Это, мягко говоря, сомнительно — Мессинг всю жизнь хранил приверженность иудаизму, а крестный отец должен непременно быть православным. Конечно, он мог просто присутствовать при обряде, а «крестным» его прозвали позже в знак особой близости к маленькому Эгмонту. В крещении мальчику дали имя Алексея в честь дяди, который, как сообщил семье Мессинг, погиб в бою на Таманском полуострове в октябре 1943 года. Эта печальная новость вскоре подтвердилась, после чего Вольф Григорьевич стал для Поляковых непререкаемым авторитетом. Кстати, первую часть фамилии, «Месин», Эгмонт присвоил себе намного позже — быть может, именно для того, чтобы подчеркнуть свою связь со знаменитым телепатом.
В его воспоминаниях о Мессинге, записанных много лет спустя, реальность причудливо соединяется с фантастикой. Он пишет: «Я действительно очень отчетливо запомнил практически весь период нашей новосибирской жизни. Помню, например, как Мессинг зашел к нам в гости, и мы все вместе праздновали знаменитую передачу самолета летчику Константину Ковалеву. Обстановка была очень веселая и душевная. Что касается волшебства. Конечно, Вольф Григорьевич не раз изумлял и поражал меня. Как-то раз он одним взглядом заставил воробьиную стайку дружно спуститься ко мне, на землю. В тот день, когда отмечали передачу самолета, Вольф Григорьевич подарил Ковалеву, тоже гостившему у нас, замечательные золотые швейцарские часы. Точно такие же он носил сам. Мне, любопытному мальчишке, разумеется, тоже захотелось посмотреть на эти часы, и я попросил Вольфа Григорьевича показать их мне поближе. На что он сказал: «А ты пойди, встань вон в тот уголок, вытянись по стойке смирно, протяни ручку вперед — и через три минутки у тебя будут такие же часы.» Я так и сделал: постоял, постоял — и вдруг вижу, что на моей руке действительно надеты часы! Я их туда-сюда крутил, вертел, рассматривал, слушал. А через какое-то время они вдруг исчезли».
Напомним, что Эгмонту тогда было всего пять лет, и опытный гипнотизер легко мог внушить впечатлительному ребенку все, что угодно. Месин-Поляков в своих воспоминаниях приводит еще одну необычную историю: «Как-то зимой со мной произошел несчастный случай — я, решив проверить мамины слова о том, что хорошим детям Дед Мороз посыпает все вокруг сахаром, а плохим — льдом, лизнул щеколду и содрал кожу на языке. Рана заживала очень долго. Мы вынуждены были даже купить курицу — чтобы лечить мой язык свежим яйцом. И вот однажды бабушка отправила меня в сарай за яйцом. А Мессинг, который как раз в тот момент был у нас, говорит: «Не нужно ходить в сарай. Зайди в свою комнату — там, в штопальнице на столе, найдешь яичко». Я захожу в комнату и вижу, что на столе в штопальнице и в самом деле стоит яичко — оно было теплым на ощупь, будто курица снесла его только что… У меня до сих пор в голове не укладывается, каким образом ему удавалось делать такие вещи». Как раз в этом случае ничего волшебного нет — Мессинг, в силу своей профессии любивший театральные эффекты, просто заранее взял яйцо из сарая и положил в штопальницу.
К Месину-Полякову восходит и легенда о том, что Мессинг предсказал дату окончания войны. По словам Эгмонта Львовича Месин-Полякова, телепат объявил об этом на одном из своих выступлений в Новосибирске: «Но еще раньше он сказал об этом в Кремле: 22 июня 1941-го — начало, 5 мая 1945 года — окончание войны. Берия возмутился. У СССР был пакт о ненападении с Германией, а дата окончания войны казалась еще более нереальной — Мессинг пророчил целых четыре года сражений. Позднее, в мае 1941 года, выступая в концертном зале гостиницы «Москва», Вольф предсказал одной девочке, которая собиралась в «Артек», что ничего этого не будет. Эта девочка, ставшая впоследствии журналисткой, Татьяна Лунгина, написала книгу о Мессинге, будучи уже в Америке, куда она уехала». В книге самой Лунгиной, как мы помним, сказано другое — Мессинг сделал предсказание не на выступлении, а ей лично, причем в крайне неопределенной форме. Такая «оговорка» красноречиво говорит о достоверности воспоминаний Месина-Полякова, который, как и другие друзья Мессинга, всячески старался поднять авторитет телепата, поднимая тем самым и свой.
