Вот и начальник связи Вооруженных сил (он же и заместитель начальника Генштаба) к моменту объявления «реформ» был уже третий за последние три года. Начальник вооружений — тоже третий: в апреле 2007 года генерала армии Алексея Московского заменили сначала генералом Николаем Макаровым, а когда последнего двинули на Генштаб, то главным вооруженцем стал генерал-полковник Владимир Поповкин, возглавлявший до того космические войска.
В ВВС едва ли не полное обновление высшего комсостава произвели в мае 2007 года. Сменили не только Главкома, но и всех его замов, начальника Главного штаба и командующих армиями ВВС и ПВО. Главному штабу ВВС вообще не повезло: когда в начале 2007 года генерал-полковник Борис Чельцов, его тогдашний начальник, заявил, что военная доктрина России устарела, его сняли. Но и сменивший Чельцова генерал-полковник Игорь Хворов долго не просидел, слетев после грузинской войны…
Не обошлось и без человеческих потерь: 21 февраля 2008 года после разговора с министром Сердюковым в своем кабинете застрелился и. о. начальника Службы расквартирования и обустройства Минобороны генерал-полковник Виктор Власов. Сколь ни плохи были бы квартирьеры, но если их меняют как перчатки, а они стреляются — до обустройства ли войск им?
Каждая из этих «рокировочек» влекла за собой настоящую кадровую лавину, вынесшую наверх одних и погребшую других командармов, комкоров, комдивов, комбригов и т. д., и т. п. Навскидку, только по официальным сообщениям, с февраля 2007-го по декабрь 2008 года произошло свыше сотни перемещений в звеньях действительно значимых и ключевых. Перемен для такого краткого промежутка времени как-то уж многовато, чтобы говорить о ротации и даже приливе «свежей крови»: обновление кадров столь кардинально, что впору говорить не о текучке кадров, а о трясучке и даже чистке.
И вряд ли стоит сомневаться, что значительная часть тех «рокировочек» болезненно сказалась во время войны с Грузией, когда нормальное управление войсками было дезорганизовано почти до состояния хаоса.
НГШ на арене циркаЧего греха таить, народонаселение РФ, согласно опрометчивым наблюдениям автора, к народонаселению Арбатского военного округа относится с некоторым предубеждением. Потому намеки на то, что генералов и полковников собираются «оптимизировать» точно так же, как грузчиков, такелажников, кладовщиков и младших продавцов сетей супермаркетов, вызывали поначалу лишь глумливые ухмылки. Намеки же на возможность основательной хирургической операции, выходящей за рамки генеральского звездопада, всерьез не воспринимались: мальчик столько раз кричал «волки, волки!», что веры ему уже нет — о сокращении армии до магического миллиона с завидным постоянством талдычат аж с 2000-го, а воз… пардон, БМП как бы и ныне там.
И вдруг грянуло 14 октября 2008 года: Анатолий Эдуардович наконец анонсировал грандиозный бизнес-проект, лаконично уложившийся всего в три емких пункта: общее сокращение численности вооруженных сил, сокращение офицерского состава и, главное, зато теперь у нас все будет в шоколаде. Экспертных суждений по поводу новации сразу появилось много — аж целых два. Одни привычно твердили про происки «мебельщика», разваливающего прекрасную армию и разгоняющего «уникальный» коллектив высочайших профессионалов. Другие, напротив, были согласны: сокращать надо, поскольку положение просто нетерпимо и уже невозможно содержать смердящий труп советской армии, облепленный навозными мухами.
Но в целом тогда воцарилась удивительная тишина, лишь изредка нарушаемая отдельными чинами МО, из невнятных разъяснений которых следовало, что уволят две трети офицеров — из 355 тысяч, ликвидируют институт прапорщиков и подавляющую часть военно-учебных заведений. Снимут погоны с военных врачей — пусть оперируют раненых в рамках трудового законодательства и в рабочее время. Еще пригрозили ополовинить мозг военного организма — штабы, включая Генеральный. Пообещали расформировать полки и дивизии, перейдя на бригадную систему.
Офицерам — тем, кто выживет после реформы — обещали фантастические оклады. Как изыщут деньги? За счет тех, кого выкинут на улицу без выходных пособий, пенсий и жилья? Такой вывод можно было сделать из вялых реплик начальника Генштаба: государство перекладывает решение социальных вопросов на плечи самих офицеров, изгоняемых из армии. Вот и вся «реформа». По сути, одной части офицеров было предложено съесть другую. Что же это за сверхзадача, ради которой государство готово на такой опасный социальный эксперимент?
