Сегодня основные геополитические центры — Северная Америка, Европа, Китай. Мы мечемся между этими центрами, которые ведут жесточайшую конкурентную борьбу. Но не прямыми военными действиями и не на своих территориях, а на территориях других стран. Вот что мы сегодня, собственно говоря, и наблюдаем. Есть ли у сирийского руководства, у cирийского режима сегодня шансы сохраниться? Я могу сказать, что шансы есть. Всё зависит от России. За Россией пойдёт Китай. А если он не захочет быть первым, тогда за Россией пойдет Европа. Шансы есть. Но суть дела заключается в том, что на президентские выборы Обама, фигурально выражаясь, должен принести голову Башара Асада — иначе его не переизберут. Это надо понимать.
Андрей ЖУКОВ, доктор исторических наук.
При всём уважении к Леониду Григорьевичу, не могу согласиться с его тезисом о том, что в нынешнем сирийском конфликте всё зависит от России. Россия там совершенно не видна, я для неё не вижу роли в начавшейся игре. Россия сегодня чрезвычайно ослабла. Кадры решают все, как говорил один выдающий политический деятель. Кадровый потенциал российской дипломатии предельно ослаблен, кадровый потенциал наших спецслужб близок к абсолютному нулю. У нас значительно более сильное экспертное лобби сложилось в неправительственных организациях, в Академии наук, в корпорациях. Поэтому адекватно судить о том, что действительно происходит в Сирии и вокруг неё, нам чрезвычайно сложно — из-за нехватки достоверной информации.
Во-первых, роль США явно преувеличивается. Никто не говорит про Израиль, который, как представляется, просто обречен быть ведущим игроком на этом поле. Второе — противостоящая ему Турция. Дальше — Китай, дальше — Европа, и только потом, где-то вдалеке — США с их якобы ставкой на политику "управляемого хаоса". Я бы не преувеличивал степень управляемости этого хаоса. По-моему, Соединенные Штаты, которые находятся вдалеке от сирийского конфликта, управление им потеряли, если вообще его когда-либо имели. На передний план в ближневосточной политике выходит противостояние "Израиль—Китай". Об этих странах очень мало говорят. Китай, по сути дела, занял место Советского Союза в Африке. Он контролирует Африку, и сейчас идут разговоры о том, что этот конфликт может переплеснуться вовсе не в сторону Ирана, а на африканский континент. Здесь-то Китай и покажет свою мощь. Китайцы всегда ведут свою игру тихо, очень профессионально и заранее создают себе опорные точки практически повсюду в мире. Израиль — тоже мощнейший игрок, который находится в самой гуще событий. И я не уверен, что Израиль хочет какого-то конфликта с Ираном. Поскольку они не преодолели черты, за которой смогут нанести удар по Ирану безнаказанно. Пока вероятность возмездия существует, даже на уровне нескольких процентов, они, скорее, будут пытаться взорвать Иран изнутри… То же самое и относительно России. Пока есть вероятность того, что ядерный потенциал нашей страны не будет уничтожен обычными вооружениями, мы можем считать себя в относительной безопасности. То есть, это проблема ПРО и СНВ. Суммируя сказанное: следует внимательно следить за действиями Израиля и Китая. Это те силы, в действиях которых отражаются основные тенденции по Сирии. И они таковы, что градус сирийского конфликта будет понижаться. По-моему, там сегодня все решается в непубличном поле. Сейчас время спецслужб, специальных представителей, всё решается потаенно. А Интернет, средства массовой информации — это вторично.
Что касается Обамы — у него сегодня меньше 50% голосов, и по всей американской статистике он должен проиграть независимо от того, получит ли он до ноября "голову" Башара Асада или нет. За последние полвека только два президента США не переизбирались на второй срок — это Буш-старший и Картер, оба имели меньше пятидесяти процентов. Обама имеет все шансы стать третьим в этой компании.
Поэтому мне кажется, что сирийская ситуация постепенно будет становиться аналогичной тому, что мы наблюдаем в Ливане, где главную роль играют уже не внешние, а внутренние факторы, соотношение сил между правящей группировкой и различными группами оппозиции.
Гейдар ДЖЕМАЛЬ, философ.
