Только три федеральные партии перевалили 5%-ный барьер: "Единство", КПРФ и Партия пенсионеров. Причем результат "Единства" (18,6%) на уральских "праймериз" грядущего голосования в Госдуму не оставил ни у кого иллюзий. Чистой фанаберией с самого начала была их заявка стать единоличным заправилой в Охотном ряду. Андрей Вихарев сердито пеняет "единоросам", что "портфельный переворот", учиненный ими в Госдуме, "еще аукнется" и боком выйдет их покровителям. И довольно, дескать, этой публике "ехать на рейтинге президента", как на извозчике! Эта партия начальников, с ее медвежьими ухватками, только на то и годится, чтобы подкузьмить президенту, ославить его благие реформы.
Не зря один из отцов-основателей "партии жизни" хлопочет, что кто-то должен подстраховать незадавшуюся "партию власти". Его беспокоит, что КПРФ чуть ли не самоходом набрала 36% рейтинга. Вот только способ, которым виртуальная "партия жизни" вознамерилась умыкнуть голоса левого электората, показался мне вовсе скудоумным: "Многие люди, исповедующие левую идеологию, прочитав программу Партии жизни, скажут, что это то, за чем они шли в КПРФ". Подсадная утка — вот как это называется. С одной стороны, "идти в фарватере линии", которую гнет власть: грабительская коммунальная реформа, распродажа земли, последних кусков доходной госсобственности, ублажение утробы олигархов и умильные псалмопения "в пользу бедных". А "по ходу дела" расстановка силков электорату, который, как обнадеживает сподвижников вице-спикер СФ, сейчас "находится в растерянности". Самое время срезать подметки.
У нас на Севере избиратели жестко настроены отстаивать свои кровные интересы у чуждой власти. Не мифические "общечеловеческие ценности, а попросту свое и близких право на жизнь отстаивать. Манифест Российской партии пенсионеров привлекает тем, что вместо сладкой водицы Починка и Зурабова, он без обиняков требует принятия закона о личных именных счетах граждан. Раз государство недееспособно, то российские граждане, каждый в отдельности, должны получать свою законную долю от добычи ископаемых, аренды городских и сельскохозяйственных земель. Только так мы, стар и млад, отстоим самое право на жизнь. С именными счетами восстановится и платежеспособный спрос, а накопления домохозяйств пойдут в инвестиции для промышленности.
...Еще не проведен учредительный съезд "партии жизни", а, пишут, "регистрация в Минюсте уже идет". Как понимать? Торопятся раскрутить это несуразное изобретение политтехнологов к выборам в Петербурге, в родных пенатах спикера Миронова. "...Желающему пропагандировать принципы только что возникшей партии,— насмешливо подмечал автор "Швейка",— приходится удовлетвориться только моральной победой". Другими словами, "клону Единства" едва ли что-то светит.
Георгий ЕПХИЕВ, председатель окружного отделения Российской партии пенсионеров, почетный гражданин Нового Уренгоя.
Ямал
20 мая 2002 0
21(444)
Date: 21-05-2002
МОДНЫЙ ПОРОК (Беседа Александра ПРОХАНОВА и Валентина ЧИКИНА)
Александр ПРОХАНОВ. Наше очередное собеседование проходит после огненных майских торжеств, когда страна и наше движение были возбуждены, и теперь мы имеем возможность оглянуться на предшествующий период, попытаться спокойно проанализировать ситуацию, сложившуюся в обществе, дать некоторые оценки.
Если не углубляться в очень тонкие материи, то можно сказать, что теперь, наконец, меньше, чем через год после принятия, “реформы смерти”, которые казались безобидными бумажками, не касавшимися широких масс и побуждавшие только думских депутатов к баталиям, к пикетам, — теперь эти реформы начали изливаться в грунтовые воды национальной жизни и достигают каждой семьи. Народ чувствует отраву, начинает кричать, бушевать, до конца не понимая еще, что происходит. Вдруг возникают Воронеж или шахтерские стачки, учительские голодовки, создаются напряженность и волнение среди интеллигенции — о гражданском форуме заговорила университетская профессура. Можно с уверенностью констатировать: политический социальный градус повышается, народ выходит из некого столбняка, радикализируется и приступает к более активным формам протеста. Это еще не революционные формы, но это и не покорный выход с веревкой на шее.
