А что же наши туалеты?
Прилетев в 2010-м в свежеотстроенное здание аэропорта, я отправился в туалет, чтобы скрасить томительное ожидание получения багажа (логистика — не самая сильная составляющая сочинского аэропорта). Подёргав ручку, понял, что туалетный рай — здесь по-прежнему миф. Рядом с дверью красовалась прибитая табличка (то есть вывешена она была не на день-два): «Туалеты закрыты в связи с отсутствием в городе воды».
Комментарии нужны? Мы рекорды собираемся ставить олимпийские. Мы мир собираемся удивлять. Вот только воды у нас нет. И туалетов заодно.
Надо ли упоминать, что и в 2011-м, и в 2012-м — во все свои следующие прилёты в Сочи — я сталкивался с такой же картиной?
Министр спорта Виталий Мутко всегда говорит обтекаемыми формулировками. Если уж скажет резко, это может означать только одно — допекло.
Мы сидели в узком кругу незадолго до Нового, 2013 года. Обменивались взглядами, оценками происходящего, делали прогнозы. Зашла речь и об Олимпиаде:
— Если с чемпионатом мира по футболу-2018 мне всё понятно, если Министерство спорта полностью контролирует и его подготовку, и ход проектирования и строительства всех спортивных объектов, то с Олимпиадой всё очень непросто, — горестно сетовал Виталий Леонтьевич. — Но особенно обидно за зрителей. Чтобы попасть на трибуны, билета будет недостаточно. Надо будет ещё получать специальную регистрационную карточку.
Допускаю, что Виталий Мутко, когда произносил это, не столько переживал за судьбу зрителей, сколько калькулировал. Что именно — оставим на его совести. Разговор не об этом. Но сетования по поводу этих пресловутых «карточек безопасности» не просто имеют место быть. Это ещё больший позор, чем пустая Москва в 1980-м.
Конечно, силовики, дай им волю, всю Кубань бы зачистили на время Олимпиады. Нечего населению ходить по объектам, не для него, а для славы спорта построенным. Нечего мешаться. Допускаю, что какие-нибудь умельцы на местах наверняка ближе к делу придумают свои оригинальные инструкции, которые уже не раз встречались в российских регионах во время важных международных форумов и визитов первых лиц: к окнам не подходить, форточки не открывать, без особой надобности с такого-то по такое-то на улицу не выходить. Проходили подобные вещи не раз.
Вдумайтесь на секунду: у вас есть билет на то или иное олимпийское состязание, вы уже предвкушаете спортивный праздник. Вы представляете, как отправитесь на трибуну, как будете болеть за своих любимцев. Хорошо, не попаду я на какой-нибудь рейтинговый турнир, не достанется мне билетов, к примеру, на фигурное катание — ну и ладно, пойду шорт-трек какой-нибудь неведомый посмотрю. Прикоснусь к Олимпиаде хотя бы таким образом.
А вот и нет. Никаким образом не прикоснётесь. Даже при наличии билета. Потому что вовсе не билет один будет являться пропуском на спортивные объекты (допускаю, что и не только на спортобъекты одни). Вам понадобится ещё один документ. Не паспорт, вовсе не паспорт! Специальная идентификационная регистрационная карточка, о которой нужно будет позаботиться заранее. Суть её в том, что вы регистрируетесь на некоем сайте заранее (в конце 2012-го было объявлено, что примерно за неделю-две, но даже самые точные сроки — в условиях традиционного нашего бардака величина предельно непостоянная). Уполномоченные органы безопасности должны будут провести некую проверку. Критерии этой проверки, как всегда в наших широтах, не озвучиваются. И после этого надо будет отправляться в какой-то назначенный тебе адрес выдачи этих карточек и там, очевидно отстояв очередь (по-другому у нас редко получается: это только Жерару Депардье паспорт в обход всех существующих норм выписывают и моментально привозят на руки), наконец, стать обладателем заветной «проходки». Если утерял — что делать, как получить дубликат и вообще возможно ли это, не сообщается.
Но дело ведь не в дубликате. В нашей стране вообще нельзя терять документы. Чревато проблемами. Без бумажки ты уже не человек. Это известный принцип в стране победившей бюрократии. Дело вообще в сути вопроса. Есть соревнование. Есть билеты на это соревнование. Но с билетом ты войти не сможешь. И если бы это была пресловутая борьба со спекуляцией билетами. Как с ней бороться, давно способы известны. В мире тоже борются, и борются весьма успешно. Хочешь бороться — не указ очередной подписывай о штрафе в один миллион рублей за спекуляцию олимпийскими билетами (интересно, скольких поймают? Точнее, объявят о поимке), а приглашай иностранных специалистов и поучись у них эффективным методам. Но это ж не борьба со спекуляцией — это желание спецслужб засунуть свой нос в личное дело каждого: кто приехал, откуда, на какой срок.
