Путинская реформа власти началась с того, с чего она и должна была начаться. Не ошибся Кремль и с тактикой ее проведения.
Из майского телеобращения Владимира Путина к стране: "Сегодня губернаторы и руководители республик являются институтами исполнительной власти. А будучи членами Совета Федерации — одновременно и парламентариями, то есть соавторами законов, которые сами же должны исполнять. Это, как у нас говорится, сапоги всмятку — фактически нарушение принципа разделения властей.
Я считаю, что лидеры регионов должны сосредоточить силы на конкретных проблемах своих территорий. Для этого они, собственно, и избираются населением. А их представители пусть занимаются законотворчеством, но уже на постоянной и профессиональной основе, а не как сейчас — раз в месяц".
Как видим, Путин предложил начальникам территорий мягкое, нескандальное прощание с верхней палатой парламента и, соответственно, с большой федеральной политикой. Он не сказал им: вы, сеньоры Помидоры, заборзели, и я съезд вашей партии, который каждого из вас делает независимым от центральной власти, распускаю. Доводы Путина были деликатны, но оттого его план перестройки Совета Федерации не стал сеньорам менее ненавистен. Членство в СФ дает парламентскую неприкосновенность. Но не только о ней, родимой, пеклись начальники территорий, когда накладывали вето на закон о новом порядке формирования Совета Федерации. Гораздо важнее для них — сам факт пребывания в верхней палате. Один сеньор в политическом поле не воин. Съезд же сеньоров под крышей Совета Федерации — крупнейшая в государстве сила, с которой вынуждены считаться все: от президента до генерального прокурора. А это при неизбежной сеньорской солидарности является для любого главы территории своего рода политической кольчугой, которая обеспечивает ему личную безопасность и, стало быть, свободу рук при кормлении.
Биться за вольное кормление сеньоры будут до последнего. Никакой иной состав Совета Федерации, кроме нынешнего, их не устраивает и устроить не может. Но они садятся за стол согласительной комиссии с депутатами Госдумы и спорят с ними до хрипоты о поправках к абсолютно неприемлемому для них закону о новом порядке формирования СФ. Почему садятся и спорят? Госдума вот-вот должна уйти на летние каникулы. И если процедуру согласования закона о СФ затянуть, то вопрос о преодолении на него сеньорского вето можно перенести на осень. А если за пару месяцев как следует поработать с думскими депутатами, то на законе вообще можно поставить крест. Шансы сеньоров на победу в битве против закона о Совете Федерации невелики. Но они у них есть. Но даже если они потерпят в этой битве поражение и им придется снять политкольчуги, то автоматически это к ограничению их кормления не приведет. Утрата сеньором высокого парламентского статуса снижает его защищенность, но отнюдь не уменьшает возможности для безобразий. Кто, скажем, губернатору N-ской области, переставшему быть членом СФ, может помешать по-прежнему брать взятки или вести сверхдоходный бизнес через сыновей и тещу? Все руководители правоохранительных органов обязаны своими должностями тому же губернатору, облпрокурор с ним, с отцом родным, охотится вместе, а с его семьей дружит семья милицейского генерала. Ну как при всем том любое губернаторское безобразие не будет шито-крыто?
Реальную угрозу сеньорскому кормлению представляет не закон о новом порядке формирования Совета Федерации, а указ Путина от 13 мая сего года — указ об образовании семи федеральных округов во главе с полномочными представителями президента. Сеньоры же, то ли по простоте душевной, то ли по самодовольству (я есть пуп земли и плевать могу на любого полпреда), борьбу начали с законом о СФ — потенциальной угрозой, а не с указом об округах — угрозой реальной.
Семь полномочных представителей президента — это семь мини-Путиных. Другими словами, это семь чиновников, которым Путин передает часть своей огромной власти. Выходит, что для федеральных министров слово полпредов будет значить почти то же самое, что и слово президента. А из этого следует, что полпред получает право вмешиваться в отношения между властями субъекта Федерации и центральными министерствами и ведомствами, из которых идут денежные вливания в субъект. И вариант, когда сеньор по-тихому денежки из Центра взял и по-тихому ими распорядился, теперь может и не пройти.
Полпредам предписано: "Согласовывать проекты решений федеральных органов государственной власти, затрагивающих интересы субъекта Российской Федерации". Стало быть, без визы полпреда ни масштабное коммерческое решение, ни решение о федеральных капвложениях в область не будут иметь силы, как бы их ни проталкивала через губернатора какая-то финансово-промышленная группа.