Я проанализирую ситуацию с позиции классовой борьбы, но не в классическом марксистском понимании — буржуазия-пролетариат, а в несколько более современном варианте. В мире идёт глобальный процесс, который отнюдь не замыкается на финансовом интернационале, а тем более на оспаривании каких-то ресурсов — это фундаментальный идеологический конфликт, который сейчас вырвался наружу, потому что происходит смена общественно-политической формации. То, что мы видим на переднем плане, это конфликт международной бюрократии и национальных бюрократий. В наши дни идёт становление мирового правительства, которое выходит из тени на передний план и открыто берет на себя полномочия. Оно состоит из нескольких слоев: это надгосударственная бюрократия ООН, это межгосударственная бюрократия Евросоюза, НАТО и неправительственные организации типа МАГАТЭ, Бильдерберга, "Богемской рощи" и т. п. Негосударственные структуры являются мотором мирового правительства и связаны с клубом, который стоит за их спиной. Надо сказать, что бюрократия, международная она или национальная, не может быть без хозяина. Советская бюрократия без хозяина обходилась, потому что у нее был симулякр хозяина в лице КПСС. Но это не могло так долго продолжаться — всегда есть классовый хозяин. Классовый хозяин мирового правительства — это традиционалистский клуб, представленный традиционной аристократией и высшим клерикальным истеблишментом. Тот истеблишмент, который действовал в XVII-XVIII веках, он никуда не делся. Да, он очень сильно получил по зубам в Первой и Второй мировых войнах, но он ждет своего реванша. Не стоит думать, что ныне его место только на страницах желтой прессы. Это не только европейский, но всемирный клуб, куда, в частности, входят и Хашимитская династия Иордании, и исмаилитский дом Ага-хана, это масштабный конгломерат. Это дома, существующие столетиями, которые никуда не делись. Финансовый интернационал "всего лишь" обслуживает интересы традиционалистского клуба, поскольку для того, чтобы печатать деньги, нужно, чтобы они были не фантиками, но признавались универсальным символом ценности. Деньги должны быть эквивалентом бытия. Чтобы их признали в качестве такого эквивалента, за Фининтерном должны стоять носители "ключей от жизни и смерти", от фундаментальных ценностей. Эти ключи — как и 1000 лет назад — в руках у традиционалистского истеблишмента. Его инструмент, наряду с фининтерном, это международная бюрократия, мировое правительство. Чтобы оно начало работать, ему нужно разгромить национальные бюрократии, которые делают государственные суверенные территории не до конца прозрачными. Национальные бюрократии живут с бюджетов, с ресурсов, с законодательств, которые они устанавливают на национальных территориях. А мировая бюрократия ни от кого не зависит, ни перед кем не отчитывается и деньги получает с фондов, которые отмывают черные доходы глобальных корпораций. Это принципиально разные интересы. Мы видим на примере Ливии, Сирии и т. д. разгром национальных бюрократий, которые, как правило, возглавляются секулярными харизматическими лидерами. Наиболее устойчивыми на сегодняшний день национальными бюрократиями, которые стоят под ударом мирового правительства и максимально ему мешают, являются нацбюрократии Китая и России. Хотя применительно к России есть серьёзные оговорки. В России есть та часть бюрократии, которая понимает, что при победе мирового правительства ей не выжить. А есть бюрократия, которая мечтает стать на колени и присоединиться к мировому правительству хоть тушкой, хоть чучелом, чтобы иметь будущее, не связанное с национальным суверенитетом.
С этой точки зрения понятен момент "управляемого хаоса". "Управляемый хаос" на самом деле не является управляемым. Но он взрыхляет почву национальных территорий для мирового правительства. Например, говорят, что якобы Израиль заинтересован в "сомализации" Сирии. На самом деле это не так, потому что в самом Израиле правит национальная бюрократия. И сомализация Сирии даст ей по зубам. Ливан — это вариант мягкой "сомализации". И именно такой Ливан, со слабой государственной властью, дал Израилю по зубам так, как централизованный Ливан никогда не смог бы дать. "Сомализация" для национальной бюрократии хуже всего. Но для мировой бюрократии, создающей по поводу сомализации фонды, комиссии и т. д., — это форма контролирующей деятельности, которая не является управлением. Вы не управляете полевыми командирами. Но вы создаете суету вокруг полевых командиров на международном уровне. Надо понимать, что мировое правительство — это всего лишь инструмент традиционалистского клуба. Национальные бюрократии, все без исключения, подчиняются либералам. Не неолибералам, которые на стороне космополитической бюрократии, а либералам классического типа. Мубарак, Каддафи, пока он не стал неолибералом, тот же Асад, тот же Саддам — это все ставленники мирового либерализма. Этот клуб сейчас рушится и уходит. Но есть еще и третий клуб, самый интересный. Это клуб радикалов. Его ядро — это исламские радикалы. Они пока идут на параллельных курсах с мировым правительством — не совпадающих, а параллельных. Их повестка дня — подобно повестке дня космополитической элиты — это также снос национальной бюрократии, в первую очередь харизматических секулярных лидеров. Однако и мировое правительство для них такой же враг. Но — враг второго уровня, с которым они начнут всерьёз воевать только после того, как свалят национальную бюрократию.