Не испытываю никакой идиосинкразии от общения с силовиками, со спецслужбистами. Огромное количество моих знакомых носят погоны и пока что этого не стесняются. Спецслужбы так ведут себя в любой стране. Потому что когда штат силовиков увеличивается, их главной задачей становится объяснить всем окружающим (а самое главное — тем, от кого зависит их сытное существование, то есть тем, кто верстает госбюджет), что без этих работ никакое обеспечение безопасности невозможно. А эти работы можно обеспечить только таким количеством служащих. А лучше и ещё увеличить штат (а с ним — и финансирование), а то мало ли какие козни ещё придумает враг.
При этом никто никакого врага не ждёт, никто в злые козни не верит. Но сделали над собой усилие, убедили себя и власть предержащих в том, что надо бдеть — вот и бдят. А заодно проедают немалую часть налогов наших.
Так что повторюсь, пустая Москва-80 — это были ещё цветочки. Сочи, лишивший нас обещанного праздника и превратившийся в кромешный ужас для местных жителей, станет позорной страницей современной российской истории.
Впрочем, сами силовики даже пытаются выступать с опровержениями. Точнее, опровергать-то тут нечего. Скорее — с комментариями.
Ленты информагентств за год до старта Игр распространили заявление замглавы ФСБ России, руководителя аппарата Национального антитеррористического комитета Владимира Кулешова о том, что особых, чрезвычайных мер по обеспечению безопасности Олимпийских игр в Сочи 2014 года предприниматься не будет:
— Организаторы и оперативный штаб прежде всего будут заботиться о комфорте как участников Олимпийских игр, гостей наших соревнований, так и, безусловно, жителей Сочи… Ничего чрезвычайного предприниматься не будет, — сказал Кулешов на заседании международной рабочей группы экспертов спецслужб и правоохранительных органов. — Будут действовать наши российские законы, которые позволят всем комфортно себя ощущать на зимних Олимпийских играх.
Когда силовики говорят о том, что позаботятся о твоём комфорте, тебе уже в этот момент становится как-то немного не по себе. А фраза про «особые, чрезвычайные меры», которых «не будет», мне напомнила историю из несколько иной оперы, но всё в той же тональности звучащую. Спросил я лет десять — двенадцать назад на одной из пресс-конференций тогдашнего военного комиссара Москвы Красногородского:
— Появилась информация, что на призывников, которые уклоняются от призыва на военную службу, будут устраивать совместно с милицией специальные масштабные облавы. Вы можете подтвердить или опровергнуть эту информацию?
И ответ был убийственно хорош:
— Со всей ответственностью заявляю, что никаких ни специальных, ни масштабных облав мы не планируем. Будут самые обычные облавы, которые мы проводим всегда, в рабочем режиме.
Этому бы олимпийскому силовику тоже произнести оставалось лишь что-нибудь в духе «особых, чрезвычайных мер» не будут, а будут просто привычные для каждого из нас, самые обычные чрезвычайные меры.
Грустное знакомство с объектами
Тотальная подозрительность, поиск потенциальных врагов везде и во всём — вот что сопровождало Международный брифинг прессы. В первый день организаторы «ездили по ушам» журналистам и представителям национальных олимпийских комитетов, на второй день организовали поездку по олимпийским объектам горного кластера.
Шёл дождь, горы исчезли за низкими облаками. При такой погоде Сочи особенно сер и однообразен. Члены НОКов, накануне вовсю рассуждавшие о том, как тщательно они будут исследовать каждую пядь экстрим-парка «Роза Хутор» или прыжкового комплекса «Русские горки», мужественно забились в автобусы и уставились в окна, приготовив фотоаппараты.
Дорога от отеля, расположенного в самом центре Красной Поляны, до экстрим-парка, куда мы поехали в первую очередь, заняла примерно 25 минут. Но в итоге из автобуса никому выйти не дали:
— Здесь есть иностранцы? — недовольно буркнул человек в штатском. — Могли бы и не приезжать. Никому выходить не разрешаю.