До 13 мая рука губернатора была рукой владыки. Теперь над ней нависла еще одна властная рука, которая может остановить и движение денежных средств, и передел собственности. А чем скромнее распорядительские полномочия губернатора, тем меньше его возможности для кормления. Но и это не все.
Полпредам вменено в обязанность анализировать эффективность деятельности, а также "состояние с кадровой обеспеченностью правоохранительных органов" в субъекте Федерации. Фраза туманная, но сквозь нее просматривается: деятельность прокурора области и начальника УВД, крепко покумившихся с губернатором, запросто может быть расценена полпредом как неэффективная. Новые руководители областных правоохранительных органов своими постами будут обязаны тому же полпреду, ибо за ним закреплено право согласовывать "кандидатуры для назначения на должности федеральных государственных служащих" в областях. Смена кадров в силовых структурах заставит губернатора семь раз подумать, прежде чем поозорничать в своих интересах. Подумать теперь губернатору придется и об ответственности за былые злоупотребления, поскольку полпреды полномочны знать исходные данные обо всем происходящем и могут "привлекать сотрудников Главного контрольного управления президентской администрации, а в необходимых случаях и сотрудников федеральных органов исполнительной власти к проведению проверок... в пределах федерального округа".
Институт полпредов с их аппаратом, с окружными прокуратурами и структурами МВД при них — это своего рода спецназ партии Кремля, призванный де-факто покончить с бесконтрольной властью партии сеньоров и отлучить их от кормления. Ну не можем мы кормить сразу несколько партий. Сами сеньоры так не считают. Расставаться с неограниченным кормлением в их планы явно не входит, и по мере исполнения указа о полпредах у сеньоров и их свит начинает появляться тревога: как бы с этими полпредами чего нехорошего не вышло.
Увидеть признаки такой тревоги можно было не так давно — теплым июльским вечером, когда московский горком партии сеньоров надумал провести в гостинице "Балчуг" так называемый "круглый стол" с полпредом Путина по Центральному федеральному округу Георгием Полтавченко. От горкома были заявлены — мэр Лужков, вице-мэр Шанцев, председатель Мосгордумы Платонов, гендиректор московского канала ТВЦ Попцов, а также близкие к столичной власти политологи и журналисты. Из объявленного списка отсутствовал только Лужков. Он не появился, надо полагать потому, что не пришел на "круглый стол" Полтавченко. Почему тот, дав согласие на участие, не пришел — не сообщалось. "Круглый стол" имел место быть без мэра и полпреда и свелся к следующему:
— административная реформа Путина ведется слишком поспешно;
— неосторожные перемены во власти могут привести к бегству капиталов из Москвы;
— семь лет мы жили при таком Совете Федерации и неплохо жили, зачем понадобилось его перетрясать?
— надо остановить реформаторский зуд, остановить до того, пока страна не адаптируется к тем реформам, которые были запущены Ельциным, Гайдаром и Чубайсом.
Московский горком партии сеньоров ничего не хочет менять. Его все, что натворил режим Ельцина за десять лет, вполне устраивает. Реформы Путина мешают горкому спокойно наслаждаться жизнью, и он не скрывает свое неудовольствие ею.
Оханье сеньорской свиты точь-в-точь напоминает оханье ленинской гвардии, выраженное в свое время писателем Эренбургом: как славно мы жили — но вдруг грянул 1934-й и началась великая чистка кадров. 1934-му году предшествовал год 1929-й. Тогда Сталин упразднил губернии и разделил страну на крупные области, где губернские города стали не второстепенными, как прежде, а третьестепенными административными центрами. Для чего это понадобилось делать?
Вся полнота власти в губерниях принадлежала пламенным революционерам житомирско-бердичевского менталитета. Они с блеском проявили себя в уничтожении господствующих классов царской России. Но они же заняли квартиры и дачи дворян и буржуев, они пристроили на хлебные должности ближнюю и дальнюю родню и больше им ничего было не надо: ни индустриализации, ни коллективизации, ни культурной революции. Начав административно-территориальную реформу, Сталин начал обновление провинциальной властной элиты. Обожравшиеся и полуграмотные пламенные революционеры оставались на местах, в бывших губернских городах, теряя политический вес, энергичные и головастые выдвигались в областные центры на новые значимые роли. Таким образом происходило отсеивание пустопорожней кадровой породы и намывался золотой фонд "партии Кремля", который превратил Россию в величайшую в мире державу.
