При этом Ритцер сразу оговаривается, что — в отличие от некоторых известных леваков — он не испытывает особой вражды к "Макдональдсу" как таковому: "он не лучше и не хуже большинства ресторанов фаст-фуда и других проявлений процесса рационализации. Я присвоил разбираемому процессу ярлык "макдональдизация", потому что "Макдональдс" был и является самым важным проявлением этого процесса". Более того — автор даже признается, что всерьез рассматривал другие варианты: "бургер-кингизация", "старбакизация" и т.д.
Книгу предваряет обстоятельная вступительная статья главного редактора издательства "Праксис" Тимофея Дмитриева, в самом названии которой выражена главная эвристическая ценность данной книги: "Осовременивая Макса Вебера: макдональдизация, новые средства потребления и современная социальная теория". В своем введении Т.Дмитриев указывает на тот дискурсивный контекст, в рамках которого Джордж Ритцер осуществил свое критическое исследование современной системы потребления: для понимания исторических корней макдональдизации важны имена не только самого М. Вебера как теоретика рационализации, но и инженера Ф.У. Теэйлора, разработавшего принципы научного управления трудовыми процессами ("тейлоризм"), а также американского промышленника Генри Форда, впервые организовавшего массовое производство автомобилей, что и было затем названо "фордизмом"…
Содержательно книга будет более чем понятна для широкой аудитории, поскольку, несмотря на то, что она является "эмпирическим" исследованием современной культуры, ее эмпирия носит самый неформальный характер, так как ее "данные" взяты из самых разнообразных источников. Для Ритцера важно не только то, что они покрывают весь спектр социальных феноменов, подпадающих под понятие макдональдизации, но и то, что читатели найдут в книге те самые социальные феномены, что встречаются в их ежедневной жизни: IKEA и "Диснейленд", фальшивое дружелюбие и телеиндульгенции папы Римского, университетские рейтинги и даже 79,275 баллов, набранных Надей Команечи на Монреальской Олимпиаде!
Систематически Ритцер даёт четыре принципа формальной рациональности, лежащих в основе процессов макдональдизации жизни: эффективность, просчитываемость, предсказуемость и строгий контроль, что вместе взятое позволяет предприятиям, организованным по типу "Макдональдса", успешно выполнять свою роль в системе массового потребления в современном обществе — например, кормить большое число людей за очень ограниченное время. В этом смысле автор не отрицает успех "Макдональдса" и его клонов, однако пытается сбалансировать общественное сознание, указывая на проблемы, порождаемые макдональдизацией, и даже опасность которую она представляет для современного общества. Так, вслед за Максом Вебером он подчеркивает, что современная рационально-бюрократическая организация жизни имеет не только ряд достоинств, но и множество серьезных недостатков: "Несмотря на все свои преимущества, бюрократия страдает от иррационализации рационального. Как и рестораны фаст-фуда, бюрократия может быть дегуманизированным местом работы и обслуживания".
В этом смысле автор позиционирует свое исследование современного потребления как "предупреждение о соблазнах и ярких приманках макдональдизации, которые не должны заслонять многочисленные угрозы с ее стороны". Он открыто выражает надежду на то, что его "книга не только станет источником информации, но и послужит предупреждением, обратит читателя в нужном направлении и поможет ему сделать "железную клетку" макдональдизации более человечной и более гуманной средой для работы и жизни".
Своеобразной сверхзадачей своей интеллектуальной миссии Джордж Ритцер считает изменение сознания читателей, являющихся одновременно потребителями и клиентами структур вроде "Макдональдса": "Если их встревожат — как меня в свое время — опасности, которые несет с собой макдональдизация, возможно, они сумеют сделать то, что Вебер считал практически невозможным, т.е. развернуть движение в обратную сторону". Правда, Ритцер тут же оговаривает, что и сам не слишком верит в данный оптимистический сценарий, что, впрочем, не мешает ему продолжать верить в возможность гуманизации макдональдизированного общества.
Николай Коперник. "Огненный лёд" ("Мазай коммуникейшенс") 2010.