Путинский державный камуфляж в последние полгода окончательно спал, и под его патриотической униформой оказался мундир НАТО. Американцы окружили нас геополитической стеной блокады. Это не может не порождать тревог в среде интеллектуалов, понимающих законы материкового и глобального развития.
Все чаще в кругах, вчера еще демократических, раздаются упреки Путину в сдаче позиций. Проблема национальных интересов становится очень актуальной и болезненной для режима и для власти. Одним словом, я бы назвал эту новую ситуацию протеста ростом недоверия к власти, которое прокатывается от заводов и крестьянских хозяйств до монастырей. И в обителях, где очень чутко следят за процедурами русского национального развития, все чаще раздаются голоса недоверия, недовольства и порицания власти, которая открывает в Россию ворота западным войскам и духовной агрессии, западным ценностям, западным приоритетам и обрекает Россию на роль стратегического недоноска.
Валентин ЧИКИН. Да, все это с очевидностью вылилось в наших демонстрациях. Никогда прежде еще не было слышно таких суровых требований: “Правительство колониального режима — в отставку!” “Путин, уходи!” — этот лозунг молодежь несла в Москве, такой же клич звучал во многих городах страны. Огорчает только эффект “позднего зажигания” в оппозиции. В принципе можно было спрогнозировать еще и год назад такое развитие событий, тогда, когда Путин начал сбрасывать с себя патриотическое оперение, урезать льготы советским труженикам и защитникам, поощрять Чубайса, брататься с олигархами, рушить оборону, сдавать Милошевича, обманывать Фиделя. А у нас тогда, как подмечено в народе, была какая-то странная роль “посредника и миротворца”. Мы тем самым давали режиму неоправданную фору, и он закреплял свои рубежи наступления. Строил свои охранно-бюрократические вертикали, деформировал губернаторское сито в лице Совета Федерации. Не меняя конституции, Путин еще боеле сконцентрировал властные полномочия, пока мы слушали его сладкоголосые речи о демократизации. И уже не произносили, что это конституция царя-императора-генсека.
Мне думается, что все-таки одна из больших наших бед состоит в том, что ослабли связи с народом, мы заросли парламентаризмом, сузили методы борьбы. Первые две Думы были полем сражений. Но уже, скажем, во второй Думе стали возникать компромиссы и какой-то политический бартер, постепенно произошло втягивание оппозиции в парламентское болото. Тогда у нас были наращены мускулы и мы могли выдвигать условия, с которыми вынуждены были считаться. Другое дело — сейчас, когда произошла перегруппировка сил в Думе, когда полностью ликвидирован Совет Федерации и народное представительство оказалось вообще без крыши над головой. В этой обстановке надо было энергичнее менять тактику, заранее просчитывать, какая будет эволюция у “медведей”.
И мы увидели, как в одночасье по инициативе Путина, хотя он всегда оставался за занавесом, начали штамповаться антинародные законы. Их можно было бы принять и за “бумажных тигров”, ведь при “демократии” Ельцина никакие законы не работали вообще, даже те, которые Ельцину были необходимы. А теперь “бумажные тигры” ожили, заработали так, как нужно власти. Олигархия окрепла, она уже многие вещи материализовала, а мы по-прежнему к проведению того или иного законопроекта относились с обреченным пессимизмом. Формально нас нельзя упрекнуть: по ключевым социальным вопросам голосовали четко, в проведении ни одного антинародного закона не содействовали. Но и не воспрепятствовали. По сути, не создали ни одного Сталинграда, ни одной Курской дуги... Вот почему в наших колодцах вдруг появились ртуть и прочие яды.
А.П. У КПРФ два врага: режим Путина и “крыса компромисса”. Неизвестно, какой из них опаснее для движения. Все, что ты сказал, сложным образом проявилось в так называемом думском кризисе, который мы наблюдали полтора месяца тому назад, когда было произведено перераспределение комитетов, что породило ряд вибраций в нашей среде.
На самом деле, если посмотреть глубоко, не было никакого думского кризиса. Потому что наше доминирование в думских комитетах в ту пору, наше присутствие в структурах думской иерархии не помешало режиму протащить через Думу все самые страшные экономические, политические и социальные законы. То есть сидим мы в этих комитетах или не сидим — власть все равно свою красную птичку съедает. Так что, по-моему, отъем комитетов — это просто удар по самолюбию, по комфорту. По логике, если партия не способна влиять на политические процедуры в Думе, занимая такое количество ключевых комитетов, ее нужно лишить их и дать такое место, которое она заслуживает, посадить ее на свой шесток.
