Сразу после «Он сказал…» Генри Джеглом предложил Джеку небольшую роль в своем режиссерском дебюте – фильме «Безопасное место». В отсутствие иных вариантов Джек согласился.
Генри сыграл эпизодическую роль в «Он сказал…», и в знак признательности Джек взял роль Митча в его фильме. Джеглом ничего не мог ему заплатить, но Джек ничего не требовал. Сам Джеглом обошелся минимальным гонораром в «Он сказал…», а Джеку подарил цветной телевизор. По нему можно было смотреть матчи «Лейкерс» – единственное, ради чего Джек включал его.
Все свои эпизоды он сымпровизировал за один день. Роль Митча не была прописана в сценарии, поэтому он действовал согласно указаниям Джеглома. Плюс заключался в том, что Джеку предстояло играть вместе с великим Орсоном Уэллсом и красавицей Тьюзди Уэлд. Уэллс долго был парией[26] в студиях и вечно нуждался в финансах для съемок собственных картин. Джеглом дал ему шанс появиться на экране – такая возможность у Уэллса появлялась довольно редко.
«Безопасное место» – просто выше всякого понимания. В нем так много чистой техники, что сюжет окончательно погребен под съемками на ходу, с оригинального ракурса, сверху, снизу, сквозь воду и так далее… некая условная повествовательная последовательность кадров. По сравнению с «Безопасным местом» фильм «Он сказал…» выглядит шедевром. В картине есть нагота, оргии, хиппи, множество свечей и тому подобные эпизоды эпохи шестидесятых годов. Сценарий перенасыщен словами и ракурсами, которые… ничего не значат.
Еще кое-что, это – первый фильм, где видно, что Джек лысеет и что он немного, но заметно набрал вес (с полнотой отныне ему предстояло бороться всю жизнь). В «Безопасном месте» он снят преимущественно двумя способами: крупным планом на крыше (камера движется слева направо, не выпуская актера из виду) и в постели с Уэлд (на съемочной площадке ходили слухи, что они действительно занимались сексом прямо во время съемок). Джеглом использовал саундтрек с песнями Эдит Пиаф и Шарля Трене – такой намек на некоторую связь с Новой волной, но фильм обрел некоторую живость, лишь когда на экране появился Джек – вне зависимости от присутствия Уэллса. Его магнетизм невозможно отрицать даже в такой претенциозной мешанине.
Вот как Джеглом воспринимал «Безопасное место»:
«На меня лично повлияли два очень разных фактора – импровизационный театр, где я начинал, и мастера европейского кино, особенно Феллини, Годар, Бергман… вообще новый тип кино. Сначала я поставил пьесу в Актерской студии в Нью-Йорке, в 1964 году, где Карен Блэк исполнила роль Тью Уэлд, а я сам – роль Джека. Филипп Проктор сыграл одного и того же персонажа на сцене и в фильме. Карен Блэк была тогда моей девушкой. Я познакомился с Тью Уэлд и придумал героиню, которая на треть была Тью, на треть Карен и на треть я сам… Мне хотелось исследовать внутреннюю, невыразимую словами жизнь женщин, ранее такое не показывали в голливудских фильмах… После успеха «Беспечного ездока» я отправился к Берту Шнайдеру и заявил о желании снять фильм. Он согласился, и я сказал, что сценарий будет основан на моей пьесе «Безопасное место». Он ответил: «Ладно». Пришел Джек, трахнул девушку, запорол картину, обломал зрителей, а потом исчез, совсем как персонаж Орсона Уэллса – волшебник. Такова магия нашей жизни».
«Безопасное место» не сделал больших сборов. Единственным официальным комментарием Джека касательно однодневных съемок было: «Я сыграл хорошо».
Летом 1970 года Хелена Каллианиотес явилась к Джеку с фонарем под глазом. Он не задавал вопросов, похоже, она стала жертвой физического насилия со стороны бывшего мужа. Джек просто впустил ее и предложил:
– Выбери себе комнату.
В благодарность за ее заботы по хозяйству и участие в повседневных делах Джек позволил Хелене жить у него, сколько вздумается. Во многих смыслах она идеально подходила ему. Хелена была не единственным соседом Джека по дому, но самым постоянным. Дверь его дома не закрывалась для друзей: Дерна, Боба Эванса, Романа Полански. Когда они хотели где-то затаиться и переждать, то шли к Джеку. Еще им нравилось просто гостить у него, плавать в бассейне, курить и травить байки.
Особенно Джек ценил популярность и общительность Хелены. Она общалась со сливками Голливуда и брала Джека с собой туда, где он не бывал раньше, не только в кофейни и бары, но и кое-куда поинтереснее. Она познакомила его с Миком Джаггером, Бобом Диланом, Кэтом Стивенсом и Джоном Ленноном – завсегдатаями «Шато-Мармон» и «Эрнандо» в Беверли-Уилшир. Благодаря Хелене он завел романы с некоторыми самыми желанными женщинами Лос-Анджелеса, включая фолк– и рок-звезду Джони Митчелл.
