Асфальт и грязь Люблино топчут сотни пар ног - в кроссовках, кедах и гриндерах. Я спешу вперед вместе со всеми, но вынужден притормозить: дорогу перегородили. Компания неспешно идущих пожилых людей внешне резко отличается от молодежи с "имперками" и масками, но стремится явно туда же, куда и молодежь. В центре компании - гневная седая старушка, кричащая:
- Горбачев, Горбачев развалил Советский Союз, но Путин - он еще хуже! При нем идёт геноцид русского народа!
Ее сверстники, собравшиеся вокруг, согласно кивают. Вдохновленная, старушка продолжает свой страстный спич. Говорит, что при СССР почти одни русские работали на всю страну, клянет последними словами проклятых кавказцев и таджиков. Флегматичные спутники продолжают кивать.
У меня получается обогнать ораторшу, и я нагоняю дружескую компанию гораздо более нежного возраста - лет по шестнадцать каждому. Проходя мимо, слышу, как один из них спокойно излагает остальным:
- Толерантность - это вообще-то медицинский термин. Означает, что организм неспособен отвергать чужеродные элементы.
На шее у знатока медицинских терминов красуется красно-белый спартаковский шарф. Забегая вперед: складывается впечатление, что на Русском марше спартаковский ромбик - третий по популярности символ после неизменного имперского триколора и коловрата. Встречались, хоть и в меньшем количестве, и красно-синие шарфы ЦСКА. Как ни крути, а в любезном отечестве футбол и национализм по-прежнему связаны до степени неразрывности.
Дорога петляет. Вокруг серое осеннее небо и ничем не примечательный пейзаж Люблино. Трава. Деревья. Много новостроек. Как пел в одной из песен Шнуров, "Новые районы - дома, как коробки" Перейдя дорогу по пешеходному переходу, мы вдруг оказываемся у самых рамок металлоискателей. В этот момент понимаешь, что вокруг очень много полиции, смотрящей на народные выступления, как всегда, с философским равнодушием, но и с бдительностью:
- Ты зачем маску надел? - выговаривает один из сотрудников органов какому-то незадачливому националисту в медицинской маске. Националист разводит руками - Болеешь? Дома надо сидеть, если болеешь!
Сразу за металлоискателями начинается построение. Одна колонна за другой. Все чинно: каждая колонна под своими флагами, со своими баннерами-растяжками, перед каждой выкрикивают лозунги. Впрочем, многие колонны похожи друг на друга, как близнецы, почти все под "имперками". Лозунги соответствуют.
- Русские, вперед!
- Слава России!
- Москва - русский город! Россия - русская страна!
- Черно-желто-белый - русский флаг! Черно-желто-белый - русский флаг!
Слова "русский" и "Россия" звучат отовсюду, как и положено на уважающем себя националистском сборе. У меня рябит в глазах от имперок, и я начинаю бродить между колоннами, желая полностью погрузиться в чарующую атмосферу "русского праздника", как называют марш его организаторы.
Разумеется, на марше полным-полно молодых. Их большинство. Некоторые настолько молоды, что не совсем понятно, отпустили ли их на марш, или пришлось бежать в Люблино, не спросив разрешения у мамы с папой. Многие, несмотря на запреты, носят маски, кто-то - черные очки. Много девушек, причем, довольно миловидных и не похожих на рьяных активисток. Александр Белов, один из организаторов РМ, не зря обещал в видеоролике на сайте Русского марша: "На Русский марш приходят самые красивые девушки Москвы!". Вот, кстати, пробегает и сам Белов, раздраженно втолковывая что-то организаторам низшего звена. Белов - темноволосый, в изящных очках и черном пальто, выглядит вполне респектабельно. Похож на преуспевающего бизнесмена.
Одна из самых ярких колонн во всем построении - колонна язычников-родноверов. Есть, конечно, и более экзотичные правые силы, вроде зеленых экофашистов под плакатами "Нет добыче никеля на Хопре!" или движения "Вотан Югенд" - Молот национал-социализма", но они совсем уж немногочисленны. А вот родноверов очень много. На красных флагах красуется золотой коловрат, в толпе встречаются люди в волчьих шкурах. Родноверы бьют в барабаны и кричат "Слава Перуну! Предкам - память, славянам - честь!", а также оспаривают исконность имперского знамени: "Русский флаг - КОЛОВРАТ!".
В соседней колонне, между тем, стоят православные, в вышитых рубахах, с гармонью и образами. Поют под гармонь что-то русско-народное, не обращая никакого внимания на родноверов.
Еще более редкой птицей среди националистов выглядит колонна "Другой России" с двумя огромными растяжками: "Отобрать и поделить!" и "За Бирюлево!". Считающаяся более левой, чем правой, партия "Другая Россия" приняла решение об участии в Русском марше буквально две недели назад, после бирюлёвских погромов. По заявлению бессменного лидера партии Эдуарда Лимонова, "нацболы всегда были с народом", а значит, по следам народного возмущения партия примет участие в Русском марше. Лозунги их, однако, звучат непривычно социалистически для марша: "Революция!", "Слава русскому бунту!". Между красными флагами с лимонкой красуются портреты членов партии - политзаключенных. Дочь одной из них, Таисии Осиповой, идет рядом со взрослыми нацболами.
