в советскую эпоху эту своеобразную культурную эстафету. Павел Васильев — какой поэт колоссальный — расстрелян. Борис Корнилов — не менее значительный — расстрелян. Дмитрий Кедрин — изумительный поэт — убит. Я изучал его творчество и думаю, что он убит за одно из своих произведений. Когда-нибудь я опубликую свои догадки, в твоей газете, положим, да? А Недогонов, Павел Шубин — всё это единого дыхания и уже советской окрылённости поколение. Пётр Комаров, Борис Ручьёв — погибли. Борис Ручьёв — 10 лет Колымы, 10 лет высылки потом. Почему это случилось? Когда мне говорят, что это были случайные ошибки, я всё время думаю, что это за ошибка : тысячи людей истребить, что это за ошибка 300 тысяч выселить, что это за ошибка 30 тысяч священников выслать или уничтожить? Я вообще считаю, что борьба с храмом, с религией была нам навязана бесовскими силами. Представь себе, Володя, если бы не тронули храмы, ведь религия — это культура всего народа: как сеять, как ребёнка качать, как лечить себя, какая трава растёт. Совсем другая страна была бы.