Впрочем, о предсказании Мессингом дат начала и конца войны говорят и другие свидетели. Собирая материал для книги о Мессинге, Борис Соколов встретился с дочерью Михаила Хвастунова Натальей, которая общалась с Вольфом Григорьевичем в период работы над его мемуарами. Она поделилась с историком интересными сведениями: «Мессинг говорил, что предсказал в 1940 году или в начале 1941 года, но еще до 22 июня, что у Германии с Россией будет война, которая закончится советской победой между 3 и 5 мая 1945 года. Я считаю, что мысли можно читать, что будущее тоже можно предсказать. Хотя предсказаний судьбы Мессинг никому прямо не делал. Сталин прислал Мессингу после победы поздравительную телеграмму, где подтверждал его предсказание, сделанное в закрытом выступлении перед военными. Сталина при этом не было, но ему сообщили. Мне кажется, я ее видела, но точно не помню». Конечно, это предсказание — еще один вымысел телепата. Если бы он действительно сделал такое поразительное предсказание перед большой аудиторией, кто-нибудь непременно запомнил бы его и привел в своих мемуарах или хотя бы упомянул в разговоре. В реальности все эти истории восходят к одному человеку — самому Мессингу.
В Новосибирске случилось еще одно важное событие в жизни телепата — он женился. Если до этого у него и была жена, как он однажды обмолвился, то она осталась в Польше и, скорее всего, погибла. Более вероятно, правда, что это был не брак, а типичные для артистической среды «свободные отношения». Знакомые Мессинга отмечали, что он был влюбчив и при случае заводил романы со своими поклонницами. Этому помогали как его гипнотический дар, так и дорогие костюмы, крахмальные воротнички и бриллиантовые булавки. В СССР все это почти не встречалось, что повышало привлекательность Мессинга в глазах советских женщин.
Правда, он был уже немолод, а выглядел еще старше своих лет, во многом из-за психологического напряжения. На родине ему приходилось выступать перед доверчивой провинциальной публикой, притом в небольших аудиториях. В Советском Союзе, где было много домов культуры и кинотеатров с большими залами, публика была многочисленнее и в целом образованнее, и в ней всегда находился кто-нибудь, желавший вывести «обманщика» на чистую воду. К тому же Мессингу на первых порах пришлось работать в незнакомой языковой и культурной среде. Очевидцы вспоминают, что на выступлениях он нередко нервничал, срывался на крик, с него ручьями лился пот. Постоянные разъезды тоже не улучшали его здоровье и внешний вид. В СССР, тем более в военные годы, добыть модные и красивые вещи было куда труднее, чем в Польше, и телепат порядком обносился.
Такого человека вряд ли можно было назвать любимцем женщин. И все же именно в этот период он встретил свою спутницу жизни, что в мемуарах описано так: «В 1944 году в Новосибирске после сеанса «Психологических опытов» ко мне подошла молодая женщина:
— Мне кажется, вступительное слово к вашему выступлению надо бы читать по-другому.
— Ну что же, — ответил я, — попробуйте вы прочитать его. Следующее мое выступление — через два дня. Вы успеете подготовиться?
— Попробую.
Накануне я встретился с ней снова. Мне понравилась ее манера чтения.
— А у вас есть длинное платье для выступления?
— Нет, я думаю, следует надеть темный строгий костюм. Он больше подходит для сеансов ваших «Психологических опытов».
Так впервые встретился я с женщиной, которая стала потом моей женой, — Аидой Михайловной. Она умерла в 1960 году. Годы, прожитые с ней, — самые счастливые в моей жизни».
Верный себе Игнатий Шенфельд описывает эту историю в сугубо недоброжелательном ключе: «В 1944 году закоренелый старый холостяк Вольф Мессинг женился. Якобы однажды, прямо после выступления, за кулисы явилась, судя по имеющимся фотографиям, немолодая, грузная бой-баба — Аида Михайловна Рапопорт. С места в карьер она разбранила манеру чтения вступительного слова. А всего через два дня она уже сама вела программу Мессинга. Странно, если вспомнить, как трудно сходился он с людьми. Необычайно скоро она стала его женой и непременным помощником. Мастер избавился от одиночества, но вряд ли он обрел спокойствие».
Что тут сказать? «Имеющиеся фотографии» относятся к 1950-м годам, когда Аида Михайловна и правда была немолодой и грузной, но и там у нее доброе приятное лицо. А во время встречи с Мессингом ей исполнилось лишь 32 года, она была довольно стройна и 45-летнему Мессингу казалась молодой и красивой. Вдобавок была умна и отличалась хорошим вкусом, что показал уже ее первый разговор с будущим мужем. Шенфельд, по своей привычке, намекает, что ее подослали к телепату чекисты, но это явная глупость. Просто, как поется в известной песне, встретились два одиночества — у обоих к тому времени почти не осталось близких людей. Биография Аиды Рапопорт известна мало — вроде бы ее родители умерли или были убиты немцами, а муж (если он был) погиб на войне. В Новосибирск она эвакуировалась то ли из Москвы, то ли — что более вероятно — откуда-то из западных районов. У нее была старшая сестра Ираида, но она жила в блокадном Ленинграде, откуда доходили ужасные слухи. Только после снятия блокады, летом 1944-го, ей удалось сообщить Аиде, что она жива, но ее семья умерла от голода. Осенью тяжело больная Ираида Михайловна, за которой некому было ухаживать, перебралась к сестре в Москву.