Ничуть не смущаясь присутствием Каллианиотес в доме Джека, Мишель, никогда не отличавшаяся ревностью, сняла по соседству дом для себя и своей дочери. Джека это вполне устраивало[27]. В одно и то же время он мог быть и свободен, и занят. Джек позвонил Деннису, чтобы сообщить об отношениях с Мишель. Меньше всего ему хотелось, чтобы Хоппер услышал об этом от кого-нибудь другого (хотя, вероятно, тот и так уже услышал, весь Голливуд знал, чем занимается Джек) и явился к нему с пистолетом. Хоппер был вполне способен на рискованный поступок. И потом, общая паранойя после недавней гибели Тейт и Ла Бьянки – дела рук печально известного Чарлза Мэнсона и его банды – заставила многих в Голливуде приобрести оружие. Джек не сомневался, что Хоппер умеет стрелять, некоторое время он спал с молотком под подушкой.
Хоппер только рассмеялся, когда они наконец поговорили, и предупредил Джека: Мишель теперь будет его проблемой.
Джек знал Шэрон Тейт и иногда ужинал с ней и ее мужем, режиссером Романом Полански, в «Эль койоте», популярном мексиканском ресторане. Через год после гибели Тейт, в 1970 году, начался суд, и он раздобыл пропуск, чтобы воочию понаблюдать за процессом. Личность Мэнсона и его безумный вид во время суда совершенно зачаровали Джека. Вся эта отвратительная история превратилась в сплошное шоу для публики, в судебную порнографию. Джек ходил туда почти каждый день, никак не мог насытиться.
В начале 1971 года Джека номинировали на «Оскар» как лучшего актера за роль Бобби Дюпи в «Пяти легких пьесах». На сей раз он уж постарался выбраться в Канны. Ради такого случая купил новенький и очень дорогой «Мерседес-Бенц 600» и поставил рядом со своим желтым «Фольксвагеном» 1967 года выпуска. Его друг Гарри Гиттс заметил:
«Настроение Джека можно определить по тому, на какой машине он ездит. С одной стороны, он уличный парень («Фольксваген»), любит смотреть баскетбол, дразнить оппозицию и болтаться по сомнительным барам на бульваре Санта-Моника. С другой стороны – звезда шоу-бизнеса («Мерседес»), знаменитый актер желает развлечься с самыми красивыми женщинами в мире…»
Джек начал платить по счету за всех, с кем ему доводилось завтракать, обедать или ужинать. Еще пристрастился к дорогим кубинским сигарам, покупал их целыми ящиками, когда бывал в Европе или в Канаде, домой провозил контрабандой в багаже. Он стал чаще нюхать кокаин, в оправдание так и сказал в интервью «Плейбою»: «Телкам это нравится».
Сорок третья ежегодная церемония вручения наград Академии киноискусства состоялась 15 апреля 1971 года, опять-таки в павильоне Дороти Чандлер. Обязанности ведущих исполняли тридцать две кинозвезды, в попытке как-то оживить процедуру (но тщетно). Помимо Джека, номинировали также Карен Блэк за лучшую роль второго плана, Рейфелсона и Джойс (Истмен) за лучший оригинальный сценарий, а еще Рейфелсона и Ричарда Векслера за лучший фильм.
Основным фаворитом года являлся «Паттон» Франклина Дж. Шеффнера, большое голливудское прославление Второй мировой войны. Джордж Скотт в заглавной роли доказал свое актерское дарование, и все в зале, включая Джека (в отличном черном костюме, с галстуком-бабочкой, в черной рубашке) и Мишель (в эклектичном, но очаровательном наряде), это знали. Скотт победил, но не вышел на сцену – и отказался от «Оскара», когда узнал о награде. По слухам, он находился дома, в Нью-Йорке, и смотрел хоккейный матч, когда ему позвонили с новостями.
Скотту было все равно, а вот Джек разочаровался. Из двух «Оскаров» он не получил ни одного и начал уже задумываться, признают ли его в Академии хоть когда-нибудь.
* * *
Би-би-эс сумела переманить у Кормана Богдановича, предложив ему гонорар повыше. Богданович хотел экранизировать полуавтобиографический роман Ларри Макмёртри «Последний киносеанс», и Берт Шнайдер выделил деньги на съемки картины[28]. Он предположил: тридцатилетний Богданович – признанный талант, прекрасно дополнит расширяющуюся плеяду Би-би-эс, куда входили Джек Николсон, Кэрол Истмен, Генри Джеглом, Роберт Таун и Боб Рейфелсон. На свой лад, Би-би-эс превратилась в усовершенствованную версию студии Кормана. Если Корман был пионером независимой кинематографии в Голливуде пятидесятых годов, то в конце шестидесятых и начале семидесятых Би-би-эс превратила авторское кино в мейнстрим.