"Для того, чтобы пояснить примером, что значит "делай, что хочешь", давайте вспомним фильм "Фанфан-Тюльпан". Там есть забавный момент: новобранец Фанфан вместе с другими солдатами занимается строевой подготовкой. Вахмистр, очень довольный своей должностью, в восторге кричит: "Лечь, встать! Лечь, встать!" И вот Фанфан спокойно встает, снимает форму, говорит, что ему осточертели эти дурацкие упражнения, и уходит. Это идеальная модель реализации девиза "делай, что хочешь". Можно себе представить, какой кошмар в социуме может вызвать такая жизненная позиция. Однако для того, чтобы стать магом или алхимиком, необходимо поступать так, как поступил Фанфан", — писал Евгений Головин.
Эти рассуждения всегда приходят мне в голову при знакомстве с творческими проявлениями Юрия Орлова. Орлов всегда творил что хотел, вызывающе равнодушно относясь к конъюнктуре, общественному мнению. Самый известный его проект — неоромантический "Николай Коперник" играл так, как в России до сих пор почти никто не играет. В восьмидесятые "Коперник", наряду с "Центром" и "Звуками Му", считался лидером московской "новой волны". По замечанию АК Троицкого, "группа "Николай Коперник" обнаружила редчайшее сочетание безупречно грамотного "музыкантства" и свежих идей". Альбом "Родина", вышедший в 1986 году и переизданный на CD в 2005 году, был включен Александром Кушниром в исследование "100 магнитоальбомов советского рока". Группа сотрудничала с целым рядом видных западных музыкантов. Но в начале девяностых "Николай Коперник" прекратил своё существование почти на полтора десятилетия.
"В 80-х царил революционный дух, не только музыкальный, но и социально-эстетический. И если появлялось что-то экстраординарное, это было сразу заметно. А в 90-е годы начали приезжать западные звёзды, поддерживаемые серьёзными рекламными кампаниями, и нам, экзальтированным эстетам, наплевательски относящимся к любого рода продакшену, стало сложно отстаивать свои принципы. Мы ценили независимость…" (Интервью проекту "Наш Неформат")
Орлов плотно занялся электронной музыкой — проекты "Ф.И.О." и "Холодная рука Москвы", клубное движение. Писал музыку к фильмам "Мама, не горюй-2", "Дети чугунных богов", спектаклю "Чапаев и Пустота", занимался продюсированием. Так, Орлов был продюсером знаменитого боевика "Тату" — "Нас не догонят".
В конце зимы 2006 года — сначала в модном московском клубе "Газгольдер", а затем на втором съезде ЕСМ на ВДНХ — происходит возвращение "Николая Коперника" на сцену.
Наконец, "Николай Коперник" выпускает альбом "Огненный лёд". В конце 2010 года пластинка была выложена для прослушивания на официальном сайте — www.nikolaykopernik.ru., ожидается выход СD и винила. Но сезон заканчивается, к тому же "Огненный лёд" присутствует в шорт-листах премии "Степной волк" в трёх номинациях — "альбом", "голос" и "дизайн", так что имеет смысл откликнуться.
Запись альбома велась на студии группы "Моральный кодекс", а сведением занимался британский продюсер Тим Палмер. Результатом стал прозрачный, лёгкий, космический звук.
"Огненный лёд" — очень красивый альбом. Хватает по-новому переосмысленных произведений — ещё с альбомов "Северный путь" и "Концерт в Тиране", но они подчинены концепции пластинки.
"Ледяные колокола" или "поцелуи звёздные" — в любой иной ситуации, запросто может прозвучать как пошлость. Но "божественные дарования" Орлова уносят прочь от реальности.
Орлов создаёт свои миры и свободно владеет ими. И музыка "Коперника", имеющая явные основания в 70-80-х годах прошлого века, звучит более чем современно. "Романтизм заключается в восприятии мира, а вовсе не в выборе сюжетов или достоверности изображения. Художники искали его где-то на стороне, тогда как и обрести его можно только в своем внутреннем мире… Романтизм есть искусство современности, иначе говоря — настроение, одухотворённость, колорит, стремление к бесконечности, выраженное всеми средствами, какими располагает искусство…" (Шарль Бодлер).
"Николай Коперник" гордо возвышается посреди уравнительной серости поп-сцены. На первом концерте после воссоздания группы А.Дугин воскликнул: "Эта музыка выше нас и вас, и тех, кто её исполняет!"
