Постепенно ситуация приняла более-менее ясные очертания. Батальон столкнулся с большими силами "чечей". На главной площади Ичкерии русских явно ждали и готовились уничтожить.
Гвардии лейтенант Терехов быстро собрал солдат: "Ну что, мужики, хочешь выжить — выполняй все распоряжения". Бойцы уже давно усвоили эту простую истину. Они инстинктивно старались быть ближе к своему командиру взвода. С тревогой заглядывали ему в глаза, ловили каждое слово. Неопытные, необстрелянные юнцы. Что они могли противопоставить прошедшим множество войн бородатым боевикам? Только веру в своего командира и желание выжить. Ненависть к врагам, любовь к родной земле, желание вернуться домой.
Терехов расставил солдат по огневым точкам, нарезав каждому сектор обстрела. Гвардейцы контролировали значительный кусок площади. Приходилось постоянно менять позиции, переползая с места на место. Чеченские снайперы очень быстро пристреливались к одной точке. Сдавленно вскрикнул и стал медленно оседать младший сержант Лабур. Осколок гранаты попал ему прямо в живот. Ужас застыл в растерянных глазах солдата, на грязном "комке" быстро расплывалось бесформенное кровавое пятно. Лейтенант подхватил раненого и на себе потащил в безопасный подвал, под защиту толстых бетонных перекрытий, где уже лежали другие раненые. Пока стояло короткое затишье, сноровисто перевязал. Услышал сквозь стон раненого слова сержанта: "Спасибо, командир. Я в порядке..."
К своим бойцам взводный всегда относился с теплотой и заботой, называя кого по имени, кого по кличке. На войне стираются воинские звания, остается только заслуженное уважение к настоящему человеку. Уважение к командиру и к простому солдату, на котором держится любая победа.
Кто вспомнит первого русского гвардейца? Первым российским солдатом, зачисленным в состав Преображенского полка, ставшего потом одним из первых гвардейских полков в России, был Сергей Леонтьевич Бухвостов. Родился он в 1659 году. Свою службу в армии начал в 1683 году. Тогда он первым поступил в формируемый молодым царем Преображенский полк. В должности капрала бомбардирской роты участвовал в обоих Азовских походах царя Петра. Участвовал во всех боевых действиях в ходе Северной войны. 30 ноября под Нарвой проявил особый героизм, потом участвовал во взятии Нотебурга и Нарвы, в сражении у Лесной и легендарной Полтавской битве. Произведен в подпрапорщики и награжден медалями. Лишь в 1713 году при взятии Штеттина в Померании, Сергей Бухвостов был ранен и ушел из действующей армии. Продолжал служить Отечеству в чине майора артиллерии в Санкт-Петербургском гарнизоне. Шпагу воина носил до самой смерти в 1728 году. По личному приказу Петра в 1724 году Карло Растрелли отлил из бронзы статую первого русского гвардейца Сергея Бухвостова. Сохранился его портрет работы Махаева.
Судьба первого российского солдата и гвардейца оказалась счастливой и славной. Не шутка прослужить на войне тринадцать лет и остаться живым и здоровым. Удача благоволила к нему, как и к русской гвардии. По свидетельствам командиров и товарищей по службе, Сергей Леонтьевич был "росту среднего, силен, тверд, скромен и весьма воздержан". Одна из московских улиц в Преображенском на реке Яузе носит славное имя этого солдата.
Отношение правителей к своим гвардейцам не всегда и не везде столь благостно. В сегодняшней России, к примеру, до сих пор продолжают сидеть в тюрьме герои-гвардейцы, офицеры ВДВ, сидит герой последнего штурма Грозного полковник Буданов. Это, конечно, самые страшные примеры отношения государства к своей гвардии, но и ставшее привычным пренебрежение к самым простым нуждам военных со стороны государства — тоже ужасно. Какая память останется в русской гвардии о предыдущем президенте-реформаторе, уже давно понятно. Будут ли Путина почитать как достойного последователя Петра или как продолжателя дела Ельцина — покажет ближайшее время.
Память о великих людях живет в их памятниках. Древний обычай ваять идолов из камня или дерева перерос в строительство памятников тем, чье имя и чьи дела кажутся людям отражением народной идеи и правды. Не случайно, что Петр I занимает третье место в России по числу памятников, уступая лишь Ленину и Пушкину. Загадочный Медный Всадник давно стал одним из символов России и ее мистической сути. Символично, что нацисты уничтожали на оккупированных территориях памятники Петру так же рьяно, как и Ленину. А в независимой Латвии в Риге сегодня памятник Петру вообще посадили в тюрьму, связав и заперев в тесном чулане.
