Своими «Сорока уроками» я постараюсь заложить концептуальную основу будущим составителям словаря, а для широкого круга читателей – намагнитить стрелку компаса, указывающего магнитный полюс Земли…
И так, дорогие друзья, я начинаю публикацию в своем блоге "Сорок уроков русского". Мне будет очень интересно увидеть не только ваши комментарии, но и конкретные предложения или даже действия, направленные на широкое распространение моих уроков, особенно в среде молодежи. Я приглашаю вас к сотрудничеству, ибо только общими усилиями можно вернуть русскому языку статус главной культурной ценности, которая и формирует национальное мироощущение, образ мышления и манеру поведения. Это тем более важно в наше время, когда в России полностью отсутствует вразумительная государственная идеология и сколь-нибудь понятная перспектива развития.
С Л О В О
УРОК ПЕРВЫЙ
Как подменяют понятия и представление о мире, используя язык, можно проверить очень просто. Остановите на улице сто человек разного возраста и задайте вопрос, как в кроссворде: «Представитель древнейшей профессии?». Уверен, девяносто девять не задумываясь и убежденно ответят – проститутка. Обслуживают они весьма узкий круг лиц, не приносят в казну налогов, как нефтяники и газовики, но все потому, что о путанах бесконечно говорят, показывают и даже поют! Это на слуху, да и сами мы видим ночных, а то и дневных бабочек, открыто стоящих вдоль улиц и дорог. И воспринимаем мир, как младенцы, с помощью зрения и слуха…
Но кто сказал, что у них самая древнейшая профессия? Журналисты, историки, исследователи профсоюзного движения? Наверное, кто-то непременно сошлется на какой-нибудь библейский сюжет, но проверьте, в святых писаниях нет такого утверждения! Хотя повести о блудницах есть. А любой здравомыслящий человек скажет вам, что проституция возникает в одном случае: при соприкосновении крайней нищеты и черезмерной роскоши, когда уже суще понятие «цивилизации», и когда повсюду царствуют товарно-денежные отношения. В древнейшие же времена, или как было принято говорить, в ветхие, когда в обществе довлели родоплеменные нравы, не было понятия семьи, как мы ее теперь представляем. Не было жестких семейных отношений и в период неолита, это когда наши предки с каменными топорами ходили и в шкурах. Правда, зачем-то строили гигантские сооружения, которые сейчас называют обсерваториями, неведомым образом тесали и подгоняли друг к другу гигантские каменные блоки, так что ножа не просунешь, воздвигали идолов в виде фаллоса, а секс превращали в культ и ритуал. То есть, женщин, торгующих телом за деньги или пищу быть не могло в принципе: каменотесы были – они нет. И появились проститутки гораздо позже, там, где начало процветать рабство, ростовщики, менялы, то есть, «цивилизованные» экономические отношения, банковское дело, угнетение, низведение все и вся, в том числе, и женщин, до товарной вещицы.
Впрочем, Содом и Гоморра появились в те же времена. А это, простите, не такая уж и древность, если тогдашние нравы и теперь по сердцу нынешним ростовщикам, менялам и пользователям продажного секса.
Но всякий нынешний школьник слышал иную библейскую фразу, имеющую косвенное указание на одну из самых древнейших профессий. Звучит она примерно так: «В начале было слово…». К продолжению ее я еще вернусь, и возможно, не один раз, однако сейчас важно иное – само слово «слово» и отчего оно было в начале.
Начнем с того, что оно редкостное по собственной открытости, не перетерпело сколь-нибудь серьезной трансформации, как и «солнце», «древо» среднего рода, то есть, относится к гнезду космическому, к божественному Дару, и по коренной основе исконно славянское.
И корень этот – лов.
Еще в недавнем прошлом в обиходе, то есть, в живой, звучащей ткани языка, существовало целое семейство слов с этим корнем – ловля, улов, отлов, ловчий, ловкий, ловец, сопутствующее сонмище глаголов, кстати используемых в иносказательных смыслах. А ныне этот угасающий костер заменен на единственное – охота, имеющее совершенно иное звучание, свечение, внутренний температурный градус и разумеется, иной, потребительский корень и смысл - хотеть – желать. Прямое указание на охотничье его значение сохранился лишь в пословице – на ловца и зверь бежит…
Да, ловля, поистине древнейшая профессия, перестала быть основным источником добычи пищи, одежды, рабочего скота и прочих благ, превратилась в забаву, развлечение, потому и стала просто охотой. Однако великий и могучий сохранил первородный его смысл в незамутненном виде и вложил этот корень, как жемчужину в раковину, как священный знак в сокровищницу – в само название «языковой единицы», в начало начал Дара Речи и таким образом преподнес его нам.