Детей на Русском марше вообще немало, даже если не брать в расчет школьников в масках. В своих обращениях организаторы и призвали приходить всей семьей, подчеркивая праздничный и мирный характер мероприятия. Какие-то семейные пары действительно привели своих чад посмотреть на то, как в России решается национальный вопрос. Но разве он решается в рамках Русских маршей?
Перед колонной этнополитического объединения "Русские" стоит бодрый дед и убеждает какого-то парня в том, что настоящее имя Дмитрия Медведева - Давид Мендель, и вот от этого-то и идут все беды в России, потому что, ну вы понимаете, кто за этим стоит, молодой человек
Из-за ограждений на приготовления к маршу с интересом взирают местные жители. Один из журналистов подходит к ограде и что-то спрашивает у полной женщины в платке. Она громко отвечает: "Ой, ну я вообще политикой не интересуюсь, так что не знаю! Но мигрантов много, много" Взгляд невольно падает на одну из растяжек националистов, гласящую: "Люблино - это новое Бирюлёво! Терпение жителей на пределе!". Одна из речевок звучит как "Стало русским Бирюлёво - станет и Москва!" Тема Бирюлёво всплывает раз за разом, и это понятно. От нее уже никуда не деться.
Рядом интеллигентного вида бабушка делится переживаниями с семейной парой:
- Ужас, что творится! Страшно внука на улицу выпустить, он поздно из школы приходит - так мы каждый раз дрожим, придет ли он домой или нет.
Ей сочувственно кивают.
В одной из колонн националистов кто-то орет "Хачи ли!", толпа с готовностью подхватывает, но заводила немедленно осекает, крича в мегафон: "Эй, просили же - нормально, без мата!". С недовольным гудением колонна замолкает. Впрочем, ближе к концу шествия про запрет на мат забудут.
Марш уже вот-вот начнется, а вялый дождик уже начался: капает с серого неба. Я прохожу к самой первой колонне, перед которой выстроился духовой оркестр. Мимо меня снова пробегает раздраженный Белов. Он кричит на ходу:
- Эй, Ленар, ты там что, умер, что ли?!
Оказывается, эти слова обращены к главному из оркестрантов. Запыхавшись, Белов подбегает к нему и что-то эмоционально втолковывает, потом хватает мегафон и обращается к колонне:
- Ребят, не замерзли? Это, наверное, моя ошибка - Ленар стоит и ничего вам не играет, а вы его не просите. Сейчас вам сыграют! Что вы хотите?
Стройные ряды "ребят", удивленных таким вопросом, недоуменно переглядываются между собой. Затем кто-то лысый истошно орет из самого центра:
- Маааааарш!
Все подхватывают крик. Белов недоуменно смотрит на них и спрашивает в мегафон:
- Какой вам марш?
- Ррррусский! - срабатывает у колонны коллективная ассоциация. Все ржут. Белов коротко усмехается и поворачивается к Ленару:
- Ты знаешь какой-нибудь марш?
Ленар улыбается, дает отмашку, и оркестр начинает играть "Катюшу". Толпа подхватывает.
Пока Белов решает проблемы с оркестром, второго главного организатора, Дмитрия Демушкина, берут в плотное кольцо журналисты. Рыжебородый Демушкин выглядит спокойным, но усталым. Рассказывает, что в этом году было, как никогда, сложно пройти все необходимые для согласования процедуры, понятное дело, из-за того, что чиновники боятся. После Бирюлёво каждый отвечает головой за любой косяк на их территории.
- Последние две недели почти ничего не делал, - говорит Демушкин, - только согласованием занимался.
Журналисты понимающе кивают. Спрашивают, как обстоит дело с уголовным преследованием Демушкина.
- Шестого ноября суд, - Демушкин краток. Поблагодарив, выскальзывает из кольца журналистов.
Наконец, колонны начинают движение вперед. В строгой очередности, с оркестром, барабанами и кричалками - всё, как положено. Русь идет по Люблино. Координируют движение Руси не только организаторы, но и полицейские, командуют, когда остановиться, когда продолжить движение. Прибегает взмыленный Белов, снова в крайней степени раздражения. Машет руками на полицейских чинов, говорит, что все и так организованно, они только мешают и хотят устроить тут Ходынку. Полицейские что-то ворчливо отвечают. Тем не менее, конфликт улажен, и Русь спокойно топает себе дальше по Люблино. Дождь усиливается, националисты и журналисты мокнут, окружающий пейзаж становится еще более серым и унылым. Имперские флаги и коловраты - единственное, что худо-бедно его расцвечивает. Пришло много народу, и марш ползет по улицам Люблино, как большая черно-желто-белая змея.