Молчали все первые лица государства, один из которых и Верховный главнокомандующий, и председатель Совета безопасности, другой — в недавнем тоже Верховный, а на момент начала «реформации» — премьер и ведущий член СБ. Истолковать это иначе, как молчаливое одобрение, невозможно. И как свидетельство, что масштабные преобразования были исключительно в компетенции самого министра: твори, что хочешь. Ну, а не получится — тебе же и отвечать. Потому как язык не поворачивается вымолвить, что тут сокрыто явное желание списать возможные издержки на формального инициатора реформ. Тем паче, драматическим искусством держать многозначительную паузу один из персонажей в совершенстве владеет со времен спецоперации «Не могу дозвониться до Генерального прокурора». Свое затянувшееся молчание президент прервет лишь полгода спустя, выступив 17 марта 2009-го на расширенном заседании коллегии МО, где о сути и смысле реформ не скажет НИ-ЧЕ-ГО!
Специально проштудировал тогда подшивки ряда ведущих изданий — тишина почти гробовая. Кое-что, конечно, было, но на фоне масштабности начинания общее количество публикаций оказалось поистине мизерно, да и те в своей массе ни глубиной анализа, ни информативностью не блистали. О реакции офицерской среды на анонсированные перемены ни слова, словно офицеров уже и за людей не считают — расходный материал. На кону же судьбы нескольких сотен тысяч человек, перспективы которых на гражданке, мягко говоря, туманны. У них семьи, это еще сотни тысяч — острейшая социальная проблема! И об этом ни слова. Или молчание выражало общее недоумение: да что происходит-то, зачем?! Хотя, конечно, вменяемые коллеги-журналисты ряд нестыковок уже выцелили: «Секретный бизнес-план министра Сердюкова», «основные положения военной реформы не ясны даже генералам», «реформа остается непонятой в офицерской среде», «ответов на вопросы, зачем и почему, нет до сих пор». В самом деле, ответьте, куда плыть собираются и с кем воевать, где враг потенциальный?
Ведомственные СМИ вообще воды в рот набрали. «Красная звезда», официальный орган МО, за все время умудрилась выдать на гора пятерочку заметулек, в которых по существу дела ничего! Управление пресс-службы и информации МО выкладывало на сайт ведомства полнейшую лабуду: ничего конкретного о том, как будет происходить реорганизация, кого она затронет, что с ними будет. Создали, правда, пустой и бессодержательный раздел «О новом облике Вооруженных Сил Российской Федерации»: новый облик, что это — новый макияж?
Внимание привлекли лишь сводки, что высокопоставленные чины МО разъехались по округам разъяснять «позицию министерства обороны по реформированию Вооруженных Сил»: «С разъяснением проводимой в военном ведомстве работы по выходу на перспективный облик Вооруженных сил РФ выступил руководитель комплексной группы, начальник Генерального штаба генерал армии Николай Макаров…». Экзотика небывалая: решения верховной власти доводятся до офицеров лично начальником Генштаба! Что, с управляемостью армии полный швах или «разъясняют» такое, чего и командир части не в силах подчиненным вымолвить?
Все, что мы тогда слышали, даже не план реформирования — бессистемный набор туманных фраз. И никаких обоснований, внятной аргументации, расчетов — если они вообще велись, хотя бы и на круглой коленке главного военного финансиста. Больше всего это походило на пиар-акцию, о которую не стали мараться первые лица государства, но для подкрепления которой по должности назначен крайний — начальник Генштаба. Он и воспроизводил посылы своего шефа, механически и без эмоций, хотя говорил о сослуживцах, которых уже списал. То, что публично вещал начальник Генштаба, не заслуживает даже краткого изложения — просто голословный бред, в чем мог убедиться каждый — интервью размещались на сайте МО. Но ведь начальник Генштаба — не попугай, он не может позволить себе пустые и безответственные заявления. В аналогичной ситуации его предшественники советских времен, маршалы Ахромеев и Огарков, незамедлительно подали бы в отставку. Генерал Макаров не подал. Зато, «разъясняя», подписал директиву «О недопущении разглашения сведений о реформировании Вооруженных сил РФ» (Пресс-служба МО пыталась было опровергнуть наличие этого документа, но вяло). Что скрывают?
