Президент в ежегодном послании жестко потребовал обеспечить высокие темпы экономического роста и сократить разрыв между Россией и основными индустриально развитыми государствами мира.
Правда, необходимость этого обосновывалась как-то странно. Так много говорилось о конкуренции между странами и повышении экономического и политического влияния России на международной арене, что возникло впечатление: не предъявив высоких темпов роста, нашему президенту просто неудобно находиться в приличном обществе других глав государств. Когда, не удовлетворившись предложенными правительством проектировками темпов роста, президент в поисках новых идей решил выслушать Глазьева, Маслюкова и Львова, возникло даже опасение, что спрос на новые идеи будет удовлетворен предложением старых заблуждений.
На этот раз вроде обошлось. Многие поняли президентское послание чуть ли не как карт-бланш на реформы. Однако, прежде чем устранять отставание, необходимо понимать: чем определяется разрыв, почему он возник, что стоит за цифрами темпов роста?
Теория связывает экономический рост с накоплением капитала. Для повышения уровня жизни в стране необходимо, чтобы инвестированный капитал на душу населения увеличивался. Капитал необходим для разработки природных богатств, которые в противном случае будут лежать в земле мертвым грузом. Без капитала невозможно внедрить ни одно технологическое новшество. Повышение капиталовооруженности ведет к увеличению производительности труда, что является единственным источником увеличения заработной платы и уровня жизни населения.
Источник капитала — внутренние сбережения и иностранные инвестиции (т. е. сбережения иностранцев). Никаких других источников капитала не существует. Значит, для экономического роста России требуются люди, сбережения которых накапливают капитал, и предприниматели, находящие капиталу применение, лучше всего отвечающее интересам потребителей. Плюс желание иностранцев инвестировать свой капитал в России.
Понятной становится и причина превосходства западных наций: они намного раньше нас создали в своих странах условия для крупномасштабного накопления капитала. Правда, со временем эти страны взяли на вооружение множество мер, замедляющих дальнейшее накопление капитала или ведущих к неэффективному его использованию. Это делает опасным некритичное копирование экономической политики стран Западной Европы.
Вместо того чтобы искать мифические новые идеи, якобы способные подстегнуть экономический рост, надо просто проанализировать, что мешает внутреннему накоплению капитала и притоку иностранного капитала. Нет сомнений, что список получится внушительный. И еще неизвестно, чего там будет больше: родимых пятен социализма или уродств, приобретенных за годы реформ.
22 мая 2002 г. Праздники прошли
В субботу 18 мая завершился праздничный эксперимент. В этом году впервые майские праздники были объединены в праздничную декаду, а за один лишний выходной дополнительный рабочий день был добавлен к следующей неделе. Цель эксперимента — проверить, увеличится ли сумма от перемены мест слагаемых.
Последнее время начало мая вообще перестало ассоциироваться с работой. Два-три рабочих дня между праздниками народ сначала отходил от празднования, потом готовился к следующему. Вот рабочие дни и решили вынести за скобки, чтобы повысить их продуктивность.
Любое экономическое действие есть выбор одного из возможных вариантов поведения. Чаще всего лишь его результаты и учитывают, игнорируя возможные последствия нереализованных. Давайте обратим внимание на невидимую сторону длинных праздников.
В наши дни официальный праздник — это не только право на отдых, но одновременно еще и запрет на работу. Соответственно, многие из тех, кто хотел бы поработать в праздники, не имели возможности сделать это. Кто-то, работая, радовался причитающимся доплатам либо, отдыхая, предвкушал получение стандартного месячного оклада.
Увы, сокращение рабочего времени не является бесплатным подарком работнику. Если оно не компенсируется увеличением выработки, то, соответственно, снижаются повременные и сдельные тарифы и оклады. Да, все праздники и выходные уже учтены в ставках заработной платы.
Пока производительность труда и средняя зарплата у нас низкая, возможно, для многих ценность дополнительного досуга выше потерянного рабочего времени, однако с ростом заработной платы ситуация будет меняться: потеря постепенно станет ощутимой.