Конечно, главным памятником Великому Императору стали Российская Империя, ее гвардия. Отрадно, что в кремлевских кабинетах стоят в изобилии портреты и бюсты Петра — маленькие его памятники, если бы еще и гвардию вспомнили…
Сообщив по связи об обстановке и раненых, Терехов вернулся на позицию. Совсем рядом глухо ухнул снаряд. Потом еще и еще. Артиллерия начала поддержку наших войск. От грохота заложило уши. Десятикилограммовые заряды играючи поднимали пласты асфальта, сносили целые куски домов. Один из своих же снарядов угодил в крышу кинотеатра, ставшего рубежом обороны гвардейцев. От удара все попадали на пол. Рухнула часть перегородок здания. Двоих контузило.
"Чехи", подавленные артналетом, на время перестали палить по кинотеатру. Пользуясь этим, гвардейцы ударили по противнику из всех стволов, азартно выцеливая в хаосе перемалываемых снарядами домов врага. В те окна и щели, где были "духи", вонзали очереди и гранаты.
Но скоро эффект артиллеристского удара сошел на нет. Чеченцы перегруппировались, к ним подошли подкрепления. И боевики вновь ударили по кинотеатру.
Для лейтенанта Терехова бой на площади "Минутка" продолжался трое суток. 24, 25 и 26 января никогда не сотрутся из его памяти. Все время шли ожесточенные перестрелки, свистели мины, ухали снаряды. Гвардейцы продолжали удерживать стены разгромленной "Родины", когда-то бывшей кинотеатром, ставшей теперь последним рубежом обороны. Еды не было, отчаянно хотелось пить. Никто не рассчитывал на столь длительное противостояние. Хорошо, хоть выдали перед началом операции по три таблетки. Проглотив это снадобье, человек мог не спать и не есть двое суток.
Но бой шел уже третьи сутки, "основные силы" все не подходили.
Гвардия возникла очень давно, ее рождение угадывается в самых далеких эпохах, в тех временах, когда рождались первые империи, герои, являлись людям честь, долг. Тогда появилось понятие воинской славы. Цари создавали гвардии из самых лучших, сильных и честных. Были гвардии фараонов, ассирийских царей, китайских императоров. Многие тысячи километров прошли гвардии "бессмертных" с монгольскими ханами. "Бессмертные" — не громкое слово или фирменный знак, это определение гвардии. Настоящей гвардии не суждено погибнуть на поле боя. "Гвардия погибает, но не сдается".
Погибает, но не исчезает из человеческой памяти и истории. Продолжает вечную жизнь в памяти восхищенных соотечественников и в страхе врагов. Так было с дружинниками Святополка и витязями Джелал-Эд-Дина, кавалергардами, спасшими русского царя при Аустерлице, и "ворчунами" Старой гвардии Наполеона. Так было с Десятым легионом Рима и Шестой ПДР русского ВДВ. Все они, погибшие, оставили память о подвиге и о бессмертии гвардии.
Но от иных гвардий остались лишь мишура модной формы, аксельбантов, перьев и блестящих сапог, сабель, анекдоты и скабрезные шутки в залах золотых дворцов, где были балы и игра в карты. Эти гвардии умерли, не оставив после себя памяти. Карточные долги канули в бухгалтерии, золотые шлемы и щиты запылились в музеях, "побежденные" дамочки превратились в прах вместе с "победителями". На могилы этих гвардейцев не лягут цветы потомков. Мы уже и не помним этих царедворцев и бильярдистов в погонах. От них не осталось полей сражений, песен, курганов и сказок.
Как умирает гвардия? Гвардии умирали при дворе, в высоких властных коридорах, в штабах…
Болезни, убивающие гвардию, известны: гниль, бесчестие и предательство. Обычно все это прорастает, как плесень, при дворе. Именно там предают гвардию, там она сама разлагается и теряет боеспособность.
В этом самая большая трагедия гвардии. Как самые лучшие воины, как герои, они должны быть востребованы властью. Гвардия, на которой держится Держава, должна играть важную роль во власти, должна участвовать в принятии государственных решений — не допускать государственной измены. Но становясь элементом власти, гвардия страдает всеми пороками власти и разлагается. Тогда кровь гвардейцев проливается в подворотнях, а их "подвиги" помнит лишь участковый жандарм или генеральный прокурор. Русская гвардия, разложившаяся вместе с Империей, — не исключение.