За какие же такие заслуги вполне земное занятие ловлей диких животных удостоилось столь высочайшего покровительства языка? И вот тут открывается магический смысл слова слово, его первоначальная суть и суть профессии ловца, а наш язык зримо становится образовательным. Ведь мы до сей поры, читая статьи, книги, слушая лекции, вылавливаем зерна истины, выпариваем ртуть из амальгамы, дабы заполучить свой старательский золотник. И русский язык сохранил в своей структуре равнозначное отношение к корню лов в случаях, когда ловят зверя или ловят истину. Охотники знают, соприкосновение с живой дикой природой требует не только искусства следопыта, силу, выносливость и настойчивость – вязкость, как говорят о промысловых собаках. Всякое знание так же чутко и осторожно, как дикий олень, так же опасно, клыкасто и когтисто, как саблезубый тигр или пещерный медведь, если обращаться с ним неумело, не ловко. Мы и теперь помним выражения «ловкий ум», «умом ловок» и в буквальном смысле, изучая какой-то предмет, ловим его суть, чтобы понять явление в целом. Всю свою сознательную жизнь охотимся за истинами.
То есть, «слово» это то, что нами поймано, добыча, результат охоты, и потому суще выражение «ловить удачу»: дача, это продукт, добытый на ловчем промысле – то, что тебе было дано, однако не преподнесено в готовом, поджаренном виде, а лишь послано богами, отпущено роком, и эту трепетную лань еще следует умудриться изловить.
Применение слова лов относительно охоты вторично.
Теперь вернусь к ветхозаветному. «В начале было слово (пойманная удача, священная добыча). И слово было бог…». Вы слышите, фраза получила уже другое звучание и смысл. Конечно, охотники за истинами вряд ли ловили небожителей, тропя их по следу и расставляя ловушки; здесь речь явно идет об обретении бога, вернее, божественных знаний, истин силою и ловкостью ума своего.
И так, «слово» - священная добыча…
Доказательством первородности назначения корня «лов» служит слово «священный», ибо вещать - говорить, но говорить заветное, произносить вслух некие истины, открывать знания. Для иных целей есть и слова иные, например, молвить, речить (рещить), сказывать, бармить, брехать, болтать, поэтому болтать языком или ногами означаеть всего лишь бессмысленно двигать частями тела. Вещать можно лишь слово священное, отсюда в русском языке сохранилось и существует точное определение: вещество – истина. А ловец, познавший истину, сокровенные знания, именуется вещим. Кстати, вещими могут быть даже персты, если судить по «Слову о полку Игореве…». Вслушайтесь в эту строчку! «Он (Боян) своя вещие персты на струны воскладаше, они же сами славу князем рокотаху…». Рокотать тоже говорить, но говорить роковое, высокое, истинное, божественное, поэтому мы до сей поры говорим, что гром рокочет, выражая силы небесные. Рокотать или вещать можно было лишь в одном месте, при большом стечении народа – на вече, поскольку это однокоренные слова, и первоначально вече это площадь, храм, собрание, где открывают вещие истины.
Вот куда нас завело «слово», едва мы сдули с него пыль времен и содрали казенную печать немецкой лингвистики, которая называет священную добычу «языковой единицей». Слово стало образовательным, то есть, повлекло за собой информацию из области истории славянского этноса, его философии, психологии, прикладных наук экономики и природопользования – это что касается охоты. А так же естествознания, физики и даже химии, поскольку мы и теперь добываем, например, из камней, руд, сырья железо, медь, уран и прочие полезные и не совсем полезные вещества. Но добываем уже не ради знаний, а чтобы делать вещи – автомобили, тряпки, мебель и прочую всякую всячину, которую продают на вещевых рынках. Поэтому девяносто девять из ста встречных-поперечных скажут вам, какая профессия древнейшая…