Интересно, что в развитых странах, где отсутствуют законодательные ограничения на продолжительность рабочего дня, годовой фонд рабочего времени превышает 1900 часов (США, Канада, Великобритания, Япония), а в странах Европейского союза, где с 1998 г. действует Европейская директива о рабочем времени, ограничивающая максимальную продолжительность рабочей недели 48 часами, в среднем — 1600 часов.
Конечно, директива ЕС распространяется и на Великобританию, но британцы оставили лазейку — по своему желанию работник может работать и больше 48 часов. При этом 75 % британских наемных работников считают, что продуктивнее всего работают, когда сами выбирают длину рабочего дня в соответствии со своим стилем жизни. В результате управленческий персонал работает долго, потому что хочет, а производственный персонал — потому что платят. И никто из них не скажет правительству спасибо, если оно начнет вмешиваться.
Хотелось бы, чтобы и у нас каждый имел возможность решать для себя, достаточно ли он богат, чтобы гулять 10 дней.
В середине июня правительство рассмотрит «Основные направления развития лесной промышленности». Эта концепция основана на одном распространенном экономическом заблуждении и содержит по крайней мере одну логическую ошибку.
Чиновники Минпромнауки считают, что лесные богатства России используются не полностью. Из 700 млн куб. м древесины, которые можно ежегодно заготавливать без ущерба для окружающей среды, используется только 24 %. Чиновникам не нравится, что срубленные кубометры не перерабатываются, а сразу экспортируются, создавая рабочие места и добавленную стоимость за рубежом. Чиновников тревожит, что при банальном экспорте кругляка рентабельность всего 1–5%, а в более высоких переделах — в 3–5 раз выше (при производстве фанеры — 24 %).
Соответственно, ставится задача снизить привлекательность сырьевого экспорта и заставить капитал вкладываться в переработку. Добиваться этого собираются проверенными методами — повышением экспортных пошлин на необработанный лес по сравнению с продуктами глубокой переработки.
Думать, что экспорт древесины в необработанном виде крайне невыгоден — экономическая ошибка. Учитывая низкую капиталовооруженность лесозаготовителей (топор, бензопила «Дружба» да гусеничный трактор-трелевочник), прямой экспорт обеспечивает высокую оборачиваемость капитала. По сравнению с масштабными долгосрочными инвестициями в переработку прибыльность экспорта необработанной древесины не ниже, а выше. А риск, что за период окупаемости конъюнктура ухудшится, намного ниже.
А вот и логическая ошибка: непонятно, почему ограничение экспорта кругляка вызовет инвестиции в переработку. Инвестиции зависят от доступности капитала и наличия потенциально прибыльных проектов. При ограничении экспорта просто станут меньше рубить.
Нынешний год показал, что инвестиции требуются в лесозаготовку. Из-за ужасного состояния зимних лесовозных дорог объем экспорта древесины в январе — феврале снизился на 9 % к прошлому году. В результате некоторые ЦБК испытывали недостаток сырья и снижали производство.
Однако инвестициям в лесозаготовку препятствует самая малость — отсутствие объекта инвестиций, частной собственности на леса. Приватизировать леса или отдать в долгосрочную аренду — единственный способ «наделить лесную отрасль инвестиционным потенциалом».
Вторая проблема лесозаготовителей — избыточные налоги. Отчасти она тоже связана с отсутствием частной собственности: затраты на воспроизводство, охрану и защиту лесов превратились из производственных издержек в налоги. Неясно, почему лесозаготовители обложены сбором на строительство и содержание дорог, ведь они строят дороги сами.
Вот реальные проблемы лесной отрасли. А идея перенесения центра рентабельности с экспорта сырья в сектор переработки — только отражение этих проблем в умах чиновников.
26.06.2002 Сахарный налог
В околосахарных кругах с нетерпением ждут, что премьер со дня на день подпишет так называемое "постановление о квотах". На самом деле это постановление не о квотах, а о сахарном налоге. Этого налога нет в Налоговом кодексе, но уже второй год он исправно взимается с каждого россиянина.
